Игорь Сенченко - Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории

Входные двери дома ‘Аджлана выходили прямо на въездные ворота в крепость. Между домом и крепостью лежала небольшая площадь. Там Ибн Са’уд и перехватил ‘Аджлана. Тот пытался, было, бежать. Но буквально в двух шагах от ворот, приоткрытых стражниками, был сражен пущенным в него копьем. Проследовав через ворота крепости, Ибн Са’уд и его группа захватили дворец-резиденцию правителя. Сразу же завладели хранившимся там оружием с боеприпасами. В стычке погиб брат ‘Аджлана (63).

Расставив сторожевые посты, Ибн Са’уд взобрался на крышу дворца и объявил народу, собравшемуся к тому времени на площади, где лежала отсеченная им голова ‘Аджлана, что он, Ибн Са’уд, вернул законную власть в Эр-Рияде, украденную у их семейства Рашидитами. Призвал горожан не браться за оружие и присягнуть на верность Са’удам.

По прошествии нескольких дней в Эр-Рияд прибыл шейх ‘Абд Аллах, отец Ибн Са’уда. На городской площади он прилюдно объявил, что признает сына эмиром Неджда, и дал ему клятву на верность. После этого шейх Ибн Са’уд созвал во дворце маджлис, где встретился с улемами и главами именитых семейно-родовых кланов города, которые сошлись во мнении считать и именовать шейха Ибн Са’уда эмиром, а его отца – имамом (64). Вслед за этим с минарета соборной мечети муэдзин (муаззин) известил население города, что власть в Эр-Рияде отдана Всевышним в руки эмира Ибн Са’уда. Шейх ‘Абд Аллах ибн Файсал Аль Са’уд вручил сыну меч из дамасской стали их легендарного предка, Са’уда Великого, и от имени их рода, древнего и знатного, венчал на царство (65).

Х. Диксон (1881–1959), семь лет проработавший политическим агентом Англии в Кувейте (1929–1936), встречался с некоторыми из тех, кто принимал участие в знаменитом рейде Ибн Са’уда, и, с их слов, изложил те события в своей интереснейшей книге о Кувейте. Представляется, что читателю небезынтересно было бы узнать то, что он услышал. В команду Ибн Са’уда входило 17 кочевников из племени ал-‘аджман, 1 кахтанит, двое сбейев, а также представители ряда других племен; всего 46 человек. Двадцать три из них проникли по крышам в дом ‘Аджлана. Жене его и ее прислуге Ибн Са’уд обещал, что если они будут вести себя тихо, то никто из них не пострадает. Слово свое сдержал.

Утром, как обычно, ‘Аджлан вышел из ворот крепости и направился к себе домой. Как только он оказался в центре площади, лежавшей между крепостью и домом, Ибн Са’уд подал сигнал, и вместе со своими воинами выскочил из засады. ‘Аджлан, увидев устремившихся к нему вооруженных людей, развернулся и бросился назад, к форту, крича, чтобы стражники отворили небольшую дверцу во входных воротах. Один из воинов Ибн Са’уда, некто ‘Абд Аллах ибн Джилуви, метнул в ‘Аджлана копье, но промахнулся. И оно вонзилось в ворота крепости. Однако Джилуви не растерялся. Настиг убегавшего губернатора, схватил его за ногу и завалил на землю. Подоспевший ему на помощь Ибн Са’уд отсек ‘Аджлану голову. Затем схватил ее, бросил через крепостную стену, и предложил стражникам сдаться. ‘Аджлана, наместника Рашидитов, прокричал он, больше нет. Власть в Эр-Рияде – в руках Дома Са’удов, законных властителей Неджда! Стражники сопротивления Ибн Са’уду и его воинам не оказали. Не прошло и часа, как расквартированный в крепости гарнизон сдался, и присягнул на верность Ибн Са’уду. Поддержали его и жители города. В тот же день Ибн Са’уд внимательно осмотрел защитные сооружения Эр-Рияда. Расставил усиленные охранно-дозорные посты на крепостных стенах и башнях. И подготовился к отражению войска Рашидитов (66).

Жена ‘Аджлана, горячо любившая своего мужа, как гласят сказания, «хотела потом извести Ибн Са’уда», наслав на него «дурные заклинания» гадалок-вещуний.

Глава клана Рашидитов, шейх Ибн Мит’аб ал-Рашид, узнав об утере Эр-Рияда, счел для себя более важным на тот момент «продолжать трепать Кувейт», «богатого и решительного сторонника Са’у-дов», нежели высвобождать Эр-Рияд, как он говорил, из рук «слабого врага». Выдавить Са’удов из Эр-Рияда, полагал Ибн Мит’аб, он сможет, и без особых трудностей, позже, «добив Кувейт». Но не тут-то было. Когда он решил, наконец, заняться Эр-Риядом, и подошел к нему, то обнаружил, что оборону города уже основательно укрепили. Тогда он встал у стен Эр-Рияда лагерем, и начал готовиться к штурму. Постоянно приходилось быть начеку. По ночам Ибн Са’уд совершал дерзкие и молнеиносные вылазки-налеты, которые английские дипломаты называли в своих донесениях «фирменным военным блюдом» Ибн Са’уда. Не получив помощи и поддержки от турок, на которую он рассчитывал, взять Эр-Рияд собственными силами Ибн Мит’аб не смог, и отступил (67). Так началось восхождение Ибн Са’уда к вершине власти в Неджде, затем – и в Хиджазе, закончившееся объединением всех племен Северной Аравии и образованием Королевства Саудовская Аравия.

В фокусе внимания советской дипломатии в Аравии в 1920-1930-е годы находились Хиджаз и Неджд, объединенные Ибн Са’удом в сентябре 1932 г. в созданное им новое государство – Королевство Саудовская Аравия, а также Йемен. Земли эти, по выражению Г. Чичерина, имели чрезвычайно большое значение для Советского Союза, как «базы для распространения связей Москвы с народами Аравийского полуострова».

На одном из заседаний в 1924 г., посвященном обсуждению положения дел в Аравии, Исполком Коминтерна принял решение о поддержке национал-освободительных движений, развернутых в Аравии эмиром Ибн Са’удом и йеменским правителем, имамом Йахйей Хамидом ад-Дином (имам с 1904 г.; король в 1918–1948 гг.).

Для «вхождения в Йемен» советские дипломаты советовали активнее использовать инструмент торговли. Сообщали, что в январе 1925 г. влиятельный купец из Хадрамаута обращался в советское консульство в Джидде с предложением своих услуг в организации сбыта нефтепродуктов в портах Красного моря, в том числе в Мохе и Ходейде. Информировали, что посреднические услуги в реализации лесоматериалов на рынках Аравии и стран бассейна Красного моря предлагал египетский купец Таха Махмут Таха.

По мнению наркоминдела Г. Чичерина, налаживание торговых связей со странами этого района было бы для Москвы – с учетом ее политических ориентиров в этой части мира – крайне желательным (1). Выстраивание отношений с Йеменом Г. Чичерин считал важным элементом политико-дипломатической деятельности Москвы в Аравии, и выступал за скорейшее, насколько можно, налаживание диалога с правителем Йемена, имамом Йахйей.

В противостоянии с Англией король Йахйа внимательно наблюдал за развитием связей Советского Союза с Ибн Са’удом. И, будучи впечатленным решительной поддержкой мусульманами СССР ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда на Всемирном мусульманском конгрессе в Мекке, принял решения ««войти в отношения» с Москвой.