Елена Первушина - Фавориты императорского двора. От Василия Голицына до Матильды Кшесинской

Войсками союзников осажден Севастополь, летом 1854 года английский флот вошел в Балтийское море и встал невдалеке от Кронштадта. Императорское семейство, находившееся в то время в «Александрии», почувствовало себя в настоящей осаде. Когда наследник со своей супругой и свитой катались на лодках по Финскому заливу, они опасались наткнуться на англичан. Сам император мог видеть вражеский флот в телескоп, стоящий на балконе Коттеджа.

«Что у нашего царя происходило в его великой, благородной душе, — про то знает один Бог», — пишет фрейлина Мария Фредерикс.

Внутренний стержень Николая надломился. Его предали ближайшие союзники, а у него не достало могущества, прозорливости и распорядительности, чтобы защитить русскую землю. Он умер в феврале 1855 года, в разгар Севастопольской кампании. По столице сразу же пошли слухи, что он в отчаянии принял яд.

Что же стало с императрицей? Еще в 1840-х годах Астольф де Кюстин предрекал ей скорый конец. Он писал: «Императрица обладает изящной фигурой и, несмотря на ее чрезмерную худобу, исполнена, как мне показалось, неописуемой грации. Ее манера держать себя далеко не высокомерна, как мне говорили, а скорее обнаруживает в гордой душе привычку к покорности. При торжественном выходе в церковь императрица была сильно взволнована и казалась мне почти умирающей. Нервные конвульсии безобразили черты ее лица, заставляя иногда даже трясти головой. Ее глубоко впавшие голубые и кроткие глаза выдавали сильные страдания, переносимые с ангельским спокойствием; ее взгляд, полный нежного чувства, производил тем большее впечатление, что она менее всего об этом заботилась. Императрица преждевременно одряхлела, и, увидев ее, никто не может определить ее возраста. Она так слаба, что кажется совершенно лишенной жизненных сил… Супружеский долг поглотил остаток ее жизни: она дала слишком многих идолов России, слишком много детей императору… Все видят тяжелое состояние императрицы, но никто не говорит о нем. Государь ее любит; лихорадка ли у нее, лежит ли она, прикованная болезнью к постели, — он сам ухаживает за нею, проводит ночи у ее постели, приготовляет, как сиделка, ей питье. Но едва она слегка оправится, он снова убивает ее волнениями, празднествами, путешествиями. И лишь когда вновь появляется опасность для жизни, он отказывается от своих намерений. Предосторожностей же, которые могли бы предотвратить опасность, император не допускает: жена, дети, слуги, родные, фавориты — все в России должны кружиться в императорском вихре с улыбкой на устах до самой смерти, все должны до последней капли крови повиноваться малейшему помышлению властелина, оно одно решает участь каждого. И чем ближе кто-либо к этому единственному светилу, тем скорее сгорает он в его лучах, — вот почему императрица умирает!».

Портрет вдовствующей императрицы Александры Федоровны. 1856 г.

Но Александра Федоровна с той поры прожила еще около 20 лет и почти на пять лет пережила своего супруга. После кончины Николая I она затворилась в Александровском дворце и окружила себя любимыми фрейлинами, среди них была и Варвара Нелидова. Вместе они читали Шиллера и Гёте. Несколько раз Александра Федоровна уезжала на лечение в Швейцарию или в Италию. Она скончалась 20 октября 1860 года в Царском Селе, на шестидесятом году жизни.

Фридрих Ницше писал: «Один вышел, как герой, искать истины, а в конце добыл он себе маленькую наряженную ложь. Своим браком называет он это. Другой был требователен в общении и разборчив в выборе. Но одним разом испортил он на все разы свое общество: своим браком называет он это. Третий искал служанки с добродетелями ангела. Но одним разом стал он служанкою женщины, и теперь ему самому надо бы стать ангелом. Осторожными находил я всех покупателей, и у всех у них были хитрые глаза. Но жену себе даже хитрейший из них умудряется купить в мешке». Возможно, Ницше имел в виду прежде всего браки в буржуазной среде, но в королевских семьях Европы юношам и девушкам приходилось не легче.

Вам уже известно, что большинство браков в высокородных семьях заключалось по договоренности. И большинство женихов и невест тут же начинали уверять себя и окружающих, что чудесным образом нашли свою родственную душу и полюбили друг друга с первого взгляда. Иногда это оказывалось правдой, но иногда — нет.

В 1839 году наследник вместе со своим воспитателем Жуковским отправился в путешествие по Европе. Ему тогда исполнился 21 год, и отец уже вовлекал его в государственные дела. Александр участвовал в заседаниях Сената и Синода, а также Государственного совета, совершил большое путешествие по России и посетил 29 губерний Европейской части, Закавказья и Западной Сибири.

И вот теперь — Европа. В Германии цесаревича с почетом принимали при многочисленных дворах немецких князей, он изрядно утомился и спешил в Голландию, а затем в Англию. Тем не менее его уговорили заехать в Дармштадт: чтобы не обидеть герцога Дармштадского, находившегося с ним в родстве.

«Его Высочество изволил приехать в Дармштадт в 6 часов вечера, — вспоминал дипломат Иван Иванович Маркелов. — Великий герцог Гессенский, наследный принц, и принцы Карл и Эмиль тотчас же приехали приветствовать Его Высочество и пригласить его на оперный спектакль. На сцене шла „Весталка“. Здесь-то в зале, предшествующей большой ложе, Его Высочество был встречен всей великогерцогской семьей. Здесь же впервые ему пришлось увидеть принцессу Марию Гессенскую, которой не было в то время еще и 15 лет.

Цесаревна великая княгиня Мария Александровна. 1841 г.

По окончании оперного представления в замке был сервирован роскошный ужин с музыкой. Великий Князь, видимо, был всем доволен. Много разговаривали, много смеялись, и после ужина все отправились осматривать некоторые внутренние апартаменты замка, в которых, как говорили, появлялось порой привидение в образе белой дамы. Все разъехались очень поздно, и Великий Князь вместо отъезда ранним утром, согласно своему первоначальному намерению, принял решение присутствовать на параде и на завтраке у наследного принца».

В тот же день Маркелову вручили письмо великого князя и велено как можно скорее отвезти его в Санкт-Петербург. Путешествие было нелегким из-за весенней распутицы.

«Но, несмотря на все это, — пишет Маркелов, — я имел счастье приехать в субботу 25 марта в 7 часов утра в Аничковский дворец и быть принятым Государем.