Юрий Лиманов - Пять лет спустя или вторая любовь д'Артаньяна

— Чтоб мне провалиться, черт бы побрал и этого мальчишку де Сент Севера, и де Варда! Из-за них я не поднялся с маршалом в тот раз в дом и не знаю толком, где спальня Медичи.

— Кто мог знать… — философски заметил Атос. — Что ж, господа, все ясно, — добавил он после минутной паузы. — Придется рисковать. Схватим патрульных, свяжем, заберемся по стене в замок, а там видно будет.

К середине короткой летней ночи тоненький серп месяца спустился за деревья. Наступила кромешная тьма. Светилось лишь окно в угловой башне. Было тихо, только ухали далеко в лесу совы, да еле слышно потрескивало что-то в кустах орешника.

Пользуясь темнотой, Портос и Мушкетон подобрались к самому рву. Базена отправили сторожить карету и кучера — на всякий случай.. Планше охранял лошадей. Остальные залегли в кустах.

Потянулись минуты ожидания.

Показались два дозорных швейцарских солдата. Свое грозное оружие они несли на плечах и шли, о чем-то оживленно болтая на немецком, которого никто из мушкетеров не знал. По их поведению было ясно, что полгода бездействия у мирного замка со старухой внутри притупили их воинское чутье.

Портос распластался на земле, преодолел высохший ров и подполз к самой стене, маскируясь предусмотрительно нарванной травой, а Мушкетон, последовавший за ним, лег так, чтобы его ноги перегородили тропу, по которой должны были пройти солдаты. Когда швейцарцы приблизились, он громко застонал:

— Помогите… умираю…

Оба солдата остановились, пораженные. Откуда здесь мог взяться человек, да еще умирающий? Один сделал нерешительный шаг вперед, снимая с плеча алебарду, другой, прикрывая ему спину, потянулся к пистолету, висящему на перевязи.

— Если он выстрелит, делу конец, — подумал д'Артаньян, холодея.

Портос, видимо, подумал то же самое — он прыгнул, распрямляясь, как огромная пружина, и стукнул швейцарца кулаком по шлему с такой силой, что тот рухнул, словно подкошенный, а сам Портос затряс рукой, дуя на нее и бормоча: "Дерьмо!" Второй солдат обернулся к нему, удивленный неожиданным появлением еще одного человека, и Портос мгновенно зажал ему рот одной рукой, обхватив другой туловище. Мушкетон вскочил и помог своему господину, скрутив солдата.

Подоспели Гримо и д'Артаньян с веревками, связали второго и заткнули ему кляп в рот и только затем занялись все еще не пришедшим в сознание первым солдатом. Закончив связывать и его, они оттащили обоих через ров в густую тень кустарника. Теперь предстояло так же разделать со второй парой патрульных. Она должна была вот-вот появиться, огибая замок с противоположной стороны.

Время шло, а их все не было…

У Портоса взмокли от волнения ладони — неужели что-то изменилось в расстановке сил, и теперь появится не второй подвижный патруль, а группа солдат?

Мушкетон беспокойно ворочался, лежа на краю рва, и пытался разглядеть, показались ли солдаты из-за дальней башни.

Громко хрустнула в стороне ветка. Наверное, оглушенный солдат пришел в себя и заворочался, — подумал Портос, вглядываясь в темноту, особенно густую под стеной замка.

Вторая пара все не шла…

В таких операциях самое страшное — когда нарушается взаимосвязь, последовательность действий. Отменять дело уже невозможно, нужно срочно что-то придумывать. Может, послать мушкетона за лейтенантом или, лучше, за Атосом…

Портос уже собрался дать Мушкетону шепотом приказ ползти и доложить Атосу, но тут из-за угла башни появился второй патруль: два здоровенных швейцарца, держа на плечах алебарды, неторопливо двигались вдоль стены.

Портос решил не изменять план действий — сработало один раз, почему бы не сработать и во второй? Повинуясь его знаку, Мушкетон вновь распростерся на тропе, Портос лег на землю в двух шагах от тропинки, и оба замерли.

Швейцарцы поравнялись с ними.

Что же он молчит? — подумал Портос и в тот же момент услышал слабый шепот:

— Помогите… умираю…

Однако эти швейцарцы повели себя иначе: один склонился над лежащим у рва человеком, другой спустил с плеча алебарду и взял ее на изготовку, прикрывая первого.

— Помогите… ноги… — услыхал Портос шепот Мушкетона и мысленно похвалил догадливого слугу — тот делал все, чтобы привлечь внимание и второго солдата.

— Спасите…

Наконец, второй солдат на мгновение повернулся к Мушкетону. Этого было достаточно Портосу. Он прыгнул, могучий кулак его опустился на затылок несчастного швейцарца, тот рухнул, сбивая с ног своего напарника, и Портос, одновременно с Мушкетоном, навалились на второго, зажимая ему рот.

— Уф! — вздохнул облегченно мушкетер, когда два связанных швейцарца оказались в кустах, рядом с первой парой, лежащей под охраной Гримо.

Без промедления друзья приступили ко второй части операции. Портос взял заранее приготовленный тройной осадный крюк и принялся закидывать его, целясь в ближайшую к освещенному окну бойницу.

После нескольких тщетных попыток Портос безнадежно опустил руки. Крюк взял Мушкетон и попытался попасть в цель.

— Может, мне попробовать влезть по стене? У меня не пальцы, а железные крюки! — предложил Портос.

— А если вы упадете и сломаете ногу или руку? — возразил Атос и для ясности произнес жестко: — Нет, мой друг!

— Надо найти лесину, — сказал вдруг Арамис, — приставить к бойнице и влезть. Не может быть, чтобы в парке не нашлось сухих лесин.

— И мы примемся обрубать сучья алебардами швейцарцев, поднимая шум на всю округу, — с мрачным юмором закончил Атос. Неожиданно возникшие затруднения беспокоили его все больше.

— А если Портос встанет на седло коня, а ему на плечи заберется Гримо? — предложил д'Артаньян. — Может быть, он дотянется…

Портос подошел к стене, вытянул руки вверх, задрав голову, и все поняли, что Гримо не дотянется: до бойницы не хватало около пяти футов. Нужен был еще один человеческий рост.

— А если я встану на двух лошадей? Благодаря этому я смогу расставить ноги пошире, и тогда мне на плечи заберется Мушкетон, а уж ему на плечи — Гримо!

Попробовали…

Кони не желали стоять смирно, волновались и переступали ногами. Портос балансировал на двух седлах. Мушкетон, взобравшись ему на плечи, вцепился в камни стенной кладки и боялся подать руку Гримо. Сооружение из живых тел шаталось, вибрировало, дергалось. Внезапно на Портоса напало смешливое настроение, он зашатался, и Мушкетон свалился с его плеч. Поднявшись, он с упреком сказал хозяину:

— Могли бы и на земле посмеяться, если охота пришла…

— Прости, Мушкетон, — Портос спрыгнул с седла.

Д'Артаньян едва удержался от проклятий: операция стремительно проваливалась. Что он скажет королю? И, главное, уже нельзя остановиться, ибо неизвестно, что делать со связанными патрульными.