Юлия Гнатюк - Деревянная книга

Мечислав со Светозаром приостановились, когда всего в нескольких шагах перед ними, похрюкивая, прошла огромная матка, а за ней, задрав хвостики, резво трусил полосатый выводок диких кабанчиков.

Тропинка вела дальше и поднималась на небольшой холм, вершина которого заканчивалась поляной. В самом центре ее, подпирая раскидистой головой-кроной небесный свод, степенно шелестел листвою Великий дуб. У его подножия, на утрамбованной земляной насыпи, находилось Святилище: простое деревянное сооружение из бревен, поставленных колом – по кругу – и оплетенных лозой, с одним широким просветом для входа. Конусообразная крыша из бревен, покрытых мхом, имела вверху отверстие для выхода дыма, потому что в Святилище горел Вечный огонь, за которым следил древний жрец, чья крохотная избушка стояла неподалеку. Возле Огня был жертвенник – каменный круг с выбитыми на нем семью кольцами, сужающимися к центру – символом Солнца. Тут же находились жертвенные сосуды, висели пучки терпковато-душистых трав и стоял свитый Сноп, о котором упоминал Мечислав – предмет поклонения и часть неразрывного триединства Дид-Дуб-Сноп, воплощенного в богах, как Сварог-Перун-Даждьбог. Мечислав также пояснял, что в иных, более северных землях, почитали Свентовида-Перуна-Радогоща, в южных за главного считали Стрибога-Хорса-Велеса, или иных богов, но все они были составляющими Великого Триглава, которому подчинялись Триглавы Малые, включающие все прочие божества.

В Святилище имелись различные сосуды для воды, зерна, сурицы, был ручной жернов для получения брашна – муки, из которой пеклись священные хлебы.

Сам хранитель Вечного Огня, согбенный старец с белой как лунь головой, встретил их у тропинки с вязанкой хвороста за спиной.

– Здравствуй, отец Велимир, долгих лет тебе! – приветствовал его бывший ратник.

– Здрав будь, Мечислав! И ты, отрок, здрав и славен будь! – ответствовал старец.

Светозар взял у отца Велимира вязанку, и они поднялись на поляну. Положив к подножию Дуба цветов лесных и кувшинок, собранных на озере, они стали, прочно утвердив ноги в землю, будто тем самым хотели уподобиться могучему исполину, воздели руки в синеву небес, к огненному колу Хорса, и вознесли общую молитву богам.

– Славим Даждьбога, – повторял за старшими Светозар, – блистающего в Сварге пречистой; Перуна, который громами и молниями повелевает; Стрибога, что ветрами ярится по земле. Славим Ладо-бога, укрепляющего Лад в Родах и дающего всякие блага, и Купало-бога, ведающего всяческими мытнями и омовениями. И Яро-бога, который правит яровым цветением, и Русалками, и Водяными, и Лесовиками, и Домовыми. Славим Сварога – старшего бога Рода божьего, славим Щуров и Пращуров, умерших сотни лет назад. Всем богам, от которых мы радость имеем, – уважение и почтение наше! Слава вам, ныне и во все времена! Оум! Оум! Оум!

После молитвы Мечислав извлек из котомки мешочек с зернами и кринку меда и передал их жрецу.

Велимир вошел в Святилище, взял один из стоявших там запечатанных кувшинов, вскрыл его и налил золотистой пенящейся жидкости в жертвенный сосуд, сделанный в форме оленя с отверстием в спине и ртом-лейкой. Затем плеснул три раза в огонь со словами:

– Вот жертва наша – это мед-сурья, заделанный на девятисиле с шалфеем и на солнце оставленный на три дня, а затем через шерсть процеженный. И будет он нашей жертвой богам правым, которые суть – Праотцы наши, ибо мы произошли от Даждьбога и стали славными, прославляя богов наших, и никогда ничего у них не просили, не вымаливали себе благ . [13]

Жрец высыпал на жертвенник горсть зерен.

