Константин Малофеев - Империя. Книга 1

Набег закончился неожиданным чудом. Безо всякого внешнего повода русь снялась и ушла. Божия Матерь простерла свой Покров над Царственным городом, и грозные противники ушли. Святой Фотий пишет, что «как только облачение Девы обошло стены, варвары, отказавшись от осады, снялись с лагеря, и мы были искуплены от предстоящего плена и удостоились нежданного спасения… Неожиданным оказалось нашествие врагов – нечаянным явилось и отступление их» [262] Поход 860 г. на Константинополь и первое крещение Руси в средневековых письменных источниках // Древнейшие государства Восточной Европы: [ежегодник]. 2003 год: Мнимые реальности в античных и средневековых текстах. – 2005. – 440 с. . А вскоре Русь прислала к Патриарху (напомним, что именно святой Фотий первым обличил ересь латинян о «филиокве») послов и приняла первое крещение. Этим чудом был ознаменован будущий путь Святой Руси – удела Пресвятой Богородицы. А Покров стал одним из самых любимых праздников русского народа – в память о том чуде, которое привело нас ко Христу.

Это первое крещение вскоре было забыто, так как в 882 году Киев был захвачен энергичным владыкой северной Руси – язычником Олегом, родственником знаменитого Рюрика, который за два десятилетия до того утвердился в северных пределах. В 860-е годы славянские племена кривичей и словен изгнали пытавшихся брать с них дань варягов и пригласили к себе Рюрика. Под этим именем, по мнению многих исследователей, фигурирует Рёрик Фрисландский, могущественный датский конунг. Он принадлежал к знаменитому роду Скьелдунгов, возводившему себя к скандинавским богам-асам. Рёрик был вассалом и крестником франкских «императоров», его вотчиной был Дорестад, один из важнейших портов северной Европы. Скорее всего, именно как родич владыки франков и защитник балтийской торговли Рёрик и был приглашен в Ладогу. Конунг не остался жить в Ладоге, но основал новый город – Рюриково городище, стоявшее у истоков древнего Новгорода. Возможно, Рюрик не остался на Руси и вернулся во Фрисландию, оставив вместо себя сына Игоря, которого он поручил попечению своего родственника Вещего Олега.

После захвата Киева Олегом север и юг славянского государства получают общее имя Русь. Олег начал энергичное наступление на хазар, переподчинив себе значительную часть славянских племен. При нем сформировалась экономическая основа ранней русской державы – полюдье: князь с дружиной зимой объезжали подвластные племена, собирая дань, а весной и летом Русь совершала торговые экспедиции в Константинополь. Вопреки часто ретранслируемому мифу о постоянных войнах Руси с греками, отношения двух держав были в основном мирными. Главным, чего добивалась Русь, были выгодные торговые соглашения с императорами; военная же угроза использовалась прежде всего как средство дипломатии.

Русь той эпохи уже была христианизирующейся страной. На Подоле в Киеве стояла церковь Святого пророка Ильи. Когда в 941 году Игорь заключал договор с греками, то христианская часть русской дружины приносила клятву в этой церкви. Более того, если верить так называемому «Кембриджскому документу», происходящему из иудейских кругов Константинополя, Русь в первой половине X века вмешалась в религиозные распри Империи и Ханаана. Император Роман Лакапин воздвиг гонение на иудеев, в ответ на что хазарский каган «ниспроверг множество необрезанных». Тогда Роман послал «большие дары Х-л-гу [евр. «HLGW» соответствует сканд. «Helgi» и рус. «Олег» – К. М. ], царю Руси». Олег к тому моменту давно был мертв, поэтому под этим именем имеется в виду либо Игорь, либо какой-то его родственник, также носивший имя Олег. Владыка русов овладел городом под названием «С-м-к-рай» на Боспоре Киммерийском (совр. Керченский пролив), то есть Тьмутараканью (позднее на долгие столетия этот ключ к Азовскому морю станет русским). Далее автор-ханаанеец описывает, как хазарский полководец Песах захватил три имперских города в Крыму и пошел на Шуршун (Херсонес), где кого-то спас «от руки Русов». Затем Песах несколько месяцев воевал с Хельгу и принудил того вернуть добычу из Тьмутаракани и начать войну с василевсом Романом во искупление провинности перед хазарами. Хельгу воевал у Константинополя четыре месяца, но «македоняне осилили его огнем. И бежал он, и постыдился вернуться в свою страну, а пошел морем в Персию, и пал там он и весь стан его» [263] Древняя Русь в свете зарубежных источников: хрестоматия / Российская акад. наук, Ин-т всеобщ. истории, М-во образования и науки РФ, Русский фонд содействия образованию и науке, Ун-т Дмитрия Пожарского; под ред. Т. Н. Джаксон, И. Г. Коноваловой и А. В. Подосинова. – М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2009 – Т. 3: Восточные источники / сост.: Т. М. Калинина, И. Г. Коновалова, В. Я. Петрухин. – 2009. – 250 с., С. 181–183. .

У этой истории есть частичные совпадения с нашей летописью: так, описание похода Хельгу на Константинополь совпадает с описанием в летописи аналогичного похода Игоря, закончившегося для русских неудачей из-за применения ромеями греческого огня. Вполне возможно, что к русско-имперской войне и впрямь привели те обстоятельства, которые описаны в кембриджском документе. Как бы то ни было, два года спустя Игорь собрал против греков сильную коалицию, в которую привлек венгров и печенегов. Василевс предпочел не воевать, а откупиться. А русы ушли на Каспий, в город Бердаа, и вернулись с победой. Таким образом, в религиозной войне Империи и Хазарии Русь встала на сторону ромеев, и, если однажды не смогла быть верной союзническим обязательствам, то сделала это вынуждено, вследствие неудачи. Воевать с Империей Русь явно не стремилась: получив дары, Игорь предпочел отступить, демонстративно позволив христианской части своей дружины принести отдельную клятву.

Христианская ориентация Руси стала еще более очевидной при княгине Ольге, вдове Игоря. Сама смерть Игоря, с учетом информации кембриджского документа, вероятно, была местью хазар за его примирение с Империей. Святая Ольга продолжила анти-хазарскую и проимперскую политику. В 946 году, по датировке Г. Литаврина, она лично посетила Царьград и приняла крещение от константинопольского Патриарха. Император Константин Багрянородный устроил в честь русской «архонтиссы» пышные торжества и празднества, пригласил на ипподром, что отражено на фресках Святой Софии, и богато одарил ее свиту. Вероятно, рассказ русской летописи о том, что василевс «нарек ю дщерью себе», то есть «назвал ее своей дочерью», отражает реалии византийского протокола, усвоившего русским князьям высокое звание υἱὸς βασιλέως (греч. «сын царя»), которое до того времени было лишь у правителей Болгарии.