Геза Гардони - Сочинения в двух томах. Том 2. Звезды Эгера

- Что ж, Пишта, не возражаю. Такая вылазка ободрит народ в крепости.

- И я подумал так же.

- Когда охота биться - и сабля здорово берет. Но я тебя не пущу.

Мекчеи огорчился.

Добо спокойно взглянул на него.

- Ты ведь точно бык - на любое дерево налетаешь. И, смотри, когда-нибудь сломишь рога. А тебе надобно голову беречь. Если моя голова упадет, пусть хоть твоя цела останется. Это я говорю только тебе. Борнемисса и остальные могут ехать. Гергей осторожнее тебя - пусть он встряхнет хорошенько турецкие передовые отряды. Позови его сюда.

Гергей мигом очутился возле Добо.

- Что ж, Гергей, можешь ехать, - сказал Добо, - только возьми с собой не двести, а восемьдесят - девяносто человек. Хватит и этого. Вы ударите внезапно, вызовете смятение. И тотчас летите обратно. Да смотри, чтоб ни один не погиб!

Подошли и другие офицеры.

- Господин капитан, разрешите и мне.

- Всем ехать нельзя. Я поручаю это дело Борнемиссе. Пусть выберет троих. А тот, кого не возьмут, должен помнить о присяге: беспрекословное подчинение.

- Пете, Золтаи, Фюгеди! - перечислил тоном приказа Гергей.

Пишта Фекете взглянул на него с такой мольбой, что Гергей добился разрешения взять и его.

- Пиште Фекете я уже давеча обещал.

- Господин капитан, - умоляющим тоном произнес юный Тарьяни, - разрешите и мне поехать!

Добо снова пригладил усы.

- Ладно уж, так и быть. Только держись все время около господина лейтенанта Гергея! - И шутя добавил: - Смотри, если тебя убьют, не смей показываться мне на глаза! Это я говорю тебе заранее.

Гергей чуть не бегом бросился в казарму конных солдат. Трубить не стал. В широком коридоре выстрелил из пистолета.

Солдаты соскочили с постелей.

- Сюда, ко мне! - крикнул Гергей.

Он выбрал в свою сотню самых шустрых.

- Раз-два, одеться! И пока я трижды моргну, быть верхом с саблями у ворот. Ты беги к господину второму капитану и попроси у него человеколова. Захватишь с собой. И чтоб у каждого на луке было маленькое ружье.

В те времена так назывались пистолеты.

Гергей сбежал по лестнице и поспешил в конюшню. При красном свете фонаря, горевшего под одним из сводов, он увидел босого человека в желтом доломане и шлеме. Человек этот сидел на опрокинутой кадушке и, держа на коленях половину разрезанного арбуза, ел его ложкой.

Гергей крикнул ему:

- Шаркези!

- Что прикажете? - с готовностью откликнулся цыган.

- Поедем со мной. Коня себе раздобудешь, да еще какого распрекрасного!

Цыган положил арбуз на землю.

- Поеду. А куда?

- На турка! - весело ответил Гергей. - Они спят сейчас, и мы их врасплох захватим.

Цыган почесал в затылке, посмотрел на арбуз и снова сел на кадку.

- Нет, никак нельзя этого, - сказал он с важностью.

- Почему же нельзя?

- Я вместе с другими поклялся не покидать крепость.

- Да разве мы в этом клялись? Мы присягали защищать крепость!

- Может, другие в этом присягали, - ответил цыган, подняв плечи чуть не до ушей, - а я поклялся лучше сдохнуть, а из крепости не выходить. Видит бог!

Покачав головой, он положил арбуз на колени и вновь принялся за еду.

Вскоре Гергей вместе с Пете, Фюгеди и Золтаи уже скакал по макларской дороге.

Ночь стояла звездная.

