Вильгельм Йозеф Блос - История французской революции. От первых дней до Директории [litres]

Но этого нападения не последовало. Де Безанваль, командовавший на Марсовом поле, правда, выступил, но не мог заставить свои войска напасть на гвардию. Некоторые войсковые части перешли на сторону народа, и Безанваль ретировался опять на Марсово поле. Пока что народ срывал свой гнев на королевских таможнях и разрушал их вместе с барьерами.

Двор не был особенно опечален восстанием, так как он надеялся, что легко можно будет подавить его и без всякого затруднения разогнать национальное собрание. Парижская городская дума, во главе которой стоял негоциант Флессель, отступила на задний план, так как ничего не хотела предпринять против двора. Место ее заняло заседавшее в городской ратуше собрание избирателей, объявившее, что оно не разойдется, и вынудившее Флесселя стать во главе собрания.

На следующий день, 13 июля, с самого раннего утра зазвучал набат, и народ высыпал на улицы, отыскивая оружие. Оружия находили очень мало, и Флессель в данном случае оказался предателем. Он говорил, что там-то и там-то хранится оружие, но всякий раз оказывалось, что это было неверно. Было ясно, что он хочет затянуть дело, чтобы приближающиеся войска нашли народ еще безоружным. Но комитет избирателей энергично взялся за народное дело. Он постановил организовать гражданскую милицию (национальную гвардию), назначив ей кокарду синего и красного цветов – цвета города Парижа. Так как сейчас же нельзя было раздобыть того количества ружей, которое нужно было для 18 000 человек гражданской милиции, то комитет избирателей заказал 50 000 пик, которые и были изготовлены в невероятно короткий срок. Таким образом, можно было надеяться оказать успешное сопротивление, но и в тот день нападения не последовало, так как Безанваль не был достаточно уверен в своих войсках и ожидал медленно подходивших подкреплений.

Национальное собрание объявило себя постоянным, потребовало удаления войск и учреждения гражданской милиции, выразило сожаление по поводу отставки Неккора и возложило ответственность за все, что произошло и произойдет, на королевских советников. Дворянство и духовенство приняли участие в этих постановлениях.

В ослеплении своем двор был уверен в своей победе. Ожидали только прибытия подкреплений, которые должны были положить конец парижскому восстанию и сломить сопротивление национального собрания. Правительство вполне положилось на штыки, но на этот раз ему суждено было оказаться бессильным.

14 июля снова зазвучал набат. Отыскивавший оружие народ открыл в погребах Дома Инвалидов склад в 30 000 ружей, большое количество сабель, шпаг и несколько пушек. Народ вооружился; рабочие Сен-Антуанского предместья и предместья Сен-Марсо под предводительством пивовара Сантерра соединились с гвардией.

Вооруженные массы жаждали боя и искали, на кого бы напасть. Народный гнев как-то сам собой обрушился на Бастилию, ту ужасную государственную тюрьму, разрушения которой, между прочим, требовали уже некоторые наказы выборных. Кроме того, руководители восстания могли опасаться, что при нападении войск Бастилия послужит им несокрушимым оборонительным пунктом.

Словом, в полдень 14 июля по улицам Парижа раздается крик: « К Бастилии! К Бастилии!» Тысячи голосов повторяют этот возглас, и вооруженные толпы направляются к ненавистной крепости.

Бастилия была расположена в середине города и представляла собой крепость, построенную в конце четырнадцатого столетия. Она состояла из восьми громадных башен, по сто футов вышины, соединенных друг с другом стеной в девять футов толщины. Все это было окружено рвом в 25 футов глубины, а вовнутрь крепости можно было проникнуть только по подъемным мостам. 14 июля гарнизон крепости состоял из 82 инвалидов и 33 швейцарцев. Провианта в крепости французского деспотизма было только на сутки; двор ничего не сделал для того, чтобы снабдить крепость необходимыми средствами защиты.

Под неприступными стенами Бастилии раздавался гул вооруженного народа и грозный крик «Сдавайте Бастилию! Сдайте нам Бастилию!» Гарнизон оставался неподвижным за поднятыми мостами, а губернатор Делонэ оставил без ответа требование сдачи. Тогда выступили вперед два человека – сержант Эли и женевский часовщик Гюллен, известный впоследствии генерал Империи. Они стали рубить топорами цепи большого подъемного моста, и мост удачно упал. Народ устремился на мост и направился к воротам. В этот момент Делонэ приказал стрелять. Раздался залп бастильских орудий по нападавшему народу, а затем последовал оживленный ружейный огонь из амбразур. Многие были убиты и ранены. Народ энергично отвечал на огонь, но не мог причинить вреда укрывавшимся за толстыми стенами защитникам Бастилии. Залп картечью заставил даже наступавших очистить мост, но Эли и Гюллен снова бросились вперед, и бой снова загорелся. За время четырехчасового безуспешного штурма вся земля пропиталась кровью. В этой крови получила крещение победа третьего сословия.

Гром орудий и ружейная трескотня перепугали комитет избирателей в городской ратуше. Он отправил к Бастилии депутацию с целью посредничества, но это не имело успеха. Это только возбудило недоверие со стороны народных борцов. Бой продолжался, но в это время прибыла к Бастилии верная союзница народа – гвардия и привезла с собой пушки. Она выставила свои орудия вперед и открыла по крепости усиленный огонь. Делонэ приказал ответить таким же жестоким огнем, и снова большое число нападавших было убито и ранено. Но гарнизон Бастилии потерял присутствие духа, когда увидел, что гвардия напала на крепость. Совершенно неожиданно он поднял белый флаг в знак того, что крепость сдается. Делоне хотел было взорвать себя вместе с пороховым складом, но гарнизон помешал ему в этом.

Орудия замолкли, и офицер швейцарцев через амбразуру потребовал свободного пропуска гарнизону. Народ закричал: «Спустите мост!», а Эли и Гюллен прибавили: «Вам ничего не сделают!» Мост был спущен, и осаждавший народ ворвался внутрь. Было пять часов пополудни, когда Бастилия перешла в руки народа, но победа была куплена ценою многих жертв.

Гарнизону даровали жизнь, но губернатора и коменданта Бастилии невозможно было защитить от разъяренной толпы, которой своими глазами пришлось видеть, как многие сотни из ее рядов пали под картечью гарнизона. Оба они были убиты, а головы, их надеты на пики. Вскоре затем в городском доме появилась группа народных борцов и взяла там предателя Флесселя. У Делонэ будто бы найдено было письмо Флесселя такого содержания: «Держитесь до вечера: вы получите подкрепление!» Флессель был отведен к Пале-Рояль, где предполагалось судить его. Но по дороге к арестованному приблизился какой-то неизвестный и сразу уложил его выстрелом из пистолета.