Роберт Стивенсон - Похищенный. Катриона (Романы)

Он вошел с видом отменной галантности, но держал себя так надменно, как будто попал в низшее общество, за которое он нас и почитал. Сняв шапку перед миссис Макларен, он тотчас же водрузил ее снова, как только обратился к Дункану, и, показав себя таким образом в выгодном свете (как, по-видимому, он находил), направил шаги свои прямо ко мне.

- До меня дошли сведения,- поклонившись, сказал Макгрегор,- что ваша фамилия Бальфур.

- Да, меня зовут Дэвид Бальфур. Чем могу служить? - отвечал я.

- Я в ответ мог бы назвать свое имя, но в последние годы оно и так у всех на слуху. Думаю, достаточно будет сказать вам, что я родной брат Джеймса Мора Драммонда (иначе говоря, Макгрегора), о котором вы, надо полагать, наслышаны.

- О да, сэр,- ответил я несколько настороженно.- Я имел удовольствие слышать также и о вашем отце Макгрегоре-Кэмпбелле.

С этими словами я привстал в постели и отдал гостю поклон, почтя за благо польстить ему, если ему так льстило, что отец у него мятежник.

Робин Ойг поклонился в ответ и продолжал:

- Я пришел сюда затем, сэр, чтобы сказать вам следующее. В сорок пятом году мой брат, подняв добрую часть Грегоров, повел за собою шесть рот, чтобы сражаться за правое дело. В их рядах шел один джентльмен, лекарь, который впоследствии вылечил ногу моему брату, когда тот сломал ее в битве при Престонпансе. Он носил в точности ту же фамилию, что и вы, и доводился братом Бальфуру из Байта. Так вот, если вы состоите в родстве с этим джентльменом, я почту за честь предоставить себя и моих людей всецело в ваше распоряжение.

Нужно заметить, что о своей родословной я знал не больше, чем какая-нибудь бродячая собака о своем происхождении. Правда, дядя рассказывал про какие-то наши значительные связи, но вот Бальфур из Байта при том почему-то не упоминался. Мне оставалось лишь позорно признаться в своем невежестве.

Робин Ойг коротко отвечал, что сожалеет о затраченном времени, и без поклона повернулся ко мне спиной и направился к двери. Я слышал, как он заметил Дункану, что я не кто иной, как невежа без роду без племени, который не знает даже собственного отца. Конечно, мне стало досадно и стыдно при этих словах, но я едва мог удержать улыбку. И впрямь, забавно, что человек, над которым висела петля правосудия и которого действительно через три года повесили, проявлял такую взыскательность к родословной своих знакомых.

В дверях Робин столкнулся с Аланом. Оба отпрянули и уставились друг на друга, точно два пса, встретившиеся на улице. Ни тот ни другой не отличались крупным сложением, но, застыв в гордых позах, они оба, казалось, начали раздуваться. Оба были при шпагах, оба, резко полуоборотясь, высвободили эфесы шпаг, чтобы при случае без промедления пустить свои клинки в дело.

- Мистер Стюарт, если не ошибаюсь? - промолвил Робин.

- Вы не ошиблись, мистер Макгрегор,- последовал ответ.- Мое имя отнюдь не из тех, которых стыдятся.

- Вот уж никак не думал, что вы, оказывается, в моей стране.

- Если мне не изменяет память, я нахожусь в стране моих родичей, Макларенов.

- Это спорный вопрос, и весьма щекотливый. Но я будто бы где-то слышал, что вы умеете держать шпагу?

- Если только вы не глухи от рождения, мистер Макгрегор, вы, несомненно, услышите обо мне и нечто большее. Не я один в Аппине умею направить клинок свой по назначению. Помнится, когда мой родственник и мой вождь Ардшиль не так давно разрешал спор с джентльменом, у которого, кстати сказать, было то же имя, что и у вас, то победа была не на стороне Макгрегора. Или я что-то запамятовал?

- Вы имеете в виду моего отца, сэр? - воскликнул Робин.

- Ну, я бы не удивился, если б это был он. Джентльмен, которого я имею в виду, обладал дурным свойством прибавлять к своему имени слово «Кэмпбелл».

- Мой отец был стар. Силы были неравны. Мы бы с вами составили более подходящую пару.

- Я того же мнения,- отвечал Алан.

Тут я начал вставать с постели. Дункан не отходил ни на шаг от своих гостей, известных буянов и дуэлистов, готовый разнять их при первом удобном случае. Но вот последнее слово было брошено - медлить было нельзя. Дункан Ду, с бледным как полотно лицом, вклинился между ними.

- Джентльмены! А я другого мнения. Да посмотрите же, у меня есть волынка, а вы, я знаю, оба такие славные музыканты. В народе давно идет спор, кто же из вас искуснее. Чем не прекрасный случай разрешить этот спор.

- А что, это дело,- промолвил Алан, не переводя глаз с Робина Ойга, который в свою очередь также не выпускал Алана из своего взгляда.- Я слышал, что вы на чем-то играете? Стало быть, правду молвят, что вы знаете толк в музыке. Ну, а на волынке вы сыграть сможете?

- Да я любого заткну здесь за пояс! - вскричал Робин.

- Весьма смелое утверждение.

- У меня находились ответы и посмелее,- заметил Робин,- и притом куда более сильным соперникам.

- Что ж, нетрудно будет это проверить,- заметил Алан.

Дункан Ду спешно принес волынку - самое ценное свое достояние, поставил перед гостями копченую баранью ногу, бутылку аттольского броза, изготовленного из старой водки, меда и сливок, тщательно взбитых и смешанных в определенной пропорции. Ссора в любую минуту могла обернуться стычкой, однако ж оба противника с видом отменной учтивости сели друг против друга за стол. Макларен стал настойчиво предлагать им отведать баранины с брозом, который, как он разъяснил, готовила его жена, родом из Аттола, большая мастерица по этой части. Но Робин от угощения отказался, заметив, что броз затрудняет дыхание и потому, дескать, вреден.

- Попрошу заметить, сэр,- произнес Алан,- я почти десять часов ничего не ел, а это для дыхания гораздо вреднее, чем шотландский броз.

- В таком случае я не намерен оставлять за собой какие-либо преимущества,- отвечал Робин.- Подкрепляйте себя на здоровье. Я последую вашему примеру.

Они съели по небольшому куску баранины, выпили по стакану броза за здоровье миссис Макларен; затем после продолжительного обмена учтивостями Робин взял в руки волынку и сыграл бравурную плясовую мелодию в быстром темпе.

- Я вижу, дудеть вы умеете,- сказал Алан и, взяв у своего соперника инструмент, повторил мелодию в точности, как играл ее Робин, а затем перешел к вариациям на ту же тему, украшая ее переливами, которые так любят волынщики.

Мне понравилось, как играл Робин, но игра Алана привела меня в восторг.

- Что ж, недурно, мистер Стюарт,- заметил Робин.- Но ваши трели нестройны. Вы слабы в композиции.

Кровь кинулась в лицо Алану.

- Я слаб в композиции?! - вскричал он.- Я уличаю вас во лжи, сударь!

- Коли вы хотите переменить волынку на шпаги, то, стало быть, здесь вы признаете себя побежденным.

- Что же, достойный ответ, мистер Макгрегор. Извольте, я беру свои слова назад… до поры до времени,- проговорил Алан, делая ударение на последних словах.- Пусть нас рассудит Дункан.