Иван Апраксин - Царский пират

Особенно обрадовался Василий, услышав имя воеводы Ивана Хованского.

– Я его знаю с детства, – пояснил он. – Наши поместья под Москвой почти что в одном месте. Князь Хованский – друг моего отца, они вместе ездили на соколиную охоту.

А перед охотой и после нее князь Хованский частенько заезжал в поместье к своему другу боярину Прончищеву и, случалось, качал на колене маленького боярского сына – Василия.

Какая удача встретить такого близкого человека!

К тому же Василий был горд тем, что не просто явится перед старинным отцовским другом и прославленным воеводой в качестве бежавшего из плена, а придет с высоко поднятой головой: он привел целый захваченный корабль с вооружением, а также привез сундук с громадным количеством золота, предназначавшегося ливонцам, а теперь доставшегося царю всея Руси!

Едва закончилось обсуждение привезенных разведчиками известий, как тотчас же Лаврентий подошел к Степану и, выразительно поглядев на него, потянул за рукав в сторону.

– Поговорить надо, – сказал он угрюмо.

Степан сразу же по возвращении друга заметил, что тот явно не в себе – угнетен чем-то и сильно подавлен. Видно было, что колдун хочет чем-то важным поделиться с ним, Степаном, но не желает, чтобы об этом знали остальные.

– Не случайно было мне вещее видение в священной роще, – сказал колдун, когда друзья остались одни. – Так я и знал заранее, и тебя предупреждал, что опасность близка. И все равно неожиданно получилось.

Уже на обратном пути, возвращаясь из-под стен Ивангорода, Лембит с Лаврентием заглянули в харчевню, расположенную возле самого берега Наровы на пути к морскому побережью. Заведение это держал старый знакомый хозяина Хявисте – Рейн с хутора Анде. Когда-то Лембит и Рейн вместе ухаживали за одной девушкой из зажиточной семьи. Вместе поджидали ее у выхода из приходской церкви, вместе танцевали вокруг костра на сельском празднике в Иванов день. Было это уже давно – в дни юности. Закончилось дело тем, что девушка сделала свой выбор и вышла замуж за Лембита, отвергнув Рейна. Сильно обозлился тогда Рейн, и даже до драки между парнями дело дошло, но обошлось без особенного кровопролития. С тех пор если и не стали они друзьями, то все же с течением лет боль и обида отвергнутого жениха улеглись. Из года в год, если доводилось Лембиту оказываться в этих местах, он непременно заезжал в харчевню к Рейну Анде, где они с хозяином мирно выпивали по пять глиняных кружек кислого деревенского пива, беседуя об урожае овса и ячменя, а также о том, где лучше забрасывать сети в устье Наровы.

– Зайдем, хоть горло промочим, – предложил Лембит, и Лаврентий не выдержал – согласился.

Харчевня располагалась в низком бревенчатом помещении, где посередине стояли бочки с пивом, из которых хозяин разливал пиво гостям, а по стенам были устроены длинные столы с лавками для гостей.

Гостей тут было на сей раз много: война – хорошее время для содержателей питейных заведений. Солдаты воюющих армий вечно испытывают жажду. Им страшно, они либо боятся предстоящего боя, либо хотят забыться после только что состоявшейся битвы. Надо же где-то и каким-то образом снять накопившееся напряжение и выпить за упокой души погибших товарищей. Правда, эти же солдаты зачастую сильно перебирают пива, и тогда между ними вспыхивают ссоры и драки, отчего нередко кабак оказывается вконец разгромленным, а хозяину остается лишь подсчитывать убытки от разбитой посуды и разломанных столов. И тем не менее даже эти убытки с лихвой окупаются огромным наплывом посетителей.

В мирное время не так-то много желающих сидеть в харчевне у Рейна Анде и тратить свои кровные денежки, заработанные тяжелыми трудами в неспокойном море и за сохой среди каменистых полей. Кто же не знает: пьешь, веселишься и похваляешься перед товарищами своей молодецкой удалью, а потом ведь нужно идти домой. А дома сидит, ждет тебя, не дождется разъяренная жена, которая только и ждет повода устроить скандал на три дня. Только и ждет, когда ты придешь домой, чтобы тотчас же, стоит тебе ступить на порог, закричать:

– Вот ты куда деньги деваешь! Жизнь мою загубил, о детях бы подумал!

Кто же не знает таких вещей? О них вспомнишь – и веселье пивное не в радость.

Совсем не то – солдаты. Они – люди свободные, дом у них далеко, и чувствуют они себя в полном праве предаваться перед лицом опасности и смерти любому разгулу. Разве что начальник-командир потом будет ругаться, но ведь разве может воинский командир сравниться по злобности с разъяренной супругой? Нет, конечно, далеко ему до такого озверения…

Харчевня, в которую, опустив головы, чтобы не задеть притолоку, зашли Лембит с Лаврентием, была полна солдатами. Немецкие и шведские воины заняли все столы, шумели и кричали. Местные жители в такие дни не рисковали заходить сюда: не ровен час, нарвешься на скандал – пьяные солдаты всегда агрессивны.

Рейн, стоявший посреди зала и разливавший пиво, сразу заметил двух вошедших путников и хотел было уже сказать им, чтобы убирались подобру-поздорову, если не хотят оказаться побитыми, но когда новые гости откинули капюшоны, узнал Лембита Хявисте.

Оставив старшего сына за себя разливать пиво и получать монеты, Рейн вышел навстречу гостям и, опасливо озираясь, сказал:

– Привет, Лембит, давненько не виделись. Куда ты запропастился? Ходили слухи, что ты сгинул в море. Врали, как видно. Кто это с тобой? – он бесцеремонно уставился на Лаврентия.

– Ларри из Паламузе, – нашелся Лембит, случайно вспомнив название дальнего хутора, где никто из здешних жителей не бывал. – Он ижорец.

– А-а, – рассеянно протянул кабатчик, утратив к незнакомцу всякий интерес: – Да, плохие времена нынче пошли. Война, одно слово.

– Ну, для тебя-то, кажется, времена вполне хорошие, – заметил Лембит, обводя взглядом наполненный людьми зал харчевни. – Выручка, небось, большая?

Рейн уклончиво промолчал и деловито нахмурился: никто не любит, когда начинают считать деньги в его кармане.

– Вам пива? – спросил он, наконец, когда посчитал, что долг вежливости исполнен. – Только я посажу вас вон в том дальнем углу, ладно? Там темновато и дует из-за щели в стене, но все равно – вам там будет лучше. Если будете сидеть на виду, солдаты к вам наверняка привяжутся. А тогда вам несдобровать. Да и мне тоже – все мои кружки разобьют о ваши головы.

Он засмеялся и отвел гостей в тот самый дальний угол, где стоял стол, за которым пили пиво местные жители. Их было немного: двое рыбаков, которых Лембит знал, и пожилой бродяга, незнакомый ему.

Рыбаки, уставшие друг от друга, обрадовались возможности поговорить с Лембитом из Хявисте и с Ларри из Паламузе – свежими людьми. Разговор завязался быстро, тем более что по военному времени новостей было много.