Впереди них шагах в пятидесяти ехали лейтенант Пишта Фекете и солдат-эгерчанин Петер Бодогфальви - он показывал дорогу. За Мелегвизом свернули на луг. Мягкая земля заглушала конский топот. Всадники были похожи на сотню качающихся теней.

В андорнакском ивняке они заметили первый костер.

Петер остановился, за ним остальные.

Из облаков выплыл светлый серп месяца; в прозрачном сумраке фигуры людей и деревья вырисовывались черными силуэтами.

Гергей подъехал к Бодогфальви.

- Слезай! Пробирайся крадучись, ползи по-змеиному. Ползком подберись к первому дозорному. Если с ним собака и она залает - так же тихо, ползком, неслышно вернись обратно. Нет собаки - подкрадись и заколи его. Потом осмотри все вокруг. Если не видать поблизости второго караульного, заверни в листик или в лопух щепотку пороху и брось в костер. Но тут же бросайся на землю, чтобы тебя не заметили.

- А как же мой конь?

- Коня привяжи вот к этому дереву. Когда вернемся, найдешь его здесь.

- А если еще кто-нибудь будет у костра?

- Тогда внимательно оглядись, приметь, кто, где и как лежит, где турок больше всего, и мигом возвращайся.

Добрых полчаса стояли они в ивняке на берегу речки. Гергей наставлял солдат:

- Пока турки бегут - бей, руби. Но чтобы никто не отдалялся от товарищей больше чем на сто шагов, не то отрежут от своих. Как услышишь трубу, сразу же поворачивай обратно и мчись домой. А покуда трубы не слышно - гуляй, душа!

Солдаты стояли кружком, жадно ловили каждое слово.

Гергей продолжал:

- Турки напугаются и даже не подумают сопротивляться. А вы врубитесь в самую гущу и колотите их до тех пор, пока не кинутся врассыпную. Запомните раз и навсегда: конный ратник должен рубить так проворно, чтобы противник не успел отвечать. Удары должны сыпаться градом.

- Как молния блескучая, - добавил Пете.

Гергей умолк, прислушался к тому, что творится у турок.

Потом снова обернулся к солдатам и спросил:

- Где человеколов?

- Я здесь, господин лейтенант, - ответил из рядов веселый голос.

Вперед вышел рослый парень.

- Орудие у тебя?

- У меня, господин лейтенант. - Парень поднял кверху нечто вроде длинных загнутых вил.

- Умеешь с ним обращаться?

- Господин капитан научил.

- Ладно, схвати турка за шею и подомни собаку под себя. Вот было бы славно, ребята, поймать старшего офицера! Он живет обычно в самом красивом шатре. И уж наверно, спит в одном исподнем. Коли удастся, попытаемся поймать его.

Гергей снова насторожился, потом продолжал:

- Пленника надо связать, но только по рукам. Скрутите ему руки назад. А если разживемся конем, посадим пленника на коня. И тогда ты, Криштоф, и ты, коротышка, поедете один слева, другой справа от турка; привяжете поводья его коня к поводьям своих коней и отвезете пленника домой. Вздумает бежать, говорить, кричать или соскользнуть с лошади - сразу бейте его.

- А если не захватим коня? - спросил Криштоф.

- Тогда придется ему бежать рядом с вашими конями. Но вы все равно поспешайте домой, не ждите нас.

Помолчали. Ночь стояла тихая. Слышалось только жалобное жужжанье осенних насекомых в виноградниках, да иногда раздавался далекий конский топот.

- Вспыхнуло! - сказал наконец кто-то.

Все увидели, как взвилось пламя.

- Идет! - послышались вскоре тихие голоса.

И руки потянулись к поводьям.

Из тьмы кустарников вынырнула фигура Петера. Он несся стремглав.

- Дозорного заколол! - сказал он, запыхавшись. - Даже охнуть не успел, как мешок свалился. Костер горит между шатрами. Возле него сидит турок, вроде как слуга. В руке у него желтые туфли, на коленях желтая краска…