Луи Буссенар - Без гроша в кармане. Среди факиров

Так тянулось несколько долгих минут, и Бессребреник начинал уже терять надежду, когда до него донесся слабый стон, как будто писк птички. Джентльмен снова крикнул, в ответ послышался тот же звук, хотя еще слабее, но, к счастью, ближе.

Бесстрашный пловец в эту минуту находился на гребне волны. Зоркий глаз его различил маленького юнгу, выбивавшегося из сил и в отчаянии протягивавшего к нему руки.

Волна, обрушившись под джентльменом, приблизила его к юнге. Он схватил мальчика за руку и радостно крикнул:

– Что это тебе вздумалось напиться соленой водицы, мальчуган?

Мальчуган ухватился за Бессребреника с бессознательной энергией утопающего. Вблизи плыл брус. Джентльмен схватил его свободной рукой и водрузил на него верхом юнгу, приговаривая:

– Вот так, отлично!.. Теперь отдохни!.. А я подожду. Бессребреник надеялся на помощь, с которой моряки всегда спешат к утопающему. Если он из-за недружелюбного отношения к себе капитана не рассчитывал получить ее лично для себя, то, по крайней мере, он думал, что капитан сделает все возможное, чтобы спасти своего юнгу.

Мальчик, записанный в бортовую книгу, как член экипажа, и одной с капитаном национальности, имел полное право рассчитывать на помощь, в которой моряк, достойный этого имени, никогда не откажет своему собрату.

Бессребреник долго ждал, качаясь на волнах и пользуясь каждой минутой, когда они поднимали его на гребень, чтобы окинуть взглядом горизонт.

Корабль был уже далеко, но джентльмен надеялся каждую минуту увидеть приближающуюся лодку, услышать призывный, ободряющий возглас.

Но ничего не было видно, ничего не было слышно!

Бессребреник еще ждал, начиная беспокоиться не за себя, а за ребенка, который меж тем, сидя на брусе, успел несколько оправиться и успокоиться.

Бессребреник то появлялся на гребне волн, то исчезал в бездне

Ожидание оказалось тщетным.

Наконец джентльмен понял, что пароход удаляется: корпус его постепенно уменьшался, и над линией горизонта протянулась длинная полоса густого черного дыма.

Прошло еще несколько минут, и корпус исчез, виднелись одни только мачты.

Не было сомнения: пароход уходил. Негодяй, не достойный принадлежать к благородной корпорации моряков, бросил среди океана двух беспомощных бедняг!

Бессребреник сначала не поверил глазам, – столь чудовищным казалось ему это преступление; но скоро ему пришлось сдаться перед лицом действительности: нашелся презренный человек, оказавшийся способным хладнокровно решиться на такую низость!

У мальчика зубы стучали от холода, вода текла с него ручьями, и он смотрел на Бессребреника умоляющим, полным отчаяния взглядом, где читались все его страдания и весь испытанный им ужас.

– Не видать помощи? – то и дело раздавался его слабый голос, который каждую минуту прерывали налетающие волны. – У меня больше нет сил держаться… Мне страшно… Спасите меня!

– Не бойся, бедняжка… Я все сделаю, чтобы спасти тебя!..

А про себя он добавлял: «Только я сам боюсь, что мы долго не продержимся. На этот раз, кажется, не выиграть мне своего пари, и найдет себе Бессребреник могилу в безвестном уголке безбрежного океана».

На пароходе после геройской попытки Бессребреника спасти упавшего в море юнгу произошло вот что.

Сперва капитан велел застопорить машину, чтобы помочь мальчику. Но, увидев бросившегося в воду Бессребреника, передумал.

– Этот человек взбаламутил мне весь корабль. Этот человек все время мне перечил. Он – в воде. Ну и пусть там остается. Чудесный исход!

Смутное чувство жалости к погибающему мальчику шевельнулось все-таки в его сердце, но не надолго. Он сказал сам себе: «А юнга если еще не умер, то скоро умрет. Вопрос нескольких минут…»

Он быстро нагнулся к рупору в машинное отделение и крикнул:

– Полный вперед!

Матросы было запротестовали. Начали роптать. Капитан повернулся, держа в руке револьвер, и, щелкнув курком, проговорил резко:

– Кто хоть пикнет – убью! Вы знаете, я никогда зря не угрожаю. Все по местам! Живо!

Просить, умолять было бесполезно. Прибегнуть к силе – нечего было и думать: у капитана было слишком много сторонников, более, чем у Бессребреника.

Винт бешено завертелся. Из трубы повалил густой дым. Пароход повез дальше по назначению свой странный и страшный груз.

Бессребреник, держась подле юнги за обломок, видел, что пароход уходит, и пустил ему вслед крепкое словцо. Больше ему ничего не оставалось. Приходилось покориться.

Юнга очнулся и с первого же взгляда узнал человека, который столь необычным способом появился у них на борту.

Несмотря на все неудобство своего положения, они ухитрились обменяться несколькими фразами.

Ободренный светлым и ласковым взглядом добрых глаз Бессребреника, бедный мальчик прерывистым голосом рассказал ему свою печальную историю.

Юнге было двенадцать лет. Его отец, матрос из Чарльз-тоуна, погиб во время кораблекрушения пять лет назад. Мать осталась вдовой с пятерыми детьми.

Тогда ему было семь лет, и он по мере сил старался быть полезным семье. Жили они в нищенской лачуге.

Он нянчил младших братьев и сестер, а мать тем временем надрывалась на тяжкой работе. Комиссионерствовал, бегал с поручениями. По вечерам у театра чистил публике обувь. Торговал газетами. Словом, брался за что угодно, лишь бы что-нибудь заработать.

Но судьба преследовала их неумолимо. Надломленная непосильной работой и безысходной нуждой, мать слегла в тифозной горячке. Ее отвезли в больницу. Несчастная металась в бреду и никого не узнавала. Так он ее больше и не увидел: она умерла, не приходя в сознание и не простившись с ним.

Капитан повернулся, держа в руке револьвер

Непригляднее, чем когда-нибудь, показалось осиротелому мальчику его нищенское житье, и он долго и горько плакал, младшие дети тоже плакали и просили есть.

Есть было нечего.

Он пошел просить милостыню.

Принес несколько медяшек. Купили хлеба, поели. На этот раз голодная смерть отступила.

За комнату платили по неделям. На другой день наступал как раз такой срок. Детей выгнали на улицу.

И они пошли, все пятеро, куда глаза глядят, и стали просить милостыню.

Что же им оставалось еще делать – пятерым детям, из которых старшему не было и десяти лет?

Полиция в Соединенных Штатах, как и везде, не любит нищих. Детишек, разумеется, арестовали, как будто попросить голодному у сытых – преступление.