Николай Иваницкий - Земля Тиан

Елена встала.

— До свиданья, г-н Киндервейзе. Завтра, в 11, я буду в вашей конторе.

— Well, well! — повторял Киндервейзе. — Работа будет очень легкая. До завтра, дорогая мисс Элита.

— Что ему надо от вас? — с любопытством встретили Елену наверху. — Вином угощал, смеялся… Что с ним за китаец такой?.. Как мумия.

— Не знаю, — отвечала Елена, — какой-то Лю. А Киндервейзе предлагает ехать к Фурману в Дайрен. Пусть сам едет! Да, кстати, Веббс, вы не знаете, кто такая Маруся Федина?

— Ха… — фыркнула Веббс и уперлась руками в свои голые колени, обернувшись к Елене в профиль. — Кто такая Маруська? Конечно, знаю… Б… вроде нас всех!..

И она весело захохотала, довольная своей шуткой.

Не кроется ли одна из глубочайших загадок мироздания в том простом на первый взгляд факте, что вещи, с течением времени перенимают, как бы впитывают в себя незримые токи? Исходящие от человека?

Одежда, мелочи, которые я ношу в кармане, — все это постепенно приобретает отпечаток, свойственный только моим вещам; обстановка комнаты, где я долго прожил, начинает усваивать неуловимый, неопределимый словами характер моей обстановки. Вещи как будто имеют душу, нежную и восприимчивую, на которую человеческая душа кладет свою печать. Ни одна наука не интересуется этим явлением и не исследует его. А между тем, не стоят ли люди именно здесь перед той запертой дверью, за который скрыты важнейшие тайны природы? Не сталкивается ли человек в этом простом житейском случае с проявлением той неведомой силы, которая заставляет материю жить и двигаться?

Пусть читатель простит мне это маленькое отступление. Дело в том, что когда Дорогов следом за своим стремительным другом входил в кабинет Яна Яновича, — в голове его мелькнуло нечто очень похожее на эти рассуждения.

Не очень большая, светлая комната была обставлена без всякой претензии на модный «модерн». Два широких, мягких кресла в синих чехлах, толстый пекинский ковер на полу, медный курительный столик с деревянным, тоже отделанным медью прибором, простой письменный стол, два стула возле стен и застекленный книжный шкаф, — вот, кажется все, что увидел Павел Александрович в кабинете знаменитого синолога. Только одна длинная, фута в четыре, серебряная картина на стене, чудо гравировального искусства, оживляла строгий вид.

Ян Янович, без пиджака, с засученными рукавами и с расстегнутым воротом рубахи, встал навстречу.

— Добрый вечер, господа! Простите за небрежный мой костюм, но гостей не ждал. Садитесь. Рад вас видеть. Бой! — распорядился он по-китайски, — льду, соды, виски!

От его неспешных манер, простых и приветливо сказанных слов веяло основательностью, знающей себе цену физической и моральной силой.

Неслышный «бой» подал сигары и освежающий напиток.

Едва пригубив из своего стакана, Тенишевский, томимый нетерпением, ухватил, что называется, быка за рога.

— Павел, — сказал он, — говори, в чем дело. Ты сумеешь объяснить Яну Яновичу наш «бизнес» более объективно, чем я.

— Хорошо, — кивнул головой Дорогов. — Ян Янович, простите нас за вторжение, но нас привело к вам дело, которому мой друг придает значение первой важности. Сам я тоже, не скрою, очень заинтересован.

Зайковский обернулся к нему.

— Прошу вас. Все что в моих возможностях, — к вашим услугам.

— Речь идет о вашем докладе в «Желтой лампе», — продолжал Дорогов.

— Я буду краток и прям: нам важно услышать от вас подробное разъяснение сказанной вами фразы: «В Гуй-Чжоу имеется платина»…

Он взглянул на Зайковского вопросительно.

— Да, — имеется, — сказал Ян Янович.

— Так вот по этому то вопросу мы и хотели бы побеседовать с вами более подробно.

Зайковский выдержал паузу.

— Я не совсем понимаю вас. Интересуетесь вы этим как специалист-теоретик или как экономист, или, — он улыбнулся, — практически?

— Для меня это вопрос чисто теоретический, — отвечал Павел Александрович. — Мои сведения о горном районе Гуй-Чжоу чересчур ничтожны, чтобы я мог строить какие-нибудь практические планы на этот счет.

— Так вы хотите иметь данные, достаточные для практических планов? — сказал доктор. — Я правильно понял вас?

— Да, — вмешался Валериан Платонович. — Речь идет о разработке платины в Гуй-Чжоу.

Ян Янович раскурил сигару.

— Я не верю в такое дело, — сказал он спокойно. — Пожалуйста, я поделюсь с вами данными, которые я имею и которые не составляют тайны. Но что касается деталей, — мне хотелось бы знать, что думаете на этот счет вы сами. Без сомнения, прежде чем обращаться ко мне с подобными вопросами, вы уже обсудили между собою подробности такой авантюры. Простите за резкость, но я считаю это авантюрой.

— Ян Янович, — воскликнул Тенишевский, — когда вы узнаете мой проект подробнее, мнение ваше переменится.

— Может быть, — сказал Зайковский. — Хорошо… Взгляните: сюда и послушайте.

Он вынул из ящика стола огромный лист, весь испещренный рисунками, и не торопясь развернул его.

— Это карта Китая, составленная вашим соотечественником И. А. Дьяковым. Взгляните сюда и послушайте, раз вам эти данные нужны.

Провинция Гуй-Чжоу — одна из наименее исследованных областей внутреннего Китая. Очертания ее, особенно северо-западная граница, не нанесены точно ни на одну карту. Никто там никаких измерений не производил. Пути сообщения в этом краю очень первобытны. Если вы хотите попасть в Гуй-Чжоу, вам придется ехать на сампане, который будет бечевой тащить кули, так как движенье происходит вверх по реке, очень быстрой и капризной. Часть пути вам пришлось бы проделать на носилках, которые несут те же кули через крутые горные перевалы. Существует еще другой путь, через провинцию Сы-Чуань, но вряд ли вы избрали бы его. Из естественных путей сообщения вода все-таки самый удобный. Южная дорога, через провинцию Гуань-Си — тоже по суше.

В русском переводе «Гуй-Чжоу» значит «драгоценный район». Из этого видно, что китайцам с давних пор известен этот край именно как месторождение полезных и даже драгоценных ископаемых. Последние сведения, которые вы можете получить на этот счет из европейских источников, даст вам географический справочник, кембриджское издание 1929 года. Согласно его данным, картина получится приблизительно такая.

Он водил разрезным ножом по карте. Дорогов и Тенишевский с интересом следили за ним.

— Запад провинции Хунань, пограничной с Гуй-Чжоу, богат залежами сурьмы, — продолжал Зайковский. — В восточной части Гуй-Чжоу есть железные руды, а местами и ртуть, что указывает на возможность присутствия золота. Южная часть — снова сурьма, юго-восточная окраина — еще сурьма и железо. Восток Гуй-Чжоу и северо-восток — медные руды. В приграничных районах Сы-Чуаня, то есть прямо с севера, к Гуй-Чжоу опять подходят месторождения железа.