Николай Иваницкий - Земля Тиан

Он дождался ее в «фойе». Елена шла одна.

— Выслушайте меня, наконец, — сказал Книжников, выступая из темноты. Она остановилась.

— Вы невыносимы, Андрей Ильич! Я не могу больше поступать с вами мягко. До сих пор я жалела вас, но вы перешли уже все границы! Вы перестали разбираться в средствах, пускаетесь на клевету, подстерегаете меня на улице, делаете вместе с собою предметом насмешек! Прошу вас в последний раз: уезжайте! Оставьте меня! Неужто вы не понимаете, что я никогда не вернусь к вам?

— Да, — тихо ответил Книжников, — я понимаю это. Все, чего я добиваюсь — чтобы вы выслушали меня. Я не пускаюсь на клевету. Ваши спутники — авантюристы и, может быть, преступники. Вы требуете доказательств? Извольте! За этим я и «подстерег» вас, как вы сказали. Я хочу дать вам доказательства!..

В глубине театра раздались голоса Павла Александровича и Тенишевского.

— Пойдемте, — сказал Книжников, беря ее под руку.

Она не возразила. Они молча вышли на улицу.

Из темного закоулка тотчас же появился молодой китаец в чесучовом халате и незаметно последовал за ними.

Моросил дождь. Камни мостовой были блестящи и скользки. Город опустел, как будто вымер. Ставни лавок и жилых домов были наглухо задвинуты. Светились только двери редких ресторанчиков. Издали время от времени доносились колокольчики слепых нищих, спешивших укрыться от дождя. Какой-то прохожий в огромной соломенной шляпе-зонтике торопливо шлепал по лужам, перегораживая пол-улицы.

— Зайдемте в ресторан, — предложил Андрей Ильич. — В гостинице говорить не дадут, а на улице — дождь.

— Хорошо, — коротко ответила она.

Ван, заметивший их удалявшиеся фигуры, когда они уже заворачивали за угол, едва успел добежать до этого угла и увидеть, как Книжников и Елена вошли в ресторанчик. Он отошел в темный закоулок, отдышался от быстрого бега и стал соображать.

Из его убежища ему был виден открытый нижний этаж ресторанчика, где помещалась кухня. Она была пуста. Только у одной жаровни полуголый повар лениво жарил что-то. Простая деревянная лесенка вела наверх, обшарпанным видом своим красноречиво демонстрируя убогость средств хозяина.

Ван, раскрыв свой бумажный зонт, решил ждать, пока Книжников и Елена не спустятся. Особенных причин волноваться не было.

Улица была совершенно пуста. Только какой-то прохожий в намокшем белом халате прошел мимо Вана, заглянул в ресторанчик, будто собираясь зайти, но, видимо, раздумал, ускорил шаги и удалился. На мгновение лицо его, озаренное падавшим из дверей светом, мелькнуло перед Ваном. Лицо это показалось ему как будто знакомым. Минут пять он мучительно и бесплодно напрягал память. Потом мысли его перешли к тому обстоятельству, что если Елена сбежит, придется держать за нее ответ перед г-ном Лю, когда тот вернется. Ван живо представил себе гнев хозяина. Здесь память его внезапно прояснилась и Ван в изумлении опустил зонтик. Прохожий был не кто иной, как У Цзы Фу, двоюродный брат г-на Лю, тот самый молодой человек, которому Ван по приказу хозяина отвозил багаж перед отъездом из Шанхая. Это открытие показалось Вану чрезвычайно важным. У прогуливался тут, очевидно, не зря. Ван осторожно вышел из своего убежища и заглянул за угол. Улица была пустынна по-прежнему. Он прошел еще раз мимо ресторанчика, тревожно соображая, что бы все это могло значить, для чего У приехал в Сиан Тан и не показался в гостинице. Он нервничал, не находя этому объяснения, и готов был уже успокоить себя мыслью, что он ошибся и прохожий совсем не У Цзы Фу, а только похож на него.

В пустоте улицы вдруг раздались шаги и из-за угла показались две фигуры. От одного взгляда на них у Вана подкосились ноги. Бессознательный инстинкт отбросил его в темный закоулок между домами и прижал к стене.

Рядом с У Цзы Фу шел сам г-н Лю. Братья видимо спешили. Возле самого убежища Вана У остановился и указал рукой на ресторанчик.

— Они там, — сказал он.

Из тьмы позади Лю выступили какие-то люди в соломенных крестьянских шляпах. Хотя их было всего трое, Вану показалось, что подошли не менее двадцати человек.

— Хорошо, — сказал г-н Лю. — Вот деньги, которые ты заплатишь хозяину ресторана за сохранение тайны. Тут 30 долларов, целое состояние для него. Все остальное тебе известно. Действуй быстро и решительно.

— Я исполню все в точности, — ответил У.

Они церемонно поклонились друг другу. У Цзы Фу в сопровождении темных фигур двинулся дальше и вошел в ресторанчик. Г-н Лю стоял некоторое время посреди улицы, наблюдая. Когда через несколько минут из ресторанчика показался слуга и стал торопливо задвигать ставни, — он повернулся и вскоре скрылся за углом. Ван постоял еще минут 15, потом опасливо выглянул, убедился, что улица пуста, вздохнул сокрушенно и поплелся в гостиницу.

Смех и шутки в комнате девушек скоро стихли. Усталость взяла свое и галерейка, а за нею постепенно и вся гостиница, погрузилась в сон. По камням внутреннего дворика простучал башмаками Ван, заперся в своей комнате внизу и тоже затих. В щель его двери падал тонкий луч света, скудно озаряя спавшего в деревянном кресле слугу.

Дорогов и Тенишевский в одних трусиках и вязаных фуфайках сидели в столовой над шахматами. Время тянулось мирно и тихо. Изредка молчание, охватившее гостиницу, прерывалось только односложными приглушенными замечаниями игроков. Ван вышел во дворик, тяжело вздохнул, разбудил слугу и потребовал чаю. Слуга прогромыхал чайниками, Ван снова шумно вздохнул и все стихло опять.

— Что он, влюблен, что ли, — сказал Дорогов, — слышишь, сопит?

— Ну его, — отвечал Тенишевский. — Шах!

Дорогов задумался над доской. Минут пять длилось молчание.

— Ван — ерунда, — сказал вдруг Валериан Платонович. — Меня интересует Лю. Куда он все время пропадает?

— Коммерцией занят, — ответил Дорогов, закрываясь от шаха конем. Тенишевский выдвинул туру.

— Как бы эта коммерция не оказалась из тех, за которые здесь в колодки сажают.

— Не знаю, — обронил Дорогов рассеянно, — партия, кажется, сводится в ничью. Вот, посмотри! Если, конечно, ты не сделаешь ошибки.

Тенишевский закурил.

— Ты думаешь? А если г-н Лю сделает ошибку и сядет-таки в колодки? К чему тогда сведется наша поездка? А?

Дорогов оторвался от доски и с треском убил комара на своей шее.

— Что за мрачные мысли, Валериан? То девушки у тебя — агенты Хеддль-сбюри, то Книжников — шпион, то теперь Лю — колодник! Для меня ты еще роли не подобрал?

Он засмеялся.

— Я думаю о нашем деле, — серьезно ответил Тенишевский. — Надо учитывать все. Если мои подозрения подтвердятся, придется ехать дальше одним, бросить труппу и удрать. Незачем подвергаться риску из-за делишек этого Лю.