Николай Иваницкий - Земля Тиан

По ночам, когда невидная в окно оранжевая луна царила в вышине, вода искрилась бронзой и паруса сампанов казались черными. Тогда, раскинув клешни, взмывал к зениту бриллиантовый, роскошный Скорпион и мглистая бездна неба вспыхивала яркими, незнакомыми Елене южными созвездиями.

Комната, в которую ее поместили, была обставлена с неуютной роскошью, свойственной богатым китайским домам. Массивные тяжелые кресла из каменно-тяжелого бука, крытые красным лаком, набор квадратных, вставляющихся один в другой столиков, вазы, отделанный медью курительный прибор, кровать с москитником, растянутым на четырех высоких столбиках, бумажные, шелковые и стеклянные картины на стенах, круглый стол с фарфоровым чайным прибором «тысяча цветов» работы знаменитых посудных мастеров из Киан Си.

Молодой китаец, «арестовавший» Елену, доставил ее в эту комнату, в самых вежливых выражениях просил не волноваться, так как заключение не будет продолжительным, но более подробных сведений не дал. Относительно Андрея Ильича он сказал, что судьба его зависит от него самого и от дальнейшего разговора уклонился. С той поры он не показался ни разу.

Сморщенная старуха-служанка бесшумно исполняла все приказания Елены. Ей подавалась обильная, вкусная еда, чай, фрукты, в шкафу к ее услугам лежал и висел целый магазин белья и платья. Но решетка в окне была несокрушима, а в соседней комнате день и ночь дежурил рослый сторож с бесстрастным лицом цвета старой бронзы.

Предоставленная своим мыслям, Елена десятки раз на разные лады обдумывала все, что произошло. Прежде всего, для нее было совершенно очевидно, что, хотя Книжников и затащил ее в злополучный ресторан, но к похищению их оттуда он был безусловно непричастен. Это было делом каких-то других рук. Кому понадобилось заключать ее в этот дом, обставив при этом всевозможными удобствами, она не могла даже предположить.

В конце концов она устала ломать над этим вопросом голову и решила ждать событий. Иначе обстояло дело с тем, что сообщил ей Андрей Ильич. Здесь материал для выводов был обширный.

Припоминая свой разговор с Книжниковым, она постепенно восстановила его в памяти почти дословно. Андрей Ильич не лгал. Она достаточно хорошо знала его. Он мог путать, преувеличивать, делать заведомо фантастические выводы, но лгать он просто не умел. То, что касалось, фактов было правдой. И факты эти по мере того, как Елена вдумывалась в них, приобретали в глазах ее совершенно новую окраску.

Поручение, которое дал Книжникову Зайковский, сначала показавшееся ей неосторожным до глупости, предстало перед ней в другом свете. Раз этот ксендз или бывший монах передавал Тенишевскому такое важное известие с полной откровенностью, это был, конечно, не больше, как условный шифр. Но так или иначе, фраза Зайковского об опиуме и «старом джентльмене» имела целью предупредить Дорогова и Валериана Платоновича о чем-то и имела для них большую важность. Андрей Ильич поступил очень непорядочно, утаив ее.

Впрочем, оставалась еще возможность сообщить им такое важное для них известие. Она заключалась, по мнению Елены, в том, что труппа не поедет дальше. Елена была «прима», исполняла все главные роли в балетах, танцевала соло. С ее исчезновением труппа теряла половину своей ценности. Лю, конечно, станет разыскивать ее и Дорогов и Тенишевский деятельно помогут-ему. Надо искать случая дать знать о себе, переслать в театр или в гостиницу если не записку, то хоть лоскуток от платья, прядь волос. Тогда, зная что она в городе, они найдут способ ее увидеть. И при первой же встрече она передаст им то, что скрыл Книжников.

Несмотря на двусмысленный туман, который окутывал действия Дорого-ва, Елена в мыслях своих как-то невольно все время принимала его сторону. Несколько дней, проведенных в его обществе, произвели новое, сильное впечатление. Как из раскрытого окна, на нее пахнуло жизнью и движением. С Те-нишевским Елена разговаривала мало. Он предпочитал общество девушек, с которыми все время шутил и смеялся. Но с Павлом Александровичем Елена все эти дни вела нескончаемые беседы. Дорогов будто пришел из другого мира, напомнил о нем и в памяти Елены властно воскресли картины этой давно утраченной страны, полузабытой родины ее души. Она своими глазами увидела тот мир, который жил за стенами ночных вертепов, к которому когда-то принадлежала и она сама.

Пусть даже Дорогов и друг его и в самом деле авантюристы, как говорит про них Книжников. Елена давно сама догадалась, что они не то, за что выдают себя, — но они живут, борются, к чему-то деятельно стремятся. Что стоят в сравнении с ними все эти пропитанные гнилью люди, гибнущие от безволия, больных нервов и праздности, кисельно-мягкие или, наоборот, грубые и злобные, в среде которых прошел целый ряд лет ее службы в кабаре?

Дорогову необходимо помочь во что бы то ни стало!

В эти часы одиноких размышлений заточенной в свайном домике Елены, Дорогов и Тенишевский, сами того не подозревая, приобрели в ней верную и деятельную союзницу. И в новых нахлынувших на Елену мыслях потонул последний осколок ее прежней жизни — злополучный Андрей Ильич.

Легкий стук в дверь прервал ее размышления. Вошел У Цзы Фу.

— Мисс Helene, — после вежливых приветствий сказал он, — я обращаюсь к вам с величайшей просьбой…

Елена резко повернулась к нему.

— Почему вы держите меня здесь? Вы напрасно думаете, что я беззащитна! За ваше самоуправство вы ответите! Где г-н Книжников? Что вы сделали с ним?

У развел руками.

— Я только исполнитель чужой воли, — сказал он сокрушенно. — Что же касается г-на Книжникова, то о нем именно я хочу поговорить с вами. Я получил распоряжение освободить его и доставить в Чан Ша. Но г-н Книжников отказался ехать. Он требует, чтобы сначала были освобождены вы. Я не могу этого сделать, так как, повторяю, распоряжения исходят не от меня.

У снова поклонился.

— Мисс Helene, я прошу вас написать ему записку. Сообщите ему, как с вами обращаются, посоветуйте не упорствовать. Объясните ему, что своим отказом ехать он только ухудшает свое положение, не принося вам никакой пользы.

Елена молча смотрела на своего тюремщика.

— Мне хотелось бы также, — продолжал У, — чтобы в вашей записке вы попросили г-на Книжникова не вмешиваться в вашу судьбу и не предпринимать ничего для вашего освобождения, потому что этим он только продлит срок вашего заключения и подвергнет вас некоторому риску.

— Я хочу видеть г-на Книжникова, — сказала Елена.

— Мне строжайше запрещено допустить ваше свидание с ним, — с поклоном ответил У.

Елена прошлась по комнате в волнении.

— Пока вы не объясните мне, зачем вы меня тут держите и по какому праву, и пока я не буду знать, сколько времени вы намерены продержать меня еще, — я не желаю слушать вас!