Рут Гудман - Как жить в Викторианскую эпоху. Повседневная реальность в Англии ХIX века

Воскресные школы занимались не только традиционным религиозным воспитанием, но и участвовали в более широкой работе по продвижению грамотности, и в тот период их число исключительно быстро росло. В Мидлсексе в 1833 году было 329 воскресных школ, а к 1858 году — уже 916. Эти заведения играли особенно важную роль в жизни сельских детей. Официальное школьное образование по-прежнему охватывало сельскую местность крайне неравномерно, и во многих деревнях беднейшим жителям были доступны только воскресные уроки, которые вели жены и дочери более обеспеченных жителей. Как и в домашних школах, характер такого образования мог быть весьма неоднородным. В одних воскресных школах учили только петь гимны и повторять Символ веры, а в других детям могли дать знания, не уступающие тем, которые получали ученики лучших формальных школ. Занятия один день в неделю в небольшом классе под руководством увлеченного учителя в некоторых случаях приносили больше пользы, чем зубрежка в огромных классах по пять дней в неделю. Уильям Чедвик с восьми лет работал по 13 часов в день на прядильной фабрике. В воскресной школе и на вечерних занятиях он научился достаточно хорошо читать и писать, чтобы со временем подняться до звания старшего констебля столичной полиции. Воскресные школы давали стабильное и непрерывное образование многим детям, с ранних лет вынужденным работать с полной занятостью.

Рис. 90. Обучение в бесплатной государственной школе, 1894 г.

The Graphic, 1894.

Похожее дополнительное образование давали вечерние школы и клубы для мальчиков и девочек, пользовавшиеся популярностью среди детей, в жизни которых основное место занимала работа. Это фрагментарное образование нередко становилось единственным, на что хватало времени и возможностей при их режиме работы. В результате многие молодые люди обучались, кочуя по разным образовательным учреждениям. Джозеф Берджесс изучал алфавит в местной домашней школе, затем в течение одного года посещал национальную школу. Но, когда над семьей нависла угроза финансового кризиса, его забрали из школы, хотя ему еще не исполнилось семи лет, и определили на ткацкую фабрику, где он по 60 часов в неделю вставлял карточки с отверстиями в жаккардовые станки. Через год, в возрасте почти восьми лет, он устроился на неполный рабочий день в прядильный цех в качестве присучальщика [7] Присучальщик — рабочий, присучивающий нитку, пряжу. . На прядильных фабриках труд детей регулировался законом, он предусматривал для них обязательное обучение во второй половине дня. Поэтому Джозеф, проведя на фабрике долгое и утомительное утро, отправлялся в школу. К сожалению, так продолжалось недолго, и в свой двенадцатый день рождения он перешел в другую сферу текстильной промышленности. Здесь Закон о фабриках уже не действовал, и образование Джозеф, в сущности, не получил.

К 1880 году школьное образование наконец стало обязательным для всех детей в возрасте от 5 до 10 лет. В тех областях, где имеющиеся школы не могли вместить значительно возросшее количество учеников, были созданы школы, существовавшие на местные налоги и находившиеся в ведении местных властей (это были так называемые Board schools). На практике отличий от британских и национальных школ было немного, но в 1891 году, когда образование в этих новых школах стало не только обязательным, но и бесплатным, в них устремились почти все ученики Британии, и они заменили собой все остальные учебные заведения, кроме закрытых средних школ для богатых.

В поздневикторианской Британии подавляющее большинство детей начинали ходить в школу примерно в четыре года, хотя в сельских районах учителя иногда принимали детей начиная с двух лет, чтобы помочь семьям, в которых мать была вынуждена работать. Они оставались в самом младшем классе до тех пор, пока не становились достаточно взрослыми, чтобы приступить к обучению (то есть примерно до шести лет). Обучение было организовано в виде ступеней, с первой по седьмую. Каждый год заканчивался экзаменом: если вы его сдавали, то переходили на следующую ступень, если нет, оставались на второй год. Способный ребенок вполне мог сдать экзамены более высокой ступени и получить доступ в соответствующий класс, но могло быть и наоборот. Например, в 1894 году в британской школе в Бате в классе первой ступени продолжали находиться два десятилетних и один двенадцатилетний ученик, в то время как в классе четвертой ступени учились двое восьмилетних и один пятнадцатилетний, а большинству учеников было 10–11 лет.

Ребенок с аттестатом об окончании школы обладал суммой знаний, которые в настоящее время в современной британской системе образования считаются достаточными для восьмилетнего ребенка. Проверку грамотности обычно проводили в форме чтения произвольно выбранного абзаца из сборника текстов, по которому класс учился весь год. Поскольку учащиеся читали одну и ту же книгу в течение всего года, следовало ожидать определенной степени знакомства с текстом. Многих детей, которым так и не удалось в достаточной степени овладеть навыками чтения, выручала хорошая память. Чтобы проверить, умеет ли ребенок писать, ему предлагали скопировать отрывок текста (это позволяло оценить почерк), а затем написать диктант на слух. Чтобы получить допуск к пятой ступени, ребенок должен был записать по памяти короткий абзац, который ему перед этим медленно прочитали один раз. Тексты опять же брали из знакомого школьного учебника. Правописание оценивалось по утвержденному списку слов, которые дети заучивали бесконечным повторением. С арифметикой дело обстояло сложнее. Чтобы перейти на пятую ступень, нужно было уметь умножать и делить простые числа, знать обыкновенные и десятичные дроби и решать задачи, в которых упоминаются деньги.

Чарлз Купер с 1876 года учился в национальной школе в Уолтоне. Он был одаренным ребенком и к тому времени, когда ему исполнилось 12, прошел все семь ступеней, а затем стал помощником учителя. Он писал упражнения в тетради, а постоянная угроза розог за чернильные кляксы заставляла его держать ручку строго установленным образом: «Большой палец на ручке слева, указательный палец сверху, средний палец справа, мизинец касается бумаги, конец ручки направлен к правому уху». Никаких отклонений не допускалось, несмотря на то что он был левшой. Арифметике его учитель учил все четыре старшие ступени вместе. Задания писали на грифельных досках, и дети рассаживались таким образом, чтобы ученики из одной ступени не сидели рядом. Учеников каждой ступени вызывали по очереди вперед, давали им несколько задач и примеров и отправляли обратно на место их решать. Вскоре после этого каждую группу по очереди снова вызывали вперед, чтобы проверить решение. Примеры разбирали на большой доске с подробным объяснением, после чего учитель «неизменно наказывал розгами каждого ребенка, повинного в невнимательности». Правописание слов, таблицу умножения и географию (в виде списка рек, мысов, заливов, горных хребтов и главных промышленных товаров каждого региона) учили наизусть. О своей учебе в аналогичной школе в Ливерпуле Дейзи Коупер могла вспомнить лишь, что «там никогда не происходило ничего хорошего».