Чуфо Йоренс - Я подарю тебе землю

Марти внимал каждому слову еврея.

— Так вот, — продолжил тот, — наша же торговля будет построена так, чтобы как можно меньше зависеть от погодных условий и грузоподъемности кораблей; для этого следует тщательно изучить, в каких товарах особенно нуждаются люди, живущие в тех местах, где нам предстоит останавливаться. Вот представьте себе, что за год до отплытия корабля вы заключили сделки о доставке грузов в каждый порт по пути. К примеру, вы вышли из Барселоны и сделали остановку в Перпиньяне, где выгрузили товары, представляющие особый интерес для этого города, и загрузили в трюм другие, чтобы доставить их в следующее место назначения. То же самое вы проделываете в Палермо, затем в Бриндизи и, наконец, в Рагузе, после чего возвращаетесь в Барселону, куда везете все, что необходимо ее жителям. Таким образом, вы сможете максимально использовать возможности корабля и, завершив круг, получите гораздо большую прибыль. Не говоря уже о том, что на обратном пути будете закупать в каждом порту товары для следующего плавания.

Марти не мог прийти в себя от изумления.

— Но скажите, сеньор, что вам мешает самому заняться этим делом?

— Для меня это было бы слишком рискованно. Прежде чем вложить в дело свои средства, люди должны быть уверены в надежности предприятия, а нам, евреям, не слишком-то доверяют.

— В таком случае, в чем ваша выгода?

— Сейчас объясню. Видите ли, море таит в себе множество опасностей: здесь и шторма, и мертвый штиль, и пираты подстерегают на каждом шагу. Один из наших людей в каждом порту будет по сходной цене покупать ваш груз вместе с кораблем. Таким образом, даже если в пути с кораблем что-то случится, вы ничего не потеряете, поскольку ни груз, ни корабль больше не ваши, все убытки ложатся на нас.

— Я вас не понимаю.

Еврей продолжил, не обращая внимания на то, что его перебили.

— Однако в том случае, если корабль благополучно прибывает к месту назначения, вы снова покупаете его у нас вместе с грузом, но по цене несколько большей, чем продали. Разница в цене и будет составлять нашу прибыль в этом предприятии. Таким образом мы можем приобрести сразу несколько кораблей, и тогда, даже если какой-то из них пропадет, доходы, полученные от остальных, возместят эту потерю, и риск сведется к минимуму. Вам не придется рисковать, а мы будем иметь постоянный доход, так что обе стороны получат хорошие прибыли.

— А если первый же наш рейс окончится неудачей — что тогда?

— Ну что ж, мы люди терпеливые, умеем работать и знаем, что рано или поздно сумеем добиться успеха.

Когда Марти покидал дом Бенвениста, в голове у него роилось множество планов. Он уже подсчитывал, сколько денег из отцовского наследства ему понадобится, чтобы купить пай на половину корабля, и как скоро окупятся эти расходы.

Сентябрь 1052 года

Огромные волны швыряли корабль, как щепку. Море было сплошь покрыто белыми барашками, сверкали молнии, разрывая свинцовые тучи, а сквозь густую пелену ливня перепуганная команда не могла разглядеть ничего дальше собственного носа. Ни один предмет на корабле не остался на своем месте: все скользило и каталось. Матросы на палубе изо всех сил старались закрепить мешки, ездившие по всей палубе, от кормы до носа, и одновременно пытались разобрать приказы капитана, который во всю глотку орал с кормы, стараясь перекричать адский шум ветра и волн.

Кормчий вцепился в кормовое весло, пытаясь выровнять корабль. Матросы быстро и четко выполняли команды. Убрали все паруса, один лишь фок плескался на ветру. «Отважная», скрипя и кряхтя, словно огромный раненый зверь, отчаянно пыталась выровняться и, виляя кормой, медленно продвигалась к берегу, в надежде укрыться в одной из многочисленных бухт, которыми было изрезано побережье. На повороте удерживающий парус канат лопнул, и галера тут же потеряла управление. Пытаться ее выправить было крайне опасно.

Надсмотрщик бешено кричал, стегая кнутом несчастных гребцов, чтобы выполнить приказы капитана. Гребцы на правом борту отчаянно налегали на весла, чтобы помочь рулевому выровнять корабль. Северный ветер швырял галеру, то вознося на гребень волны, то бросая в самую бездну, готовую вот-вот смять несчастный корабль, как яичную скорлупу. Корабль нырял носом в воду, едва успевая выпрямиться, прежде чем новая волна опять кидала его вниз. Молнии порой сверкали так ярко, что становилось светло, как днем.

Капитан, испытанный морской волк и уроженец этих широт, прикрывая рукой глаза от морских брызг и струй дождя, отчаянно старался разглядеть недалекий берег, знакомый ему с самого детства, выискивая безопасную бухту, где можно укрыть корабль и спасти ценный груз.

Наконец, чутье подсказало ему, что они обогнули мыс, поскольку волны напирали уже не так свирепо, и корабль перестал надрывно стонать, словно его вот-вот раздавит. Все взоры устремились в сторону капитанского мостика. Даже гребцы, прикованные цепями к скамьям, прекрасно понимали, что их судьба напрямую зависит от того, удастся ли ли этому человеку спасти корабль.

Они вошли в бухту, которую капитан опознал как бухту Монжуа. Когда они укрылись в ней, он приказал встать носом к морю, а потом поднять весла и бросить якорь, отпустив канат на достаточную длину, чтобы он надежно зацепился за дно. Убедившись в этом, капитан закрепил бизань и осмотрел палубу. Потом велел как следует привязать груз и распределить сместившийся балласт.

Ночь в гостеприимной бухте прошла спокойно: шторм стих так же внезапно, как и налетел, и вскоре уже трудно было поверить, что совсем недавно корабль едва удержался на самом краю бездны. Когда зажгли кормовые огни и закончили приводить корабль в прежний вид, капитан спустился к кормовой каюте и тихо постучал в дверь.

— Кто там? — послышалось из-за двери.

— Капитан, сеньора.

Раздался какой-то невнятный шум, и дверь распахнулась.

Помещение было относительно просторным. У двух противоположных стен к полу были прикреплены две койки, посередине стоял низкий столик, над ним — окошко из маленьких стёкол в свинцовой раме. Окошко находилось значительно выше ватерлинии и пропускало в комнату немного дневного света, а по ночам можно было наблюдать, как сверкает вода в кильватере корабля.

Оттуда была вида также мачта с флагом Барселоны и качающийся на корме фонарь, установленный так, чтобы свет падал на мачту и флаг, давая понять, что место в бухте занято, если вдруг какому-либо из блуждающих в окрестных водах кораблей придет в голову причалить в этой тихой бухте. По другую сторону каюты, у самой двери, стояли шкаф и огромный сундук, в котором пронесли на борт корабля одну из пассажирок, а теперь в него сложили ее вещи.