Юрий Лиманов - Пять лет спустя или вторая любовь д'Артаньяна

— Правда, это не моя тайна. И я не знаю, как мсье Арамис посмотрит на это…

— Да говори же ты, не тяни! — вспылил Мушкетон, обиженный на Гримо за маленький выговор.

— Дело вот в чем… — решился Базен. — Мой господин и ее светлость — любовники, да простит меня Господь. Она три дня жила у нас. Я точно знаю, потому что принес им еды на три дня, и господин дал мне три ливра, чтоб я мог ночевать в гостинице.

— Ее светлость — кто на этот раз? У нашего Арамиса только светлости, — гоготнул развеселившийся Мушкетон, обычно опасающийся получить отеческую затрещину от Портоса за глупость.

— Де Шеврез? — спросил Гримо.

— Нет. Ее светлость де Шеврез у нас никогда не ночевала, даже когда была Мари Мишон. Мсье всегда сам ездил к ней.

— Тогда кто же была эта светлость?

Пока Базен мялся, все еще не решаясь открыть, как ему казалось, тайну своего господина, Гримо, умеющий не только молчать, но и внимательно слушать все, что говорят господа, воскликнул:

— Герцогиня ди Лима! Я прав, Базен?

— Да, — опустил глаза Базен.

— Что же ты раньше не сказал? Ты знаешь, святоша, сколько мы времени потеряли из-за тебя? — вскипел Мушкетон.

— Помолчи, Мушкетон. Мы все немедленно идем в особняк Люиня. А ты, девочка, возвращайся домой. Спасибо тебе, что рассказала нам о мсье д'Артаньяне.

Слуги двинулись к Старому мосту, решив прежде подойти к Бастилии и попытаться узнать у стражников, не привозили ли сюда утром их господ. А Мадлен поплелась домой, обиженная и разочарованная — она так надеялась рассмотреть таинственную мадемуазель Марго, в которую, как подсказывало ей ее юное, но уже ревнивое сердце, влюбился лейтенант.

Всю дорогу до особняка Люиня Гримо и Базен спорили.

Гримо считал, что никто лучше него не сможет разъяснить герцогине обстоятельства, в которых оказались их господа, и не выдать при этом тайну поездки в Компьен.

Базен же полагал, что поскольку он близко знаком с герцогиней — ну да, захохотал бесцеремонный Мушкетон, выносил ночной горшок за ней и Арамисом! — то именно он должен пройти в особняк.

Спор разрешила, сама того не ведая, герцогиня. Услыхав от лакея имя “Базен”, она приказала немедля вести его к ней. Все время, пока он поднимался по лестнице и шел в сопровождении лакея анфиладой парадных комнат в кабинет, она металась от окна к письменному столу: утром Арамиса по неведомой причине не было в Лувре, хотя, по ее расчетам, он должен был дежурить. Не видела она и трех его друзей. Ослепленная любовью женщина ничего не замечала — ни того, что король, позабыв о приличиях, увивается вокруг Марго, ни того, как мрачнеет с каждой минутой наблюдающая это королева Анна. Наконец, оставив в Лувре Марго, к великой радости короля, она вернулась к вечеру домой в надежде, что, может быть, Арамис пришлет ей записочку. И вот появился Базен, смешной, мешковатый увалень, так очаровательно смущавшийся, входя в комнату, где они с Арамисом предавались неге…

— У тебя письмо от Арамиса? — встретила она слугу нетерпеливым вопросом.

— Нет, ваша светлость.

— С Арамисом что-то случилось?

— Да, ваша светлость.

— Что?

— Его схватили люди кардинала.

— Как?

— Обманом, — понял вопрос буквально Базен и поспешил оправдать своего господина.

— Давно?

— Сегодня утром.

— Лейтенант д'Артаньян знает?

— Лейтенанта тоже схватили. И Атоса, и Портоса.

— Ты уверен, что это были люди кардинала?

— Да, ваша светлость. Гримо узнал среди нападавших де Жюссака, лейтенанта роты гвардейцев кардинала.

— Они в Бастилии?

— Они, скорее всего, в Пале Кардиналь.

— Откуда ты знаешь?

— Мы спрашивали у стражников в Бастилии. Никаких мушкетеров сегодня туда не привозили.

— Их пытают?

— Не знаю, ваша светлость. Но не думаю… Его высокопреосвященство не станет пытать…

— Что ты понимаешь! — зло перебила его герцогиня. — Его высокопреосвященство! — повторила она вслед за Базеном с невыразимым сарказмом.

Базен перекрестился, губы его беззвучно зашевелились, творя молитву.

— Беги в кардинальский дворец… Нет, постой! — герцогиня рывком выдвинула ящик письменного стола, достала из объемистого кожаного мешочка пригоршню золотых, протянула Базену. — Вот, может быть, удастся кого-нибудь подкупить… Все узнай. Что ты стоишь, беги! — герцогиня яростно зазвонила в колокольчик. — Тебя проводят.

Базен двинулся к двери.

— Постой! Если сумеешь подкупить слугу, пусть он передаст твоему господину, что… — герцогиня на мгновение задумалась. — Что Диана-охотница думает о нем! Запомнил? Иди! И, Бога ради, проснись, не спи на ходу, беги!

Не успел Базен, сопровождаемый друзьями, отойти от особняка, как открылись ворота, и вылетела карета герцогини, запряженная четверкой белых лошадей.

В Лувре царила подозрительная тишина. На половине королевы не было видно ни одной фрейлины, хотя обычно в это вечернее время они весело щебетали в зале перед спальней Анны, предаваясь любимому занятию, рукоделию, сдобренному сплетнями. И ни одного кавалера. Герцогине показалось даже, что на постах, где обычно она привыкла видеть мушкетеров, стояли мрачные швейцарцы.

Мелькнул кадет де Сен Север.

Герцогиня вздохнула с облегчением. Юноша всегда был в курсе событий при дворе и поклонялся всем красивым девушкам. Он не только успел познакомиться каким-то образом с Маргаритой де Отфор, но и написал ей несколько премилых мадригалов. Она вспомнила, что помимо всего, де Сен Северу покровительствует д'Артангьян, и подозвала его.

— К вашим услугам, ваша светлость.

— Что происходит во дворце? Почему такая мрачная тишина?

— Насколько я понимаю, ее величество не в настроении.

— И это все?

Кадет пожал плечами.

— Вы не договариваете, кадет!

— Что я не договариваю?

— Плохое настроение королевы еще не причина, чтобы дворец вымер. Король тоже не в настроении? И где Марго?

Де Сен Север вильнул глазами и пощипал еще только намечающийся ус.

— Вы что-то знаете! Не молчите, де Сен Север.

— Клянусь, ваша светлость, мне нечего вам сказать!

— Не клянитесь, на вашем лице написано нечто, прямо противоположное вашим словам. Говорите!

— Но обещайте, что вы не проговоритесь мсье лейтенанту.

— Почему я не должна проговориться д'Артаньяну? О, мой Бог! – внезапно догадалась герцогиня. — Это касается Марго?

— Да.

— И короля? — в ужасе от ожидаемого ответа прошептала герцогиня.

— Да!

— И что?..

— Вскоре после того, как вы уехали, он удалился с мадемуазель де Отфор в свои покои, отослал всех придворных и даже приказал сменить мушкетеров на швейцарцев.

— А это еще почему? — не подумав, спросила герцогиня.

— По-моему, он догадывается о чувствах лейтенанта и ему просто неудобно — ведь господа мушкетеры ничего не скрывают от своего товарища. — А королева?