Елена Первушина - Фавориты императорского двора. От Василия Голицына до Матильды Кшесинской

В ночь со 2 на 3 июня 1880 года (22 мая по старому стилю) императрица Мария Александровна скончалась.

Художник Александр Бенуа рассказывает о слухах, которые ходили по Петербургу в последние дни жизни императрицы: «Рассказывали, что специально для нее в Зимнем дворце устроена особая герметически закрытая камера для ингаляций, и мне это представлялось ужасно жутким, что супруга самодержца должна часами сидеть в своего рода темнице и дышать особенным, для нее специально приготовленным воздухом.

Бедная царица! Она не была популярна, но теперь нечто вроде популярности ее окружило благодаря тому, что измена державного супруга стала известна уже во всех слоях общества, о ней говорили всюду: и во дворцах, и в буржуазных домах, и в людских, и в трактирах. Тут-то тетя Лиза и перешла с критического тона на угрожающий и пророческий: „Только бы старик не вздумал жениться!“. Обсуждался и вопрос о том, какова эта княжна Долгорукая, действительно ли она такая красавица? Действительно ли она совсем „забрала“ государя? В художественных магазинах можно было теперь купить ее фотографии, и одну такую приобрела мама. И вот царица умирает (10 мая); погребение происходит согласно раз принятому церемониалу, но без какой-либо особой торжественности, в которой выразилось бы горе овдовевшего супруга, а уже через месяц по городу начинает ползти слух, что княжне дарован титул княгини Юрьевской, что государь собирается узаконить детей, от нее рожденных, и, наконец, что он уже с ней и обвенчался. Казалось совершенно невозможным, чтобы наш добрый и сердечный государь мог совершить такой поступок; чтобы хотя бы из простого приличия он, не дождавшись положенного конца годичного траура, назвал кого-либо своей супругой! Бог знает, что это готовило в будущем! Уже не собирался ли он короновать „эту княжну Долгорукую, свою любовницу“?

Негодование тети Лизы приняло патетический характер. В это лето мы не переехали на дачу, и тетя Лиза не прерывала своих еженедельных посещений, оттого мне особенно и запомнился этот ее гнев, сопровождавшийся совершенно убежденными пророчествами: Бог-де непременно накажет его за такое попрание божеских и людских законов!».

Княгиня Екатерина Юрьевская

В том же 1880 году, не дожидаясь истечения траура по первой жене, Александр тайно обвенчался с Екатериной Долгоруковой у походного алтаря в Царскосельском дворце. Своей сестре Ольге он написал: «Я никогда бы не женился раньше прошествия года положенного траура, если бы не жили мы в это опасное время и если бы не случайные покушения, которым я подвергаю себя ежедневно и которые могут неожиданно и внезапно кончить мою жизнь. Именно поэтому я весьма озабочен как можно скорее обеспечить будущее женщины, которая живет для меня уже в продолжение 14 лет, а также обеспечить счастье троих наших детей».

Долгорукова получила титул светлейшей княгини Юрьевской, по одному из фамильных имен бояр Романовых. Фамилию Юрьевских получили и их дети.

Великий князь Александр Михайлович вспоминает, как Александр впервые представил Екатерину своим родственникам. «Мне понравилось выражение ее грустного лица и лучистое сияние, идущее от светлых волос. Было ясно, что она волновалась. Она часто обращалась к Императору, и он успокаивающе поглаживал ее руку. Ей, конечно, удалось бы покорить сердца всех мужчин, но за ними следили женщины, и всякая ее попытка принять участие в общем разговоре встречалась вежливым, холодным молчанием. Я жалел ее и не мог понять, почему к ней относились с презрением за то, что она полюбила красивого, веселого, доброго человека, который, к ее несчастью, был Императором Всероссийским?

Долгая совместная жизнь не уменьшила их взаимного обожания. В шестьдесят четыре года Император Александр II держал себя с нею, как восемнадцатилетний мальчик. Он нашептывал слова одобрения в ее маленькое ушко, интересовался, нравятся ли ей вина. Он соглашался со всем, что она говорила, смотрел на всех нас с дружеской улыбкой, как бы приглашая радоваться его счастью, шутил со мною и моими братьями, страшно довольный тем, что княгиня, очевидно, нам понравилась. К концу обеда гувернантка ввела в столовую их троих детей.

Александр II с княгиней Юрьевской и детьми

— А вот и мой Гога! — воскликнул гордо Император, поднимая в воздух веселого мальчугана и сажая его на плечо. — Скажи-ка нам, Гога, как тебя зовут?

— Меня зовут князь Георгий Александрович Юрьевский, — ответил Гога и начал возиться с бакенбардами Императора, теребя ручонками.

— Очень приятно познакомиться, князь Юрьевский! — шутил Государь. — А не хочется ли, молодой человек, вам сделаться Великим Князем?

— Саша, ради Бога, оставь! — нервно сказала княгиня. Этой шуткой Александр II как бы пробовал почву среди своих родственников по вопросу об узаконении своих морганатических детей. Княгиня Юрьевская пришла в величайшее смущение, и в первый раз забыла она об этикете Двора и назвала Государя — своего супруга во всеуслышание уменьшительным именем.

К счастью, маленький Гога был слишком занят исполнением роли парикмахера Его Величества, чтобы задумываться над преимуществами императорского титула, да и Царь не настаивал на ответе. Одно было ясно: Император решил игнорировать неудовольствие членов Императорской фамилии и хотел из этого первого семейного обеда устроить веселое воскресенье для своих детей».

Разумеется, при Дворе тут же возненавидели новую супругу Александра. Пошли слухи, что он собирается короновать новую жену и провозгласить наследником Георгия, того самого маленького Гогу, а не своего второго по старшинству сына, Александра. Слух этот звучал довольно нелепо, и тем не менее он волновал общество. Перед чиновниками вставали и другие вопросы: в каком костюме ездить к княгине — в мундире, как ездят к членам императорской фамилии, или в сюртуке, как к частному лицу? Следует ли наносить ли ей визиты по случаю Нового года? И главное — как ладить с княгиней, не вызвав при этом неудовольствия наследника, который держался с Екатериной Михайловной весьма холодно?

Секретарь Государственного совета Егор Абрамович Перетц записывает в своем дневнике 20 февраля: «В народе рассуждают о женитьбе государя различно. Мне рассказывали, что, видя княгиню Юрьевскую, гуляющую в Летнем саду с государем, простолюдины называют ее мамзелью. Затем рассказывали мне также, будто бы бабы говорят, что батюшку-царя попутал леший и что Бог теперь оставил нас. Напротив того, с другой стороны, меня уверяли, что мужики рассуждают так: „Как же быть без хозяйки? Матушка-царица умерла, — так делать нечего, пришлось повенчаться с другой“».