Никита Елисеев - Блокадные после [litres с оптимизированной обложкой]

То есть блокада закрыта, поставлена точка.

Вероятно, организаторы этого массового зрелища подобного эффекта и добивались: мы победили, торжествуем, творим праведную месть и, значит, больше к блокаде можно не возвращаться.

Однако, кажется, что само это событие, случившееся в Ленинграде 5 января 1946 года не есть завершение блокады, но ее продолжение.

Обратимся к официальным документам, к исследованиям в области юриспруденции, к пропагандистским публикациям. Итак, как же и кем все это было организовано?

4 января была оттепель. 5-го подморозило, площадь превратилась в скользкий наст. Люди не падали – их держала плотная толпа. Но когда, после завершения казни, она рванулась, двинулась, завихрилась, многие не смогли удержаться на ногах…

К 1946 году наша страна уже имела опыт организации публичных казней.

19.04.1943 года в подтверждение перелома в ходе войны вышел указ Президиума Верховного Совета СССР «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников родины из числа советских граждан и для их пособников»: «Фашистские злодеи, уличенные в совершении убийств и истязаний гражданского населения и пленных красноармейцев, а также шпионы и изменники родины из числа советских граждан караются смертной казнью через повешение… Приведение в исполнение приговоров производить публично, при народе, а тела повешенных оставлять на виселице в течение нескольких дней, чтобы все знали, как караются и какое возмездие постигнет всякого, кто совершает насилие и расправу над гражданским населением и кто предает свою родину» [45] Военнопленные в СССР. 1939–1956. Документы и материалы. М., 2000. С. 52. .

Суть указа: будем поступать с фашистами так, как фашисты поступали с нами.

В июне 1943-го публичная казнь произошла в Краснодаре, в декабре – в Харькове. Судебными процессами руководили соответственно Военные трибуналы Северо-Кавказского и 4-го Украинского фронтов. В центральных газетах события освещали Илья Эренбург, Константин Симонов, Алексей Толстой, Леонид Леонов. Илья Копалин снял документальный фильм о краснодарском процессе «Суд идет». Через месяц этот фильм показали во всех советских кинотеатрах.

Из дневника С. К. Островской от 29 августа 1943 года:

«Показывали кинохронику… суд и публичная казнь фашистских наймитов в Краснодаре… страшный кадр: запруженная народом площадь и трупы преступников, качающиеся на виселице, а на первом плане неистово аплодирующие и веселящиеся от души дети. Что мы делаем, Господи… разве детям можно показывать такое и допускать их присутствие на проведении в исполнение приговора: смертная казнь через повешение – у кого-то действительно ум за разум зашел. В Ленинграде возмущаются этим даже стопроцентные коммунисты» [46] Островская С. К. Дневник М., 2013. С. 444. .

Пьянящий лозунг «Убей немца!» оставался на повестке дня.

Через полгода после окончания войны, 21 ноября 1945-го, под грифом «Строго секретно» появилось Постановление политбюро ЦК ВКП(б) «О проведении судебных процессов над бывшими военнослужащими германской армии и немецких карательных отрядов» [47] http://www.alexanderyakovlev.org/ . Согласно этому постановлению необходимо было:

– провести в течение декабря 1945 – января 1946 г. открытые судебные процессы по делам изобличенных в зверствах против советских граждан бывших военнослужащих германской армии и немецких карательных органов в городах: Ленинграде, Смоленске, Брянске, Великие Луки, Киеве, Николаеве, Минске и Риге;

– руководство организацией, подготовкой и проведением судебных процессов возложить на Комиссию в составе: т.т. Вышинского (председатель), Рычкова (зам. председателя), Голякова, Круглова, Абакумова, Афанасьева (гл. воен. прок.),

– обязать секретарей соответствующих ЦК КП(б) союзных республик и обкомов оказать необходимое содействие в организации и проведении упомянутых выше открытых судебных процессов,

– ход судебных процессов систематически освещать в местной печати и кратко освещать в центральной прессе,

– в отношении всех обвиняемых, признанных виновными в совершении зверств, применить Указ 19 апреля 1943 г. (о применении к фашистским злодеям, уличенным в совершении убийств и истязаний советского гражданского населения и пленных красноармейцев, смертной казни через повешение).

Очевидно, что организация публичных казней в регионах – это не инициатива местных властей, а решение политбюро Центрального Комитета. Выбор мест проведения казней и самих их сценариев был согласован со Сталиным.

Публичный акт государственного мщения развернулся по стране. Ленинград почему-то замешкался, его опередили Смоленск (26 декабря 1945 года) и Брянск (30 декабря). Наконец 5 января 1946 года постановление политбюро было выполнено в Ленинграде. Затем – Николаев (17 января), Киев (29 января), Минск (30 января) и припозднившаяся Рига (2 февраля).

Подлежавшие в Ленинграде суду немецкие военнопленные были изъяты из лагерей и помещены во внутреннюю тюрьму УНКГБ ЛО (ул. Воинова, 25).

Их было 11 человек: самый старший – 63-летний комендант Пскова, генерал-майор Ремлингер Генрих, и самый молодой – Янике Гергард, 1921 года рождения. Открытый судебный процесс имел откровенно пропагандистскую направленность – продемонстрировать ленинградцам конкретных агрессоров, повинных в их страданиях, и публично наказать их по заслугам.

И это при том, что именно эти конкретные фашисты творили злодеяния непосредственно не в Ленинграде, а в Псковской области. Но здесь был свой смысл – ленинградцам полезно было знать, что их страдания не исключительны, что страдали и в иных местах и что судебный процесс в Ленинграде следует рассматривать в ряду других выше упомянутых судебных процессов

20 декабря 1945 года обвинительное заключение по делу № 37-Д подписал военный прокурор ЛВО генерал-майор юстиции Петровский и отправил документ в Москву на утверждение главного военного прокурора Красной Армии генерал-лейтенанта юстиции Афанасьева. Подпись Афанасьева датирована 25-м декабря. Теперь обвиняемые предавались суду Военного Трибунала ЛВО.

Сегодня специалисты в области юриспруденции отмечают, что хотя следственным действиям придавались черты легитимности и формально судебный процесс отвечал требованиям международных правовых установлений (собирались показания свидетелей, проходили опознания, в суде участвовали адвокаты и пр.), доказательная база следствия была слабой и привлечение подозреваемых к уголовной ответственности по ст.58-4 УК РСФСР (оказание помощи мировой буржуазии, стремящейся к свержению коммунистической системы) можно считать в юриспруденции не более чем казусом [48] См.: Колошинская Н. В. Дело Г. Ремлингера и других в контексте послевоенных судебных преследований немецких военнопленных /История государства и права. 2002. № 1.С.22–24; Иванов В. А. Колошинская Н.В. Военный плен и особенности его регулирования во второй половине 1940-х годов: региональный аспект. СПб., 2014; Иванов, В. А., Колошинская, Н. В. Месть или возмездие? (К истории публичной казни немецких военнопленных в Ленинграде 5 января 1946 г.// Россия в XX веке: войны, реформы, революции: материалы международной научной конференции СПб., 2015. .