Владимир Птах - Подарок из Египта

Клиенты даже переспросили Псеку, а точно ли это те самые проходимцы, каких они ищут. Но Псека твердо указывал на Темизона. Темизон их тоже заметил и переглянулся с дружками.

— Это они нас ищут, — сказал он им тихо, — если что, все вместе пробиваемся к выходу.

Драки Темизон не боялся. Для него это было привычное дело, но его смущала многочисленность врагов. Поэтому он приготовился к серьезным разборкам. А клиенты в нерешительности столпились у входа в раздевалку. Они не знали, что делать. Нападать ни с того, ни с сего им было неловко, но надо было что-то предпринять, иначе боевой пыл клиентов мог совсем улетучиться. Поэтому Баселид взял инициативу на себя и заорал во все горло:

— Это они! Я узнал их! Они украли мою одежду! Это воры!

И с этим криком Баселид устремился на Темизона. Клиенты подхватили его клич:

— Воры! Воры! Бей их! — заорали они на всю раздевалку и поспешили в атаку за своим голым предводителем.

Клиенты решительно напали на своих врагов со всех сторон. Те яростно ста-ли отбиваться могучими кулаками. Началась настоящая свалка. Грохот падающих скамеек, брань, крики и визги неслись наружу и переполошили купающихся. Те, кто пришел в баню просто помыться, выскакивали теперь из раздевалки, чтобы не попасть под удары дерущихся. Другие же, привлеченные шумом и криком, на-оборот сбегались к раздевалке, беспокоясь за оставленные там вещи.

Кто-то говорил, что в раздевалке поймали шайку воров и теперь ее нещадно избивают. Иные утверждали, что на раздевалку напали грабители и хотят унес-ти все вещи купающихся. В суматохе ничего нельзя было разобрать, и у неко-торых и впрямь под шумок стащили одежду. Крики дерущихся и обворованных сме-шались в общий шум.

Клиенты дрались отчаянно. Никому из них не хотелось оставаться сегодня без денег. Темизона и его дружков спасло лишь то, что половина клиентов была укутана в длинные неудобные тоги. Клиенты путались в складках своей громоздкой одежды, падали на пол, и их топтали свои же. А тут еще раздевалку наво-днила голая толпа тех, кто пытался поскорее забрать из ниши в стене свою одежду. Некоторых из них клиенты принимали за своих врагов и тоже били. Всеобщая неразбериха и толчея помогли Темизону и его приятелям ускользнуть из раздевалки. Но ушли они оттуда порядочно потрепанными и помятыми. У одного клиенты вырвали целый клок волос, другому же зубами отодрали кусок кожи на ноге. Самому Темизону разбили губу, и он еще долго слизывал сочившуюся кровь.

А клиенты торжествовали победу. Несмотря на свои разбитые носы и синяки, они были в приподнятом настроении. Патрон должен был остаться ими доволен.

Пока клиенты бились в раздевалке за доброе имя своего патрона, Квинт, сидя в носилках, дожидался у бани своего раба. Он послал его в баню проследить, как клиенты выполнят его приказ и будут мстить болтунам.

Запыхавшийся раб доложил хозяину, что клиенты устроили в раздевалке целое побоище и что он не удивится, если сюда вскоре явятся солдаты унимать драку. Довольный Квинт приказал носильщикам нести его домой. Здесь ему теперь де-лать было нечего. Он опасался, как бы его потом не обвинили в подстрекатель-стве к беспорядкам. И только Луций не хотел уезжать.

— Давай, Квинт, останемся, — упрашивал он брата, — я хочу узнать, чем все закончит-ся.

— Потом узнаешь, — пробурчал Квинт в ответ, — и так все уже ясно. Набьют этим бродягам морды — вот и все.

— Да хотелось бы глянуть, что там происходит, — порывался Луций в баню.

— Иди, смотри, — не стал удерживать его Квинт, — только учти, я тебя ждать не буду.

