Юрий Лиманов - Пять лет спустя или вторая любовь д'Артаньяна

Додумать до конца эту мысль д'Араньян не успел — подошел неслышно мушкетер и шепнул ему, что во дворе Лувра появилась карета кардинала. А это означало, что в самое ближайшее время вместе с Ришелье в залах появятся его гвардейцы и по заведенной еще молодым де Тревилем традиции дежурный офицер должен находиться на половине короля, дабы предотвращать возможные столкновения. Впрочем, давно уже д'Артаньян не слышал о стычках между мушкетерами и гвардейцами кардинала.

Он поспешил к королевскому кабинету, где Людовик обыкновенно принимал кардинала.

Действительно, шестеро гвардейцев в бросающихся в глаза красных мундирах по приятельски беседовали с мушкетерами. Ближе всех к двери стоял Портос, возвышаясь над всеми. Он, как бы невзначай, преграждал путь двум гвардейцам. Лейтенант по-хозяйски прошелся по приемной, отвечая на приветствия гвардейцев. Дверь в кабинет была приоткрыта. Он подумал, что следовало бы закрыть ее, но это входило в обязанности королевского секретаря или камердинера Дюпона. Наверное, из-за головной боли, вызванной вчерашними чрезмерными возлияниями, он, обычно такой находчивый, никак не мог решить что делать и остановился в раздумье у самой двери. До него донесся голос кардинала:

— Внимательное изучение писем королевы-матери позволило мне сделать вывод, сир…

Он отшатнулся от двери. Но королевского секретаря Дюпона не было в приемной, и любопытство пересилило, он приблизился к створке, к тому месту, где услыхал голос кардинала.

— …Ваш брат, принц Гастон, переписывается не только с вашей матерью, но и сносится напрямую с Мадридом из Лотарингии, где он загостился.

— Королева Испании его и моя сестра, — донесся вялый голос короля.

— Королева Испании Изабелла полностью растворилась в своем муже Филиппе IV и стала Габсбург. А ваша жена Анна так и не стала за пятнадцать лет Бурбон. Не случайно ее до сих пор зовут Анной Австрийской. Она переписывается…

— Так предъявите ей обвинение, — перебил кардинала Людовик. — А не наушничайте за спиной.

Ай да Людовик! — мысленно воскликнул д'Артаньян.

— Вы за этим пришли? — в голосе короля отчетливо прозвучало раздражение.

— Нет, сир.

Наступила долгая тишина. Д'Артаньян был настолько заинтересован услышанным, что застыл у двери.

— Я прошу ваше величество разрешить допросить фрейлину вашей жены мадемуазель де Фаржи.

— Фаржи? — в голосе короля теперь послышалось удивление. — Всего-навсего? И такое долгое вступление? Я-то уже решил, что вы замахнулись по крайней мере на Шеврез.

— Фрейлина де Фаржи любимица королевы Анны, — назидательно произнес Ришелье, хотя король знал это не хуже его.

— Допросить значит арестовать?

— Только если появится необходимость, ваше величество.

— А пока, насколько я понял, такой необходимости не появилось, но, тем не менее, вы просите разрешения допросить фрейлину моей жены.

— Негласно, ваше величество!

— Все равно, это может бросить тень на доброе имя моей жены.

Д'Артаньян напряг слух — слишком много зависело от ответа кардинала и от того, даст ли король разрешение. Он услышал мягкие шаги, и чья-то рука со стороны кабинета плотно закрыла дверь.

"О, черт!" — выругался про себя лейтенант и отошел от кабинета.

Не прошло и двух дней, как весь двор взбудоражили слухи: шепотом передавали, что у фрейлины королевы ночью был обыск, что нашли письмо, компрометирующее фрейлину де Фаржи и бросающую тень на королеву, что мадемуазель Фаржи под арестом, но пока не в Бастилии, а в своем особняке на улице Гринель.

Анна Австрийская заперлась у себя и не принимала никого.

Герцогиня ди Лима приезжала во дворец, но королева не приняла и ее.

Король ускакал в Венсен, взяв с собой всех свободных от дежурства мушкетеров под командованием лейтенанта графа де Коменжа.

Рошфор в Лувре не появлялся.

Главный камердинер королевы Ла Порт несколько раз пробегал по залам дворца с озабоченным видом. Д'Артаньян остановил его, чтобы спросить, что происходит. Но Ла Порт ничего не мог сказать — не знал или не хотел.

Так, ничего не выяснив, лейтенант уехал домой с надеждой, что утром обстановка прояснится.

Однако, и следующий день не принес новостей: Анна Австрийская все так же не выходила из своих апартаментов, король оставался в Венсене.

Промаявшись до вечера в бездействии и в неведении, д'Артаньян отправился домой. Он решил заглушить обильным ужином волнение последних дней, посему не стал подниматься к себе, а направился прямо в трактир.

Завидя его, хозяин вышел навстречу и почтительно доложил:

— Вас дожидаются, мсье.

— Кто? — спросил д'Арптаньян, окидывая взором полупустой зал. Его любопытство пробудилось — друзья сегодня отдыхали, а кроме них, никто не мог прийти в трактир без предупреждения.

— Не знаю, мсье, я его не видел у вас ни разу. По обличию вельможа. Я его усадил в вашей любимой малой зале.

Заинтригованный, лейтенант быстро прошел в комнату, где они недавно обсуждали письмо герцогини, гордо именуемую хозяином малой залой.

— По-моему, мсье, он основательно перебрал, — шепнул трактирщик, идя на полшага позади д'Артаняна. — Я подал ему уже три бутылки анжуйского. Вы же знаете, как оно бросается в голову. Столько может выпить только мсье Атос.

Д'Артаньян, не обращая внимания на слова трактирщика, распахнул дверь в комнату. За чисто выскобленным столом сидел лицом к двери де Рошфор. Перед ним стояли две пустые бутылки, одна початая и полная миска бараньих ребрышек — хозяин, по всей видимости, посчитал, что любимое д'Артаньяном блюдо понравится и его гостю.

— Граф, вы? — вырвалось у удивленного мушкетера. Де Рошфор был последним, кого он мог ожидать.

— Садитесь, д'Артаньян, — граф сделал широкий приглашающий жест и ненароком уронил одну из бутылок. — Хозяин! — закричал он, хотя трактирщик, снедаемый любопытством, стоял за спиной мушкетера. — Хозяин! Неси еще три бутылки анжуйского! Садитесь же, любезный д'Артаньян, и пусть эта каналья закроет дверь…

Трактирщик исчез.

Д'Артаньян сел и вопросительно поглядел на Рошфора.

— Я ждал вас, дорогой д'Артаньян. Ждал, чтобы вызвать на дуэль.

— Всегда к вашим услугам.

— Отлично… А пока выпьем.

— С удовольствием, граф. Но какова подоплека вашего вызова?

— Вы причина всех моих бед… в последнее время. Поэтому я решил или убить вас, или пасть от вашей руки… — граф говорил вполне связно, но с той тягучестью речи, которая неопровержимо свидетельствовала, что он основательно пьян.

— Каким же образом я стал причиной ваших бед, граф? Мне казалось, что все осталось в далеком прошлом. Нет, вы не думайте, я не увиливаю от дуэли, вы же знаете, что я всегда к вашим услугам, как я уже сказал… Но все же любопытно узнать, почему я должен обнажить шпагу и нарушить эдикт короля?