Игорь Сенченко - Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории

Встревожились и итальянцы. Объяснялось это тем, что начавшие развиваться в то время советско-йеменские торговые связи могли навредить их довольно прибыльному бизнесу в этой стране, связанному, в том числе, и с поставками оружия. Итальянский экспорт в Йеменское Королевство носил, по выражению советских дипломатов, «крайне недоброкачественный характер». Мануфактуру они поставляли «гнилую». Керосин, заметим, закупаемый в Батуми, – «разбавленный». Оружие, автомобили и аэропланы – «устарелых образцов». И продавали все это йеменцам втридорога; «раз в десять дороже реальных цен» (41). Итальянские поставщики оружия, как докладывали в Москву представители «Востгосторга», «сумели всучить йеменцам» за «звонкую полноценную монету множество старья из своих арсеналов».

Во время пребывания советских кинодокументалистов в Ходейде произошел инцидент, тут же причисленный англичанами к «козням русских». Из Ходейды в Джидду, как вспоминал В. Шнейдеров, должно было отправиться много паломников, и в их числе – несколько видных чиновников. Когда, оказавшись на борту английского судна, сановники имама попросили предоставить в их распоряжение каюты первого или второго класса, то капитан им в этой просьбе отказал. Заявил, что их места – на палубе, что каюты первого и второго классов на его судне – не для них. Йеменцы, оскорбленные и возмущенные до глубины души, сразу же пароход покинули. О случившемся стало известно сыну имама, его наместнику в Тихаме. И он приказал всем оставшимся на этом пароходе йеменцам сойти с него, а само судно незамедлительно из Ходейды выпроводить, «без груза и пассажиров». Вследствие происшедшего инцидента английская пароходная компания понесла серьезные убытки.

Для того чтобы организовать доставку паломников, принц обратился за помощью к представителю «Востгосторга», представлявшему в то время и интересы «Совторгфлота» в Ходейде. Попросил прислать специальный пароход; на нем и отправил в Джидду паломников.

Один торговец-индус, свидетельствует В. Шнейдеров, «тесно связанный с британцами», попытался, было, сорвать рейс «Совторгфлота», а заодно и подзаработать на этом деле. Вызвал из Адена другой английский пароход, выдав его за индийский. Скинул цены на билеты, но трюк не удался. Хитрость раскрылась. Принц приказал портовым властям впредь йеменских паломников перевозить только на советских судах. Прибывший вскоре в Ходейду пароход «Ильич» и доставил их в Джидду, недорого и в срок (42).

Поведали кинодокументалистам в Ходейде еще одну забавную историю, связанную уже с совершавшим регулярные рейсы в Ходейду – по пути в Джидду – советским пароходом «Лус», названным в честь революционера Луса. В переводе с арабского языка слово «лус» значит «вор», «мошенник». Торговцы Ходейды, слыша такое наименование судна, пользоваться его услугами отказывались. Делать было нечего, и судно пришлось переименовать (43).

Расставаясь с советскими кинодокументалистами, принц подарил им на прощанье «шесть мешков лучшего йеменского кофе», долго потом напоминавшего им в Москве о гостеприимном Йеменском Королевстве (стандартный вес мешка, напомним, составлял 80 и 100 кг).

Из Ходейды кинодокументалисты отправились в г. Сана’а’. Передвигались быстро, пишет В. Шнейдеров, в сопровождении почетного караула конных гвардейцев. В проездной грамоте, имевшейся у них на руках, содержалось повеление принца губернаторам городов и шейхам племен «не чинить русским по пути никаких задержек». Повсюду, будь то в кофеюшках или в караван-сараях, где они останавливались, чтобы поесть или отдохнуть, В. Шнейдеров, по его словам, обращал внимание на то, как вели себя йеменцы, как принимали пищу. Еду со стола, рассказывает он, можно там брать, «как кому нравится», в «любом порядке». В домах торговцев и шейхов, где им довелось побывать, вместе с кофе обязательно предлагали наргиле (кальян). В самих гостевых комнатах воскуривали в курильницах благовонный ‘уд. Непременным атрибутом церемониала приема гостей в жилищах йеменцев являлись «скрутки ката». Подавали их на больших медных подносах, с которыми слуги обходили гостей по окончании трапезы. Во многих домах в Йемене, к немалому удивлению В. Шнейдерова, имелись русские самовары. Причем не какие-нибудь, а работы «уральских мастеров».

Уместным представляется дополнить воспоминания В. Шнейдерова о приеме гостей в йеменском доме и заметками о гостеприимстве йеменцев А. И. Ступака. Парадный обед в доме йеменца, повествует он в своей статье «Арабы Йемена», начинается с арбуза или дыни. За ними следует бинт ас-сахн, то есть лепешка из сладкого теста, залитая растопленным маслом и медом. «И только потом – молодой барашек, начиненный рисом и изюмом, миндалем и пряностями». После барашка могут подать еще и отварное мясо с острым соусом хальба. Заканчивается обед в честь гостя бульоном. Все, как видим, не так, как в России, все наоборот. Пищу запивают водой, пропитанной дымами ладана (44).

После еды гостя обязательно попотчуют катом, кофе (с медом и финиками), а также чаем. Сами йеменцы, напомним, пьют кишр, напиток, сваренный не из зерен кофе, а заваренный на их кожуре (с корицей, имберем или кардамоном). Кишр, к слову, и по сей день приготавливают в Йемене в небольшом глиняном кувшине с узким горлышком, заткнутым пучком сухой травы. Чай у йеменцев – двух видов: «белый», то есть с молоком, и «красный», коим они именуют черный чай.

Перед употреблением кофе йеменцы обязательно моют руки и полощат рот. Кофе в Йемене – это символ гостеприимства. Следует помнить, что попивая кофе с финиками, нужно съедать нечетное их количество, а косточки держать в руке, и класть на грязную посуду только по окончании кофепития.

«Маджлис [встреча] без кагвы [кофе] и шиши [кальяна], что султан без дорогих одежд», – говорят кочевники-бедуины. «Тумбак [табак] без кагвы и ката, что мясо без соли», – вторят им горожане.

Делясь впечатлениями о посещении Сана’а’, В. Шнейдеров сообщает, что в предместье города располагалось тогда большое еврейское поселение, обнесенное высокой каменной стеной. Называлось оно Карйа ал-йахуди (Еврейская деревня). На ее площади находилось выстроенное из камня караульное помещение для стражи, следившей за соблюдением порядка. Следующая часть предместья, Бир ‘Азиб (Сладкий колодец), лежавшая за поселением евреев, походила на московские Сокольники. Дома там утопали в садах и огородах. Сам город надежно защищали толстые оборонительные стены со сторожевыми башнями. У въезных городских ворот день и ночь дежурила стража. Старый город вплотную примыкал к горе Джабаль Никкум, высотой около 3000 метров. Вершину ее венчала крепость. В пещерах на склонах этой горы «размещались войсковые казармы и склады» (45). От христианского храма, возведенного некогда Абрахой, не осталось и следа. Память о нем сохранилась лишь в преданиях.