Александр Дюма - Три мушкетера. Роман

Затем - мы вынуждены признаться в том - заставило её заговорить и невольное чувство, испытываемое ею к этому юноше.

- Послушайте, - сказала она, - я уступаю вашим настояниям и полагаюсь на вас. Но клянусь перед богом, который нас слышит, что, если вы предадите меня, хотя бы враги мои меня помиловали, я покончу с собой, обвиняя вас в моей гибели!

- А я, - проговорил д'Артаньян, - клянусь перед богом, что, если буду схвачен, выполняя ваше поручение, я лучше умру, чем скажу или сделаю что-нибудь, могущее на кого-либо набросить тень!

И тогда молодая женщина посвятила его в тайну, часть которой случай уже приоткрыл перед ним на мосту против Самаритянки.

Это было их объяснением в любви.

Д'Артаньян сиял от гордости и счастья. Эта тайна, которой он владел, эта женщина, которую он любил, придавали ему исполинские силы.

- Я еду, - сказал он. - Еду сию же минуту!

- Как это - вы едете? - воскликнула г-жа Бонасье. - А полк, а командир?

- Клянусь своей душой, вы заставили меня забыть обо всём, дорогая Констанция! Вы правы, мне нужен отпуск.

- Снова препятствие! - с болью прошептала г-жа Бонасье.

- О, с этим препятствием, - промолвил после минутного размышления д'Артаньян, - я легко справлюсь, не беспокойтесь.

- Как?

- Я сегодня же вечером отправлюсь к господину де Тревилю и попрошу его добиться для меня этой милости у его зятя, господина Дезэссара.

- Но это ещё не всё…

- Что же вас смущает? - спросил д'Артаньян, видя, что г-жа Бонасье не решается продолжать.

- У вас, может быть, нет денег?

- «Может быть» тут излишне, - ответил, улыбаясь, д'Артаньян.

- Если так, - сказала г-жа Бонасье, открывая шкаф и вынимая оттуда мешок, который полчаса назад так любовно поглаживал её супруг, - возьмите этот мешок.

- Мешок кардинала! - расхохотавшись, сказал д'Артаньян, а он, как мы помним, благодаря разобранным доскам пола слышал от слова до слова весь разговор между мужем и женой.

- Да, мешок кардинала, - подтвердила г-жа Бонасье. - Как видите, внешность у него довольно внушительная.

- Тысяча чертей! - воскликнул д'Артаньян. - Это будет вдвойне забавно: спасти королеву с помощью денег его высокопреосвященства!

- Вы милый и любезный юноша, - сказала г-жа Бонасье. - Поверьте, что её величество не останется в долгу.

- О, я уже полностью вознаграждён! - воскликнул д'Артаньян. - Я люблю вас, вы разрешаете мне говорить вам это… Мог ли я надеяться на такое счастье!..

- Тише! - вдруг прошептала, задрожав, г-жа Бонасье.

- Что такое?

- На улице разговаривают…

- Голос?..

- Моего мужа. Да, я узнаю его!

Д'Артаньян подбежал к дверям и задвинул засов.

- Он не войдёт, пока я не уйду. А когда я уйду, вы ему отопрёте.

- Но ведь и я должна буду уйти. Да и как объяснить ему исчезновение денег, если я окажусь здесь?

- Вы правы, нужно выбраться отсюда.

- Выбраться? Но как же? Он увидит нас, если мы выйдем.

- Тогда нужно подняться ко мне.

- Ах! - вскрикнула г-жа Бонасье. - Вы говорите это таким тоном, что мне страшно…

Слеза блеснула во взоре г-жи Бонасье при этих словах. Д'Артаньян заметил эту слезу и, растроганный, смущённый, упал к её ногам.

- У меня, - произнёс он, - вы будете в безопасности, как в храме, даю вам слово дворянина!

- Идём, - сказала она. - Вверяю вам себя, мой друг.