Луций никуда не пошел и остался сидеть в носилках. Ему совсем не улыба-лось тащиться через весь город пешком. Он тоскливо поглядел на удаляющуюся баню.

— Эх, жаль, — проговорил он с досадой, — такое зрелище пропустим.

— Зрелище я сейчас у себя дома устрою, — зловещим голосом произнес Квинт. — Эта дрянь у меня попляшет.

Квинт имел в виду свою жену. Он не сомневался, что Юлия изменяла ему с каким-то атлетом, и горел желанием отбить у нее охоту таскаться по любовни-кам. Луций одобрял порыв своего брата и советовал Квинту отправить Юлию в имение. Пусть она там среди овец и баранов ищет себе ухарей.

— Отправлю, не сомневайся, — ответил Квинт, — но сначала я хочу узнать, как она умудрилась обмануть моих германцев. Это же такие псы, что их просто так не проведешь.

— А кто тебе сказал, что она их обманула? — рассуждал Луций. — Она могла их запросто подкупить. Варвары все продажны, за денарий родную мать продадут. Она им хорошо заплатила, вот они и делают вид, что ничего не замечают.

— Навряд ли, — засомневался Квинт, — они преданные рабы.

— Не смеши меня, Квинт, у варваров подлая натура. Им пятки надо поджарить, тогда они все расскажут.

— Не волнуйся, если они в этом замешаны, я им поджарю не только пятки.

Когда Квинт подъехал к своему дому, Юлия уже вернулась из храма и сидела у себя в комнате. С ней была Фотида. Юлия устроила служанке настоящий раз-нос, и все из-за поддельного перстня. Для Фотиды это было большой неожидан-ностью. Она растерялась и обвиняла в обмане ювелира. Сказать, что она купила перстень на рынке, Фотида не могла. Юлия запретила ей покупать украшения у всяких торгашей, потому что эти жулики могли подсунуть что угодно.

— Ты где купила перстень? — допытывалась Юлия у Фотиды.

— На Аргилете, — ответила Фотида, запинаясь, — там, возле булочной есть ювелир-ная лавка.

— Больше там ничего не покупай, поняла?

— Поняла, — ответила Фотида послушно.

— И в следующий раз будь повнимательней. А то этот атлет так разорался, что я аж испугалась, как бы его крики не услышали германцы.

— А вас не было слышно, — успокоила ее Фотида, — хор пел очень громко. Да еще корибанты на Гавра набросились. Они ему за сегодняшнюю утреннюю проверку мстили. Он еле от них отбился, — весело сообщила Фотида госпоже и поведала ей о перебранке германцев со служителями Кибелы.

Своей забавной болтовней она несколько смягчила Юлию. Быть особо суро-вой с Фотидой Юлия не могла. Она еще нуждалась в помощи своей служанки, и, кроме того, Фотида слишком много знала. Правда, если бы она вздумала что-либо рассказать Квинту, то в первую очередь досталось бы ей.

Квинт вошел в свой дом, как во вражеский лагерь. Он бросал злобные взгляды на рабов, словно заранее видел в них врагов и предателей. Ему не терпелось поскорее устроить допросы всем тем, кого он подозревал в заговоре с Юлией. Он не сомневался, что сейчас без труда найдет подтверждение словам болтуна из бани. Для этого у Квинта было достаточно нужных сведений.

Начать он решил со своей жены. Однако он заранее предвидел, что с ней ему придется труднее всего. Эта изворотливая змея могла вывернуться из любой ситуации. Надо было сперва загнать ее в угол, а уж потом брать за горло: застать ее врасплох было нелегко. Поэтому Квинт отбросил первоначальную мысль ворваться к Юлии, подобно разъяренному льву. Излишняя горячность только бы все испортила. Тут необходим был другой подход. Квинт хорошо пом-нил изречение полководца Суллы Счастливого, что там, где коротка львиная шкура, надо пришить лисью. Квинт взял это на вооружение и, подавив в себе гнев, принял личину ничего не подозревающего мужа.