Николай Иваницкий - Земля Тиан

Она пошла к выходу. Книжников следовал за ней. Он был в отчаянии.

— Елена, верьте мне, верьте мне, — повторял он. — Я не могу сказать больше того, что сказал, иначе вы перестанете уважать меня!.. Но вы должны мне поверить!..

— Я и без этого перестану уважать вас, — голос Елены звучал резкими нотами. — Вы влюблены! Вот почему вы хотите запугать меня и вернуть в Ханькоу! Вы не стесняетесь взвести на людей ничем не доказанное обвинение, чтобы только заставить меня не ехать. Где ваше мужество, порядочность? Вы мужчина, Андрей Ильич! Стыдно вам!

Они спускались по лестнице. На повороте Елена остановилась.

— Оставьте меня, Андрей Ильич!

Ван, поднявшийся чуть не с первыми петухами, видел всю эту сцену из своей комнаты через щель занавески. Он плохо понимал русскую речь, но по отрывочным, схваченным им словам он с уверенностью заключил, что приезжий уговаривал Елену возвратиться с ним в Ханькоу. Это привело Вана в большое беспокойство. Уже само появление Книжникова в отсутствие Лю было неприятно. Теперь же, после всего виденного и слышанного, Ван понимал, что в действиях этого человека крылась для него существенная опасность. Если увоз Елены удастся, г-н Лю будет сильно разгневан. Учтя все это, Ван порешил установить за Книжниковым неотступное наблюдение, и тотчас по возвращении Лю доложить ему подробно обо всем.

Он догнал Андрея Ильича у входа в гостиницу. Книжников без шляпы стоял в дверях, жалобно глядя вдоль улицы. Ван вежливо поздоровался.

— Вы никогда не бывали в Чан Ша? — спросил он. — Очень интересный город. Я могу показать вам все достопримечательности.

— Разве вы здешний? — неохотно вступил в разговор Андрей Ильич. — Ведь вы — управляющий труппой и приехали с нею.

Ван приосанился. Он никогда не бывал в Чан Ша, но это ничего не значило.

— Да, я — приезжий. Управляющий, уполномоченный и доверенный. Но я знаю город, как свой карман. Если хотите, мы тотчас приступим к осмотру.

После этого Ван прилип к Андрею Ильичу, как клещ, и все усилия Книж-никова от него отвязаться, чтобы сделать еще попытку поговорить с Еленой, не привели ни к чему. Он решился на крайнее средство. Остановить Елену надо было во что бы то ни стало.

— Отсюда вы едете в Сиан Тан? — спросил он, когда после утомительной и неинтересной прогулки они вдвоем подходили к гостинице.

— Да, — ответил Ван. — Как только вернется г-н Лю. Мы ждем его.

— У меня есть там тоже небольшое дело, — продолжал Книжников. — Я хочу просить вас разрешить мне поехать туда на вашем катере.

Ван чуть не раскрыл рот от неприятной неожиданности.

— За свой проезд, я разумеется, заплачу, — сказал Книжников и вынул из кармана пачку красных пятирублевок.

Вид денег подействовал на Вана, как стакан вина на пьяницу: он моментально размяк.

— Я должен спросить хозяина, — замямлил он, но тут же спохватился. — То есть, я хочу сказать, что у нас очень мало места. Если хозяин не взял пассажиров, я конечно, все устрою.

Г-н Лю уже расхаживал взад-вперед по галерейке, поджидая Вана. Они прошли в каморку Лю. Книжников остался ждать внизу.

Ван сделал подробный доклад обо всем, что случилось в отсутствие г-на Лю, не позабыв упомянуть и о том, как «хитро» он пресек все попытки Книж-никова сговориться с Еленой.

Лю, по-видимому, не придал этому обстоятельству никакого значения. Он несколько минут молча барабанил по столу пальцами, потом сказал совершенно безучастно:

— Благодарю вас, уважаемый г-н Ван. Распорядитесь, чтобы грузили вещи. Он встал. Ван смущенно поднялся тоже.

— Но как же этот человек, уважаемый г-н Лю? Он ждет ответа…

Г-н Лю взялся за шляпу.

— Пусть едет, — сказал он, направляясь к двери.

— Я говорил с хозяином, — важно объявил Ван поджидавшему его Андрею Ильичу, — и мне удалось убедить его. Но он сказал, что ваш проезд будет стоить двадцать долларов.

Книжников полез в карман.

Маленький, грязный и неприветливый Сиан Тан [29] Сян-Тан. серым пятном показался на правом берегу. Почерневшие от дождей и ветров деревянные строения прибрежных кварталов, как скворешни, поднялись на темных, полусгнивших сваях. Целые толпы сампанов, нарядных, чистеньких, крытых желтым лаком, собрались вдоль примитивной набережной, подняв к безоблачному небу лес тонких стройных мачт. Противоположный берег, плоский и голый, был безлюден. Только вдали, среди зелени небольшой рощи, виднелась высокая семиэтажная пагода, вся поросшая цепким, лохматым кустарником.

Маленький паровой катер «Тун Лун Хва», скрежеща и шипя древней машиной и накренившись по причине преклонных своих лет набок, истекал тонкой струйкой дыма. Она тянулась за ним, как растрепанная шерстяная нитка, и расползалась, наконец, в ослепительной синеве полуденного неба.

Валериан Платонович стоял в шлеме и с сигаретой в зубах на крошечной носовой палубе. Настроение у него было отличное. Какой бы дорогой ни вез их г-н Лю — они ехали в Гуй-Чжоу и заветная цель, стало быть, приближалась. Посадка на катер Книжникова омрачила было его веселый взгляд на окружающее, но уже очень скоро Валериан Платонович убедился, что подозревать Андрея Ильича в шпионских намерениях никак не приходилось. Цель его присутствия на катере была для всех ясна, да он и не скрывал ее. Он, как приклеенный, не отходил от Елены всю дорогу и не обращал ни на кого внимания. Со своей стороны и Ван, преисполненный служебного рвения, не покидал своего поста. Как ни злился и ни выходил из себя Андрей Ильич, переводчик невозмутимо торчал возле Елены, не отступая ни на шаг. В этом невеселом обществе Елена провела всю дорогу. Г-н Лю, раскрыв большой желтый зонтик, поместился на крыше рубки и пребывал там в одиночестве. На берег он не сошел.

Тотчас по прибытии в гостиницу, укрывшуюся в одном из узких городских переулков, Ван собрал всю труппу и важно объявил, что он снова уполномочен хозяином распоряжаться всем, так как г-н Лю по своим коммерческим делам на неопределенное время отбыл в Хен-Чжоу. Здесь, в Сиан Тане, предположено дать спектакль и он просит поскорее составить программу. После этой речи он занял для Лю комнату, а сам не без аппетита уселся завтракать, пригласив к столу и Андрея Ильича, чтобы не терять его из виду.

Гостиница была почти в точности такая же, как и в Чан Ша, с той, правда, разницей, что галерейка здесь была значительно шире и имела довольно обширную площадку, на которой была устроена столовая. Комнаты, расположенные по бокам галерейки и площадки, имели каменный пол, неожиданный во втором этаже. Комната Лю была снабжена даже окном на улицу.

В пять часов Ван объявил, что начало спектакля в восемь с половиной, и ушел в театр открывать кассу.