Д'Артаньян осторожно отодвинул засов, и оба, лёгкие, как тени, через внутреннюю дверь проскользнули на площадку, бесшумно поднялись по лестнице и вошли в комнату д'Артаньяна.

Оказавшись у себя, молодой человек для большей безопасности загородил дверь. Подойдя затем к окну, они увидели г-на Бонасье, который разговаривал с незнакомцем, закутанным в плащ.

При виде человека в плаще д'Артаньян вздрогнул и, выхватив наполовину шпагу, бросился к дверям.

Это был незнакомец из Менга.

- Что вы собираетесь сделать? - вскричала г-жа Бонасье. - Вы погубите нас!

- Но я поклялся убить этого человека! - воскликнул д'Артаньян.

- Ваша жизнь сейчас посвящена вашей задаче и не принадлежит вам. Именем королевы запрещаю вам подвергать себя какой-либо опасности, кроме тех, которые ждут вас в путешествии!

- А вашим именем вы мне ничего не приказываете?

- Моим именем… - произнесла г-жа Бонасье с сильным волнением, - моим именем я умоляю вас о том же! Но послушаем - мне кажется, они говорят обо мне.

Д'Артаньян вернулся к окну и прислушался.

Г-н Бонасье уже отпер дверь своего дома и, видя, что квартира пуста, вернулся к человеку в плаще, которого на минуту оставил одного.

- Она ушла, - сказал Бонасье. - Должно быть, вернулась в Лувр.

- Вы уверены, - спросил человек в плаще, - что она не догадалась, зачем вы ушли?

- Нет, - самодовольно ответил Бонасье. - Она для этого слишком легкомысленная женщина.

- А молодой гвардеец дома?

- Не думаю. Как видите, ставни у него закрыты, и сквозь щели не проникает ни один луч света.

- Всё равно не мешает удостовериться.

- Каким образом?

- Нужно постучать к нему в дверь.

- Я справлюсь у его слуги.

- Идите.

Бонасье скрылся в подъезде, прошёл через ту же дверь, через которую только что проскользнули беглецы, поднялся до площадки д'Артаньяна и постучал.

Никто не отозвался: Портос на этот вечер для пущего блеска попросил уступить ему Планше; что же касается д'Артаньяна, то он и не думал подавать какие-либо признаки жизни.

Когда Бонасье забарабанил в дверь, молодые люди почувствовали, как сердца затрепетали у них в груди.

- Там никого нет, - сказал Бонасье.

- Всё равно зайдёмте лучше к вам. Там будет спокойнее, чем на улице.

- Ах! - воскликнула г-жа Бонасье. - Мы теперь больше ничего не услышим.

- Напротив, - успокоил её д'Артаньян, - нам теперь будет ещё лучше слышно.

Д'Артаньян снял несколько квадратов паркета, превращавших пол его комнаты в некое подобие Дионисиева уха, разложил на полу ковёр, опустился на колени и знаком предложил г-же Бонасье последовать его примеру и наклониться над отверстием.

- Вы уверены, что никого нет дома? - спросил незнакомец.

- Я отвечаю за это, - ответил Бонасье.

- И вы полагаете, что ваша жена…

- Вернулась во дворец.

- Ни с кем предварительно не поговорив?

- Уверен в этом.

- Это очень важно знать точно, понимаете?

- Значит, сведения, которые я вам сообщил, можно считать ценными?

- Очень ценными, не скрою от вас, дорогой мой Бонасье.

- Так что кардинал будет мною доволен?

- Не сомневаюсь.

- Великий кардинал!

- Вы хорошо помните, что ваша жена в беседе с вами не называла никаких имён?

- Кажется, нет.

- Она не называла госпожи де Шеврез, или герцога Бекингэма, или госпожи де Берне?

- Нет, она сказала только, что собирается послать меня в Лондон, чтобы оказать услугу очень высокопоставленному лицу.

- Предатель! - прошептала г-жа Бонасье.