– А это зерна хлеба нашего, тобой, Даждьбоже, взращенные, ярой силой исполненные.

Потом отломил кусочек от лепешки, лежавшей завернутой в чистое льняное полотенце.

– А это хлеб священный от земли нашей. И это есть и будет истинной жертвой, какую всегда отцы и деды наши давали.

Завершив обряд жертвоприношения, они удалились к избушке жреца. Невдалеке, у подножия холма, протекал тихозвонный ручей. Усевшись на колоду и разложив нехитрую снедь на дощатом столе, они выпили по старшинству из кувшина с сурьей, вкусили священного хлеба, а затем неторопливо насытились медом, запивая чистой водой из ручья.

Самое живейшее участие в трапезе принимала бойкая молодая сорока, которая сидела на ветке, а как только появилась еда, слетела на плечо жрецу.

– Что, Стрекотуха? – спросил он ее, поглаживая по блестящим перьям, – проголодалась? Ну, угощайся на здоровье.

Светозар знал, что отец Велимир нашел ее малым беспомощным сорочонком и выходил. Теперь она была ручной, понятливой и бойкой птахой. Садясь на плечо то к одному, то к другому из сотрапезников, она о чем-то стрекотала, иногда для пущей убедительности хлопая крыльями, и часто, пока рука тянулась к столу, успевала перехватить кусок, чем вызывала смех и незлобивые укоры в свой адрес.

Когда убрали со стола, тщательно подобрав все крошки, отец Велимир велел Светозару почитать вслух, сетуя на слабеющие глаза. Светозар принес из избушки жреца «буковицы» – деревянные дощечки, скрепленные железными кольцами. По гладкой буковой поверхности рядами шли письмена. Таких дощечек у отца Велимира было много, большинство уже почернели от времени. Будучи летами помоложе, жрец часто хаживал в Киев, слушал старых певцов-велесовичей – гусельщиков, кобзарей и домрачеев, записывал их песни на бересту, а затем уже выстругивал буковицы, либо подготавливал кожу и переносил на них письмена. Встречаясь с другими жрецами, переписывал молитвы, заговоры, травники, зелейники, громовники и звездочтения.

Давно уже не бывал отец Велимир в Киеве, и к нему теперь мало кто приходил, но он по-прежнему хранил Вечный огонь и деревянные «дощьки», справлял требы и молился богам.

Светозару он казался воплощением самой древности и мудрости, вечным, как Священный огонь.

Найдя место, где остановился в прошлый раз, отрок стал читать. Стрекотуха уселась ему на плечо и, иногда быстрыми движениями поворачивая голову, стала прилежно слушать похожий на протекающий рядом ручей звонкий голос Светозара.

Он читал повествование о древних Пращурах, их великих походах и сражениях, о друзьях и врагах, почитании земли своей русской, которую отстаивали с честью, о великих предвещаниях и пророчествах.

– И молвил Орею Сварог наш: «Поскольку я Творец, сотворю вас от перстов моих, и будет сказано, что вы сыны Творца, и будете моими детьми. А Даждьбог будет Отцом вашим, и вы его должны слушаться. И он скажет, что вы должны делать, и как скажет – так и творите. И станете вы народом великим, и будете побеждать на всех сторонах света, и одолеете роды иные, поскольку будете извлекать силы свои из камня и чудеса творить: повозки без коней, и делать прочие чудеса без кудесников, ибо всякий будет ходить, как кудесник, и ругу творить, производя заклинания на кметь, и кметь подчинится вам. Но будут говориться словеса многие, и теми словами обманут вас, и вы станете трудиться в рабстве в обмен на золото, и за то золото захотите продаться врагам». О том предостерегли боги и дали завет Орию: «Любите мир растительный и животный, любите друзей своих и будьте мирными меж Родами!» [14] – закончил Светозар.