Дмитрий Узланер - Жак Лакан: введение

Что имеется в виду? Например, когда анализант приходит, то он может начинать вступать с аналитиком именно в воображаемые отношения. То есть – есть Я анализанта, есть Я аналитика – и между этими двумя полюсами развертывается динамика отношений. Анализант может любить аналитика как человека, пытаться ему подражать, стремиться стать таким же как он/она или, например, сравнивать себя с ним/ней: «А умнее ли я его/ее? А больше ли я знаю, чем он/она сам? Кто из нас лучше понимает? А если бы я был сам аналитиком, я бы большего добился, я был бы умнее или был бы таким же?» Анализант может вступать в отношения агрессии, конкуренции, зависти с аналитиком. Cо стороны аналитика возможно такое же отношение – он может пытаться доказывать, что он умнее, лучше, состоятельней, чем тот анализант, который к нему пришел.

Как считал Лакан, уровень воображаемых отношений – это препятствие для анализа. Вместо того, чтобы циклиться на этих воображаемых отношениях, необходимо сделать так, чтобы они ушли на задний план. На передний план должно выйти то, что психоаналитик называл символическими отношениями.

На этой схеме L мы видим ровно это. С одной стороны, отношение по оси воображаемого, которое тут представлено линией, которая идет от верхнего правого угла к левому нижнему углу. С другой стороны, отношение по оси символического, которое тут представлено линией, которая идет от нижнего правого угла к верхнему левому углу. И видно, как диагональ воображаемых отношений блокирует диагональ символических отношений – диагональ от А к S, то есть от Другого к бессознательному.

Как связано бессознательное и Другой? Как писал Лакан, бессознательное – это «дискурс или речь Другого». Это многослойная фраза, которую можно развертывать слой за слоем. Что такое речь Другого? Это, например, оговорки, когда в речь субъекта как будто бы вторгается нечто чужеродное – он хотел сказать одно, а сказал другое. Как будто внутри субъекта есть кто-то Другой, кто вместо него говорит или же говорит параллельно с ним. То же самое со снами – во сне возникает некоторое желание, за которое сознательный субъект, проснувшись, никогда не возьмет ответственность. Снова как будто бы внутри субъекта действует кто-то Другой – кто во сне желает эти неприемлемые желания. Но речь Другого это еще и те слова, которыми субъект, например, характеризует себя или каких-то значимых для себя людей. Откуда эти слова взялись? Скорее всего, это были слова кого-то из прошлого субъекта, которые были им усвоены и восприняты в качестве чего-то своего. В этом контексте роль аналитика – подсвечивать, обращать внимание на эту речь Другого, не давать заболтать моменты, когда речь Я прерывается вторгающейся в нее речью Другого. Изначально субъект не видит своей бессознательной части, располагая ее вовне – в Другом и, в частности, в аналитике.

Как понимать ось символических отношений в лакановской схеме L? Это, прежде всего, отношения с Большим Другим, с теми идеалами, которые задаются Большим Другим, с той системой координат, которая задается Большим Другим. Эти идеалы определяют поведение субъекта по ту сторону любых отношений по оси воображаемого. Почему он преследует те цели, которые преследует? Почему одни пути в его жизни открыты, а другие, наоборот, закрыты? Почему он идет по определенному пути, но идет так, чтобы ничего на этом пути не добиться? Как субъект в целом обращается с идеалами Большого Другого? Он их воплощает? Он их воплощает с некоей фигой в кармане? Он их не воплощает на зло кому-то?

Символические отношения не относятся к воображаемому уровню, однако они могут определять параметры воображаемых отношений. Например, почему анализант вступает в конкуренцию с аналитиком, почему ему так важно понять, что он умнее, успешнее или, наоборот, хуже, глупее аналитика. В рамках какой системы координат подобное выстраивание отношений на воображаемом уровне является рациональным и неизбежным?

Преодолев ось воображаемых отношений, аналитик, по мысли Лакана, помогает анализанту понять формат своих отношений с идеалами Большого Другого и, соответственно, изменить его.

В свете того, что было сказано про схему L, про воображаемые и символические отношения, про стадию зеркала в целом и т. д., уже можно понять, почему Лакан так критично относился к эго-психологии. Почему он считал эго-психологию предательством дела Фрейда. Почему он критиковал видных представителей этого направления – например, Анну Фрейд и своего собственного аналитика Рудольфа Левенштейна.

Эго-психология уделяет основное внимание эго, человеческому Я. Задача такой терапии – адаптация этого Я к внешнему миру, к реальности. Знаковой работой для эго-психологии является труд Анны Фрейд «Эго и механизмы защиты» (1936) [41]. Какие-то зачатки эго-психологии можно найти у самого Фрейда – то есть это определенный способ развития некоторых фрейдистских интуиций. Но для Лакана подобная интерпретация психоанализа была неприемлемой. Он считал ее предательством: в рамках нее акцент смещается с бессознательного, с тех частей субъекта, которые находятся по ту сторону Я, на само это Я, на эго. Весь анализ, по сути, сводится к тому, чтобы укреплять эго, например, за счет копирования эго аналитика. То есть слабое эго пациента копирует сильное эго аналитика, и за счет этого само становится более сильным, адаптивным и приспособленным для взаимодействия с окружающей внешней средой.

Подобная установка совершенно не вписывается в лакановскую концепцию, потому что для него сама драма возникновения человеческого Я – это драма утраты себя, потери себя в другом, в некоем отчуждающем образе. Субъект принимает себя за то, чем он не является. Если акцент смещается на Я, то в таком случае это приводит к тому, что субъект просто коснеет в этом отчуждении, все плотнее и плотнее закрываясь от тех аспектов собственной субъективности, которые находятся по ту сторону эго.

Смещением акцентов с бессознательного на Я – это ядро тех содержательных претензий, которые Лакан предъявлял многим своим коллегам, это то, что провоцировало его конфликт с мировым психоаналитическим истеблишментом, все сильнее попадавшим в зависимость от англо-саксонских интерпретаций, в которых возрастающую роль играла эго-психология. Отсюда и посыл Лакана о необходимости вернуться к Фрейду, защитить его от тех искажений, которым он подвергается. Собственно, именно этот посыл звучит в манифесте Лакана, когда он в 1964 году провозглашает возникновение своей собственной школы.

Лакан Ж. Семинары. Книга 1: Работы Фрейда по технике психоанализа (1953–1954) / Ж. Лакан. – М.: Гнозис/Логос, 1998. – 432 с.