Луи Буссенар - Без гроша в кармане. Среди факиров

Зоофиты неисчислимы, и работа их упорна и настойчива.

К такому острову волны прибили обломок, на котором находились Бессребреник с юнгой, и через проход в кольце вогнали его во внутреннее озеро.

Испуганные водяные птицы сначала выразили было шумный протест, но потом успокоились, видя, что обломок приплыл, остановился у берега и больше не двигается.

Впрочем, они заметили на обломке еще два неподвижных предмета, только не знали, что это такое. Они никогда не видели людей.

На обломке были два неподвижных человеческих тела.

Одно побольше, другое поменьше.

Тело взрослого и тело ребенка.

Под горячими лучами солнца, высушившими его одежду и согревшими тело, взрослый пошевелился.

Глаза его раскрылись и сейчас же зажмурились от яркого света. Потом, как бывает после долгого пребывания в воде, человек громко и сильно чихнул, содрогнувшись с ног до головы.

Чихнул – и пришел в себя.

С радостным чувством вдруг ожившего он окинул быстрым взглядом приютившую его гостеприимную землю.

Кокосовые пальмы, мускатные деревья, крысы, крабы, зеленые голуби, веточки кораллов – все это разом представилось его взору.

Он прошептал с умилением:

– Боже! Я спасен! Благодарю тебя, Боже! – Но сейчас же сердце его сжалось от страха: – А мальчик? Жив ли он?

Он разжал руки, которыми держался за обломок, привстал и опять опустился.

– Я совершенно разбит! – сказал он.

Мальчик был привязан к другому концу обломка. Ноги его были в воде, а голова до плеч выставилась из воды.

– Жорж!.. Мой мальчик!..

Юнга не шевелился. Он был бледен, на губах выступила пена.

Бессребреник кое-как дотащился до него, дотронулся до его щек и вздрогнул: щеки были ледяные.

– Боже мой! Да он мертвый!

Он стал развязывать пояс, но не мог, и перерезал его.

Он поднял это маленькое тело, скрюченное предсмертной судорогой, и вытащил его на берег.

Там он положил его на солнышко, расстегнул рубашку и прильнул ухом к сердцу.

Сердце не билось.

Но Бессребреник все не верил. Он долго слушал, слушал…

Нет. Все верно. Мальчик умер. Не вынес. Все-таки Бессребреник по всем правилам стал делать ему искусственное дыхание, забыв о голоде, собственной усталости, он хлопотал несколько часов, стараясь осуществить невозможное.

Увы! Это ему, конечно, не удалось.

Мальчик, к которому жизнь была так жестока, перестал страдать.

Он отстрадал свое.

Маленький юнга, которого Бессребреник рад бы был спасти ценою собственной жизни, был мертв.

И вот этот сильный, бесстрашный человек, которого ничто не могло сломить, вдруг упал на колени и горько, горько зарыдал…

Но невыносимые страдания дали скоро о себе знать. Он почувствовал мучительный голод и еще более мучительную жажду. Вода нашлась в ямке по соседству, чистая и свежая. Бессребреник напился с жадностью зверя и сразу же почувствовал себя лучше.

Этот сильный, бесстрашный человек, которого ничто не могло сломить, вдруг упал на колени

На земле в изобилии валялись кокосы.

Бессребреник разбил несколько орехов, с жадностью съел их и вернулся к своему маленькому товарищу, которого у него так жестоко похитила смерть.

Он вздохнул и прошептал:

– А может быть, и лучше, что так случилось. Кто знает, какие беды пришлось бы еще испытать в жизни этому горемыке?

Над маленьким телом уже кружились рои противных трупных мух. Жадные до мяса крабы уже ползли к нему, щелкая клешнями.

Широкой перламутровой раковиной Бессребреник вырыл на взморье могилу, поднял мальчика, поцеловал его в лоб и тихо уложил в яму.

Засыпав ее, навалил на нее мадрепоровых камней, нанесенных волнами, и остался один-одинешенек среди безбрежного океана, не зная, где приклонить голову, и не имея никого, с кем бы мог перемолвиться словом.

И он проговорил холодно и спокойно:

– Покончить, что ли, разом со всей этой канителью? Или еще раз попытаться пересилить судьбу?.. Попробуем!

С большим трудом добрался Бессребреник до кокосовой рощицы неподалеку и увидел в траве ягоды, вкусом и видом напоминавшие клубнику. С жадностью припал к ним джентльмен и почувствовал, как мало-помалу силы его начали восстанавливаться. Однако он все еще не был в состоянии двигаться и, утолив голод, тут же заснул. При богатырской натуре Бессребреника и сон у него был богатырский: джентльмен проспал, не пробуждаясь, до следующего утра. И с этого дня для него началась однообразная жизнь на острове.

Шли дни, недели, месяцы, Бессребреник окончательно потерял счет дням и датам. Он стал новым Робинзоном, но Робинзоном, у которого не было ни корабля, откуда он мог бы достать все необходимое, ни оружия, ни книг, ни темнокожего приятеля Пятницы.

Питаться ему приходилось плодами и яйцами в сыром виде, так как огня не было. Эта однообразная пища наконец надоела джентльмену, и он стал ломать себе голову, как добыть огонь. Однажды на глаза ему попались грибы, внешне похожие на трут, и он решил попытать счастья. Предварительно высушив их, он стал высекать над ними куском коралла искры из стального лезвия своего ножа. Попытка увенчалась успехом, появился запах гари, и трут затлел. Бессребреник без труда развел костер, и с этого дня он перестал быть вегетарианцем; теперь он мог печь яйца, крабов и таким образом разнообразить свою пищу.

Сама же жизнь его текла крайне однообразно; единственным его занятием было добывание припасов и приготовление обеда и ужина, а развлечение он находил в обществе животных, голубей и землероек, приближавшихся к нему безбоязненно. Бессребреник счел бы дурным тоном пожертвовать хотя бы одним из своих новых товарищей для утоления своего голода.

Бессребренику часто казалось, что прошли целые годы с тех пор, как течение выбросило его на остров, и он уже давно проиграл пари; не раз он думал, что лучше было расплатиться с Джимом Сильвером своей жизнью еще в отеле, чем теперь погибать безвестно на необитаемом острове.

Однажды утром он увидел на поверхности лагуны какой-то плавающий предмет и, конечно, постарался достать его. То был ящик из-под шампанского, набитый соломенными футлярами, которые надевают на бутылки. В одном из них, плотно застрявшем между стенками ящика, оказалась еще не тронутая бутылка.

Раскупорив ее, джентльмен медленно, наслаждаясь каждым глотком, выпил вино, которое опьянило его и доставило несколько приятных мгновений, воскресив в воображении тот мир, от которого он был теперь оторван.

Вид же пустой бутылки навел Бессребреника на мысль воспользоваться ею, чтобы послать весточку о себе. Он знал, что вещи, брошенные в море, прибиваются течением к берегам, и надеялся, что его бутылка может доплыть до цивилизованных стран. Вместе с тем он желал, чтобы в случае, если ему суждено будет погибнуть на этом острове, мир узнал, что он не простой искатель приключений, стыдящийся назвать свое имя.