Луи Буссенар - Без гроша в кармане. Среди факиров

Миссис Клавдия увидела у лестницы боцмана, который почтительно снял шляпу и сказал ей дрожащим голосом, заставившим забыть про его смешной провансальский выговор и обнаружившим его способность к сильным чувствам, которых никто не заподозрил бы у этого колосса.

– Сударыня, наш капитан ушел от нас, и вы для ваших честных и преданных слуг остаетесь здесь первым лицом после Бога. Мы вам предлагаем все, что привязанность, преданность и уважение могут внушить людям, не лишенным сердца!

Рулевой Джонни подошел к разговаривавшим, теребя свою шерстяную шапку.

– Да, сударыня, – прибавил он, смахивая жесткой ладонью слезу, – француз хорошо сказал. Мы преданы вам телом и душой, вы можете положиться на экипаж «Пеннилесса».

Бедная женщина, тронутая этими безыскусными выражениями теплого чувства, с трудом прошептала:

– Благодарю вас, друзья, благодарю от всего сердца! Когда она скрылась, провансалец надел свою фуражку, хлопнул по ней с такой силой, что этот удар мог бы свалить быка, и заворчал:

– Черт возьми! Вот так приключение, за него дорого заплатят эти лгуны, «красные куртки»!

Меж тем ландо быстро домчало до центра города. Сильная давка заставила лошадей перейти на шаг. Улицу запрудила огромная толпа, но толпа молчаливая и сосредоточенная, состоявшая большею частью из европейцев: солдат, моряков, чиновников, шедших пешком и сопровождаемых многочисленными экипажами, в которых ехали представители высшей аристократии, торговой, военной и административной, – одним словом, вся Калькутта. Эта толпа провожала гроб, весь покрытый цветами, за которыми шли двое убитых горем детей-подростков, брат и сестра. Капитан Бессребреник снял шляпу, а офицер отдал честь.

– Это – похороны леди Ричмонд, убитой туземцем! – сказал он своему пленнику, бросая на него подозрительный взгляд.

– За гробом идут, вероятно, дети покойной? – спросил капитан.

– Да! А их отец, майор Леннокс, герцог Ричмондский, сражается в настоящее время с афридиями, которые по наущению тайных агентов подняли знамя восстания против королевы!

– Бедные дети, бедный отец! – пробормотал капитан яхты с состраданием, не замечая насмешливого выражения лица офицера.

Печальная процессия медленно миновала их, и экипаж снова увеличил скорость. Вскоре он остановился у дверей главной тюрьмы.

Офицер отдал своего пленника под расписку тюремным служащим, которые тщательно обыскали его, составили опись его бумаг и вещей и отвели в тюремное помещение с огромными решетками на окнах. Капитан Бессребреник, человек энергичный и решительный, оставшись один, не предался отчаянию, подобно тому, как делают обыкновенные смертные, когда их постигает неожиданная и незаслуженная катастрофа. Он сел на деревянную скамеечку, прикованную крепкой железной цепью, и попытался смело взглянуть в лицо грядущим событиям. Не предаваясь бесплодным жалобам и сожалениям, он вывел из всего случившегося следующее заключение:

«Нужно на все смотреть серьезно, но не трагически. Я сделался жертвой глупой ошибки или злых умыслов; буду же терпеливо ждать событий и предоставлю все времени. Такой человек, как я, не может вдруг исчезнуть, как шарик у фокусника… Что же касается моей милой Клавдии, ее мужественная душа не знает ни робости, ни боязни. Она твердо перенесет этот удар, который, правда, поразил нас как раз в то время, когда мы были так счастливы, но который не уничтожит и даже не поколеблет нас».

Прошло около двух часов, индусский служитель вместе с европейским смотрителем принес заключенному обед, не особенно обильный, но вполне съедобный. Он уничтожил его, как человек, умеющий приспосабливаться ко всему, и, чувствуя себя достаточно подкрепленным, стал терпеливо ждать, прислушиваясь время от времени к зловещему бою невидимых часов. Так прошел почти весь день, и Бессребреник думал уже, что его намеренно оставят в покое до следующего дня, как вдруг дверь отворилась, гремя запорами.

В комнату вошли шестеро солдат в красных мундирах со штыками под командой сержанта с револьвером в руках.

Только что пробило пять часов.

– Следуйте за мной! – грубо скомандовал унтер-офицер.

Заключенный с трогательным спокойствием повиновался без слов, без жеста. Его провели по ряду длинных коридоров с толстыми сводами, потом он и его провожатые вошли в смежную с последним коридором комнату, представлявшую собой что-то вроде передней; там их ожидал тюремный охранник. Бессребреник прождал добрых четверть часа в обществе солдат, неподвижных, как молящиеся индусы. Наконец раздался резкий звонок, и охранник ввел его в залу, где-было только три человека: секретарь, адвокат и председатель суда, тот самый, который вынес страшный приговор над брамином Нариндрой. Капитан в сопровождении стражи приблизился, сел на высокий стул, стоявший против стола судьи и стал спокойно дожидаться своей участи.

– Будьте так добры сказать мне ваше имя! – сказал председатель с ледяным спокойствием.

– Я спросил бы вас в свою очередь, по какому праву вы допрашиваете меня и по какому праву меня арестовали. После этого я отвечу вам, снизойдя к судебным порядкам великой страны, но во всяком случае не ранее, чем выражу свой протест против насилия.

Этот гордый ответ, произнесенный твердым голосом, заставил поднять голову всех трех присутствующих, не привыкших видеть и слышать такого рода обвиняемых.

– Я – граф Жорж де Солиньяк, французский дворянин, более известный в Америке под именем капитана Пеннилесса, или Бессребреника. Я имею, или я «стою», как говорят в моем приемном отечестве, сто миллионов долларов. Мне 29 лет, и я приехал в Индию вместе с моей женой ради собственного удовольствия.

Противоположность между словами: Penniless – без гроша – и суммой в 100 миллионов долларов привела трех англичан в волнение, которое проявилось даже сквозь внешнее спокойствие. Кроме того, этот рассказ, кажется, пробудил в памяти судьи интересное воспоминание, потому что он прервал допрос или, лучше сказать, разделил заседание на два отделения.

– Так это вы тот самый эксцентричный джентльмен, которым так много занималась пресса Старого и Нового Света два года тому назад… У вас не было никаких средств к существованию… ни гроша… и вам пришла оригинальная мысль побиться об заклад, что вы совершите кругосветное путешествие без гроша в кармане. С одной стороны, вы ставили на вашу жизнь, с другой – в случае выигрыша вы должны были получить огромную сумму денег… Вы пустились в путь, не имея другой одежды, кроме газет, обвязанных вокруг тела, и таким образом заработали свое огромное состояние.

– И я надеюсь удвоить его в непродолжительном времени! – прервал судью Бессребреник. – Меня называют нефтяным королем, а королевский сан даже в промышленной сфере позволяет мне иметь, по моему мнению, по крайней мере миллиард франков!