Андрей Поляков - Португалия. Полная история

Цена на вольфрам поползла вверх, и Португалия охотно воспользовалась благоприятной конъюнктурой в полном соответствии с нейтральным статусом. Всю войну Лиссабон продавал металл как гитлеровской Германии, так и союзникам по антигитлеровской коалиции.

Большая часть вольфрама добывалась на шахтах в Панашкейре, в центре страны. В 1934 году там работало меньше тысячи человек, а в 1943 — 10,5 тысячи. Соответственно рос и уровень добычи, и прибыль.

Вольфрамовый бум благоприятно сказался на внешнеторговом балансе страны и ее финансовом положении. Если в 1938 году золотой запас оценивался в 63 миллиона долларов, то в 1946 году он стоил уже 438 миллионов. Лиссабон из должника Лондона стал его кредитором [264] Белявский А.Н. Американский империализм на Пиренейском полуострове. М., 1961, с. 227. .

Внешне Вторая мировая война никак не затронула Португалию. Страна жила спокойно. Не было ни воздушных тревог, ни затемнения, ни перебоев с электричеством. Светились витрины магазинов и ресторанов, работал общественный транспорт, своим чередом шли премьеры в театрах и кинотеатрах.

Мирный ритм жизни, разительно отличавшийся от страшной реальности европейских государств, опаленных огнем войны, производил на приезжих неизгладимое впечатление. «Хотя я уже неделю был в Лиссабоне, я все еще не мог привыкнуть к беспечным огням этого города. В странах, откуда я приехал, города по ночам лежали черные, будто угольные шахты, и свет фонаря в темноте был опаснее, чем чума в Средние века», — спешил поделиться впечатлениями на первой же странице герой романа Эриха Марии Ремарка «Ночь в Лиссабоне», оказавшийся в португальской столице в военную пору.

Португалия не только жила, но и развивалась. Под руководством энергичного министра общественных работ и коммуникаций Дуарте Пашеку продолжалось осуществление масштабных программ по развитию инфраструктуры, в том числе орошаемого земледелия, гидроэнергетики, средств связи, торгового флота. Проектировались и возводились новые районы столицы, был построен Национальный стадион.

Не пустовали гостиницы. Часть их обитателей принадлежала к весьма специфическому классу. Нейтральный статус привлекал в страну сотрудников разведслужб всех воюющих государств.

Через Лиссабон и его пригороды Эшторил и Кашкайш прошли многие известные шпионы. Среди них — агент советской разведки Ким Филби, британские агенты и по совместительству литераторы Грэм Грин и Ян Флеминг, голландский гражданин и германский агент Иван Шувалофф, двойной агент Душан Попов…

Среди португальцев тоже оказалось немало как тех, кто доносил немцам, так и тех, кто снабжал информацией союзников по антигитлеровской коалиции. Символично это проявилось в руководстве полиции по наблюдению и защите государства. Ее глава Агоштинью Лоуренсу шпионил на немцев, во всяком случае, в первую половину войны, а его заместитель Жозе Катела передавал сведения англичанам.

Союзники и нацисты хотели знать, что творилось на путях, которые проходили через обширную Португальскую империю. Наибольшую ценность представляли дипломаты, моряки и коммивояжеры. Англичане пристально следили за теми, кто им мешал, и так как Салазар после их протестов почти никогда ничего не предпринимал, действовали сами.

Одним из примеров таких операций стало похищение с судна «Жил Эанеш» радиста, который снабжал гитлеровцев данными об английских кораблях, что облегчало немецким подводным лодкам их местонахождение и уничтожение. Британские военно-морские силы остановили «Жил Эанеш» в открытом океане, забрали радиста и переправили в Лондон, где тот во всем сознался [265] Araújo R. O Diário secreto que Salazar não leu. Lisboa, Oficina do Livro, 2008. .

Нейтральная Португалия стала перевалочным пунктом для беженцев, в основном — еврейских. Салазар, в отличие от Гитлера, не был антисемитом, но наплыва иностранцев опасался. На следующий день после взятия Парижа немцами португальские дипломаты получили директиву давать визы сроком на месяц только транзитным пассажирам, то есть тем, у кого есть разрешение на въезд в третью страну и соответствующие проездные документы.

Указание выполняли не все. Широкую известность получил консул в Бордо Ариштидеш де Соуза Мендеш, который за дополнительный взнос в «благотворительный фонд» выдавал визы всем желающим. Посол в Будапеште Сампаю Гарриду не только ставил штампы, но и укрывал в диппредставительстве евреев, подвергавшихся преследованиям. Его преемник Лиш-Тейшейра Бранкинью продолжил эту практику, несмотря на угрозы и нападение на посольство.

По оценкам, только с июня 1940-го по май 1941 года через Лиссабон прошли около 40 тысяч беженцев. Общее количество оценивается от 60 тысяч до миллиона, хотя последняя цифра представляется явно преувеличенной.

Абсолютное большинство из них оставаться в Португалии не собирались. Для них эта страна была вынужденной остановкой, залом ожидания перед отправкой за океан. Но не всем удавалось сразу же сесть на пароход и отплыть в США, поэтому некоторое время беженцы были вынуждены пожить на крайнем западе Европы.

На столичном проспекте Свободы изгнанники облюбовали кафе, где собирались для обсуждения своих проблем. Рядом, на площади Россиу, они могли почитать ежедневно вывешиваемые сводки боевых действий. Разноязычные компании, женщины без шляпок и перчаток, зато в коротких юбках и с сигаретами во рту, вызывали живой интерес у провинциальных лиссабонцев.

Состоятельные беженцы селились в дорогих гостиницах Лиссабона, Эшторила и Кашкайша. Они соседствовали с дипломатами, шпионами и бывшими государственными деятелями, которые также находили пристанище в нейтральной стране.

В 1940 году в Португалию на время переехал герцог Виндзорский. Этим уникальным титулом величали отрекшегося от престола короля Великобритании, Ирландии и Британских заморских доминионов, императора Индии Эдуарда VIII, известного поклонника нацистского режима Третьего рейха и его фюрера.

В 1945 году на пару месяцев приезжал подлечиться даже действующий политик — финский президент Карл Густав Маннергейм, оказавшийся на родине в затруднительном положении. С 1948 года в Португалии жил еще один союзник Гитлера — низвергнутый правитель Венгрии адмирал Миклош Хорти.

Через Лиссабон выбирались многие знаменитые деятели культуры, спасавшиеся от нацистов: российско-французский художник Марк Шагал, немецкий писатель Генрих Манн, немецкий философ Ханна Арендт, австрийский романист и поэт Франц Верфель, венгерская актриса Жа Жа Габор. Португальцы шутили, что по количеству «звезд» их столица может поспорить с Голливудом.

В конце жизни в Португалии поселился русский эмигрант, чемпион мира по шахматам Александр Алехин. Он скончался при загадочных обстоятельствах в марте 1946 года в Эшториле накануне матча за шахматную корону с советским гроссмейстером Михаилом Ботвинником.