Рут Гудман - Как жить в Викторианскую эпоху. Повседневная реальность в Англии ХIX века

В 1803 году Джозеф Ланкастер опубликовал книгу, в которой описал принцип работы системы старост. Пять лет спустя они вместе с группой влиятельных друзей создали Королевское Ланкастерское общество, чтобы поощрять дальнейшее строительство и развитие таких школ. Идея пользовалась популярностью — в отличие от самого Ланкастера: большинство членов общества вскоре отвернулись от него. Вскоре были созданы две конкурирующие сети школ, каждая из которых опиралась на модель Ланкастера. Одна из них получила название «британская школа» (ее поддерживала группа религиозных нонконформистов), другая — «национальная школа» (при поддержке англиканской церкви). И та и другая ставили целью сделать образование доступным для рабочего класса, хотя в вопросе строительства школьных зданий обе рассчитывали на деньги богатых покровителей. Что касается текущих расходов, на их покрытие должно было хватить платы за обучение, которую вносили родители.

Единственным серьезным шагом вперед в развитии этой модели была попытка дать более качественное образование самим школьным старостам. Квалифицированным учителям, стоящим во главе школ, предлагали отдельную плату, если они давали дополнительные уроки своим помощникам. Молодые люди могли в свое свободное время пройти официальный курс обучения и подготовиться к сдаче национального экзамена, чтобы получить квалификацию учителя. Считалось, что эти дополнительные уроки помогут им самим стать профессиональными учителями.

Позиция помощника учителя открывала перед способным ребенком из рабочего класса путь к социальной мобильности. Ему не только не нужно было платить за свое обучение, напротив, он даже мог получать за уроки небольшую заработную плату. Эти деньги имели решающее значение: во многих семьях выживание зависело от заработной платы детей, и, хотя работа помощника учителя была не самой высокооплачиваемой среди тех, которые были доступны работающим детям, все семьи, кроме самых отчаявшихся, старались дать ребенку шанс улучшить свою жизнь. Целеустремленные и трудолюбивые дети могли получить образование и профессию, которая переводила их в средний класс. Переход из неквалифицированных рабочих в профессионалы за одно поколение был огромным социальным скачком, однако эта возможность открылась для значительного числа молодых людей обоего пола, так как потребность в учителях продолжала расти.

Кроме британских и национальных школ существовала пестрая смесь других образовательных заведений. Процветали старинные гимназии, обслуживавшие в основном средний класс, а также старые и новые закрытые средние школы, обслуживавшие наиболее обеспеченных представителей среднего и высшего класса. Также возникали маленькие частные школы, удовлетворявшие потребности любых платежеспособных членов общества. Дочерей священников часто отправляли в благотворительные школы, чьи холодные классы, плохое питание и гнетущая атмосфера живо напоминали Ловудскую школу для девочек из романа Шарлотты Бронте «Джейн Эйр» (Jane Eyre). В задних комнатах жилых домов и коттеджах по всей стране размещались крошечные домашние школы (они назывались Dame schools), в которых присмотр за детьми и обучение чтению и письму нередко сочетались с обучением какому-нибудь ремеслу. Плата в таких заведениях была незначительной, а их владельцы, как правило, сами едва сводили концы с концами. Нередко это были пожилые люди, которые не нашли другого способа заработать на жизнь. Родители ценили в этих школах, пожалуй, не столько образование, сколько возможность оставить ребенка под присмотром, однако в них детям действительно прививали полезные навыки. Например, обучение ремеслу нередко давало ребенку и его родителям гораздо более полезные и значимые в долгосрочной перспективе результаты, чем грамотность. Школы, где учили кружевоплетению, плетению из соломы и вязанию, обеспечивали ребенка настоящей профессией, которая позволяла зарабатывать на пропитание как в ближайшей перспективе, так и в дальнейшем. В одних случаях школа и родители могли делать основной упор на ремесло, в других — на книжные науки. Решающее значение в этом вопросе имели особенности местной экономики и финансовое положение семьи. И конечно, учителя домашних школ хорошо понимали, что их собственный заработок напрямую зависит от того, насколько довольны будут родители и продолжат ли они платить за ребенка.

Рис. 89. Школа для бедных, где бесплатно учили тех, кому не хватало денег даже на приличную одежду, 1846 г.

Illustrated London News, 1846.

Родители из высшего и среднего класса понимали, какое преимущество дает детям образование; многие родители из рабочего класса точно так же заботились о том, чтобы их сыновья и дочери обучились грамоте: там, где образование для детей было более-менее доступно, очень немногие родители отказывались от возможности его получить. С 1870 по 1880 год, когда образование стало обязательным (в разных регионах это происходило в разное время), мало кто противился ему. То, что домашние школы оставались настолько популярными в эпоху британских и национальных школ, свидетельствовало не о нежелании рабочего класса обучать своих детей, а об экономической необходимости и выборе в пользу того вида школьного обучения, которое чутко приспосабливалось к нуждам и желаниям семьи. Дети, посещающие домашние школы, были избавлены от религиозных нравоучений, обилие которых в британских и национальных школах, а также позднее в школах под руководством городского совета в формальном секторе вызывало недовольство у многих родителей из рабочего класса. Спорным был и вопрос учебного расписания. В домашних школах понимали, что ребенок время от времени должен помогать по дому или что он может отлучиться на несколько недель ради прибыльной работы на уборке урожая, и были готовы скорректировать расписание и продолжительность дневных школьных занятий в соответствии с режимом занятости родителей.

Хотя в домашних школах давали неформальное образование, в итоге из них нередко выходили вполне развитые ученики. И если одни говорили о бесплодных попытках выучить азбуку, то другие могли вполне уверенно читать. Томас Купер с особой теплотой и благодарностью вспоминал время, проведенное под опекой Гертруды Арам, или Старой Гэтти. Ее классная комната «всегда была полна учеников, которым эта опытная и старательная наставница преподавала искусство чтения и правописания. А ее вязание (которому она учила и девочек, и мальчиков) приводило в восхищение весь город». Под ее руководством Томас научился бегло, уверенно читать и мог разобрать даже «десятую главу книги Неемии со всеми трудными словами, точно как священник в церкви». Также анонимный автор статьи в School Board Chronicle в 1872 году утверждал, что обучение в домашней школе принесло ему намного больше удовольствия и пользы, чем дальнейшая учеба в официальной национальной школе, где, с горечью замечает он, учителям удалось только подавить его дух и совершенно отбить интерес к учебе. Впрочем, опыт разных людей мог различаться: у Фредерика Хобли остались противоположные впечатления о времени, проведенном в домашней школе. Для него это было просто место, где его оставляли на время, пока родители были заняты, подробностей своего пребывания там он не помнил, разве что усвоил, что этого места лучше по возможности избегать.