Елена Первушина - Фавориты императорского двора. От Василия Голицына до Матильды Кшесинской

Во время молебна ее имя было впервые помянуто как имя православной».

6 декабря, цесаревич обручился с великой княжной Марией Александровной, венчание Марии и Александра состоялось 16 (28) апреля 1841 года в Соборной церкви Зимнего дворца.

Великая княжна Ольга Николаевна отмечает, что все при Дворе скоро полюбили молодую великую княгиню. «Ум, спокойная уверенность и скромность в том высоком положении, которое выпало на ее долю, вызвали всеобщее поклонение, — пишет она в своих мемуарах. — Папа с радостью следил за проявлением силы этого молодого характера и восхищался способностью Мари владеть собой. Это, по его мнению, уравновешивало недостаток энергии в Саше, что его постоянно заботило. В самом деле, Мари оправдала все надежды, которые возлагал на нее Папа, главным образом потому, что никогда не уклонялась ни от каких трудностей и свои личные интересы ставила после интересов страны».

Первое лето после свадьбы молодая чета проводила в Царском Селе. Об этом лете сохранились воспоминания «камер-юнгферы» Амалии Ивановны Яковлевой, которая с немецкой педантичностью записывала все подробности, благодаря чему мы можем теперь представить себе эти чудесные дни медового месяца Александра и Марии.

Великий князь Александр Николаевич и великая княгиня Мария Александровна

Александр вставал рано утром и отправлялся на прогулку вокруг озера. Великая княгиня просыпалась между восемью и девятью часами, пила чай вместе с великим князем, затем оба отправлялись в пролетке в гости к императрице Александре Федоровне, где обычно оставались на завтрак. Амалия Ивановна сохранила для потомков даже описание утреннего наряда цесаревны Марии: «Легкое батистовое или жаконетовое платье с белым вышитым воротничком, соломенная шляпа с лентами под цвет соломы, коричневая вуаль, коричневый зонтик, шведские перчатки и клетчатый, пестрый манто».

Затем великий князь уезжал работать к своему отцу а Мария Александровна отправлялась на прогулку в сопровождении своих фрейлин. Прогулка длилась час или два. После прогулки Мария Александровна обычно приказывала принести прохладительное питье. Рассудительной камер-юнгфере не слишком нравилась эта привычка юной цесаревны. «Бывало, она вернется с прогулки усталая, разгоряченная, торопится переменить платье на шлюмпер (а белье на ней хоть выжми), в то же время торопит, чтобы подали скорее сельтерскую воду. Кувшин воды подавали буквально ледяной, его едва можно было держать в руке. В стакан выжимали пол-лимона и треть стакана всыпали мельчайшего сахару; она держала стакан в руке и быстро мешала ложкой, пока вливали воду; от лимона с сахаром вода сильно пенилась, и великая княгиня залпом выпивала стакан холодной сельтерской воды, после чего уходила в кабинет и ложилась на кушетку отдыхать. Вот, может быть, причина начала ее болезни и преждевременной кончины. Меня крайне удивлял подобный режим, но я не имела права говорить об этом».

По вечерам вся императорская семья отправлялась на музыку в Павловск. Когда экипажи подъезжали к концертному залу, то оркестр, часто не кончив начатую вещь, исполнял пьесу, которая пользовалась особенным вниманием кого-нибудь из членов царской фамилии. Публика тотчас же обступала экипажи и приветствовала царскую семью. Осенью музыкальные вечера сменились балами и спектаклями в Царскосельском театре. Казалось, жизнь, начавшаяся так беззаботно и в таком согласии, не может не быть счастливой.

Внезапная смерть Николая Павловича в разгар войны и накануне разгрома армии отдала Россию в руки Александра. Это был не лучший момент для начала царствования, но Александр сумел выйти из трудного положения, заключив мирный договор с Турцией в Париже, что стало поражением — Россия теряла право на флот в Черном море и покровительство над христианским населением в Турции, уступала часть Бессарабии и устье Дуная Молдавии, и все же Черное море и проливы оставались открытыми для торговых судов всех государств и закрыты для военных флотов, страна выходила из заведомо проигранной войны. Александр намеревался приложить все силы к тому, чтобы избежать повторения подобных ситуаций в дальнейшем. Для этого он видел один путь — коренные реформы, которые изменили бы внутреннюю ситуацию в стране.

И Александр начал то, что позже назовут «великими реформами». Уже в 1861 году издан Манифест об отмене крепостного права, в 1864 году организованы земское и городское самоуправления, начались судебная и военная реформы. Александр значительно смягчил николаевскую цензуру, вернул самоуправление в университеты, организовал высшее образование для женщин. Все эти меры не могли не вызвать экономического и культурного подъема в стране.

Александр и Мария долгие годы оставались счастливой и любящей парой. У них родилось шестеро сыновей и две дочери. Оба — и Александр Николаевич, и Мария Александровна — очень любили детей и проводили с ними много времени.

Анна Тютчева замечала, что Александр и Мария больше любили Царское Село, чем Зимний дворец. «Они живут здесь интимной, тесной семейной жизнью. Комнаты младших детей, которые еще на руках у нянюшек, находятся здесь дверь в дверь с комнатой императрицы, тогда как в городе маленькие дети живут в другом этаже, чем она. Когда императрица занимается за своим письменным столом или даже когда она принимает кого-нибудь в своем кабинете, все время слышишь топот маленьких ножек и видишь то маленького великого князя Алексея, то маленькую великую княжну Марию, которые врываются к своей маме, таща какую-нибудь игрушку, и без церемонии располагаются для игры на диване или на ковре у императрицы. Во время прогулок, которые три раза в день совершают их величества — утром перед завтраком, днем между двумя и четырьмя перед обедом и вечером между семью и восемью часами, — их всегда сопровождают все их дети, окружая их веселой толпой, резвясь и играя с собаками императора, также участвующими в прогулках. Таким образом их величества чувствуют себя здесь хорошо, они не связаны этикетом, стеснениями городской жизни, и душа их расправляется на свободе».

Александр II и Мария Александровна с семьей

Но именно с детьми было связано величайшее горе в жизни Марии Александровны и ее мужа. Их первая дочь — Александра — умерла от кори, не дожив до семи лет. Анна Тютчева пишет: «Это был первый ребенок от брака цесаревича и цесаревны, и цесаревич исключительно любил ее, она также страстно была к нему привязана, так что, будучи еще совсем маленькой, горько плакала, когда отец ее был в отсутствии. Цесаревна говорила мне, что никогда великий князь так не играл с другими детьми, как с этим ребенком. Он был ей товарищем и постоянно носил ее на руках. Привязался он к ней еще сильнее потому, что ее рождение было некоторым разочарованием для остальных членов семьи, особенно для императора Николая, рассчитывавшего сразу иметь наследника престола и потому оставшегося недовольным рождением девочки. Доброе и нежное отцовское сердце чувствовало потребность вознаградить усиленной лаской за холодность, проявлявшуюся вначале к новорожденной, за которой, впрочем, через год явился наследник».