Галина Зеленина - Изгои Средневековья. «Черные мифы» и реальность

Отзеркаливание ритуального навета заметно и в литературе, — к примеру, в обсуждавшемся выше рассказе рабби Эфраима Боннского о навете в Блуа: еврейский нарратив тоже посвящен мученичеству и святости, только не виртуального младенца, чье утопление причудилось оруженосцу-подхалиму, а без вины виноватой еврейской общины, которая горела в огне, не сгорая, зато издавая сладкие звуки и источая сладкий же запах. Более доказательно, в экзегетической стилистике, отрицает и отражает кровавый навет «Старая книга победы» ( Сефер ницахон яшан ) — основной памятник еврейской полемической литературы, обширная антология разнообразных антихристианских аргументов, составленная ашкеназским автором в конце XIII — начале XIV века. В полемическом комментарии на 12 главу Книги Исход еврейский экзегет разворачивает любопытную дискуссию о каннибализме, отталкиваясь от стиха «с пресным хлебом и с горькими травами пусть съедят его» (Исх 12:8). Стих на самом деле относится к предписаниям о пасхальном агнце, однако враждебный дискурс видит здесь намек на употребление евреями крови в Песах:

«С пресным хлебом и с горькими травами пусть съедят его» — это относится к тому, что народы принуждают нас к тяжелому труду, наполняют горечью наши жизни и оскорбляют нас, говоря, будто мы едим людей и пьем кровь христианских детей. Действительно, еретик может попытаться подкрепить подобное утверждение, приведя тот довод, будто Иезекиль имеет в виду этот обычай, говоря Земле Израиля: «Так говорит Господь Бог: за то, что говорят о вас: “ты — земля, поедающая людей и делающая народ твой бездетным”…». Народ Израиля также называют «землей», как сказано: «Вы будете землею вожделенной…» [Мал 3:12]; поэтому стих Иезекиля должен относиться к народу Израиля. Ответ же на этот довод таков, что в Писании можно найти подтверждение и тому, что они [другие народы] тоже едят людей, как сказано: «Ибо они съели Иакова…» [Иер 10:25].

В дальнейшем комментарии на ту же главу Исхода еврейский полемист продолжает тему еврейского мученичества среди народов, постулируя даже его обязательность для каждого еврея: «“Но оставшееся от него до утра сожгите на огне” [Исх 12:10]. Это означает, что никто не должен избегнуть страданий изгнания, ибо тот, кто “останется” без страданий “до утра”, то есть до утра избавления, будет “сожжен на огне”, то есть отправится в ад».

Зеркальный каннибализм возникает и в другом месте той же полемической антологии, где автор поначалу разными аргументами опровергает кровавый навет, а под конец опять «возвращает» его противнику:

Еретики [т. е. христиане] гневят нас, возводя на нас напраслину, будто мы умертвляем их детей и поглощаем их кровь. Ответь им так: ни одному народу столь строго не воспрещено убийство, как нам, и запрет этот распространяется и на убийство неевреев, ибо в стихе «Не возжелай» указывается «[ничего, что у] ближнего твоего», а в стихах «Не убивай», «Не прелюбодействуй», «Не кради» не указывается «ближнего твоего». Это доказывает, что «Не убивай» относится к любому человеку. <���…> Кроме того, нам более, чем любому другому народу, запрещена кровь, ибо даже мясо кошерно зарезанного животного мы солим, и промываем, и долго возимся с ним, с тем чтобы удалить остатки крови. Дело же в том, что вы выдумываете обвинения против нас с целью оправдать убиение нас; и то, что вы притесняете нас, допускаете убиение нас и истребляете нас из-за нашего страха Божьего, соответствует пророчеству Давида в 44 псалме, и он молился за нас, говоря: «Боже, Царь мой! Даруй спасение Иакову».

«Книга победы» содержит и другие довольно радикальные антихристианские пассажи, включая собственно диффамацию Христа, основанную на упоминавшемся выше трактате «Родословие Йешу», который — если верить показаниям слуг — цитировали за пасхальным столом трентские евреи. «Йешу повешенный» объявляется магом, научившимся колдовству в Египте, а также «сыном буйным и непокорным», который заслуживал побиения камнями до смерти (Втор 21:18–21), но своим колдовством спасся от столь лютой смерти и был просто повешен на дереве, как предписывает соседний стих (Втор 21:22). Этот пассаж, признающий если не ответственность евреев за распятие Иисуса, то одобрение его, представляется безрассудно смелым, но надо учесть, что большая часть представленных в «Книге победы» аргументов вряд ли когда-либо использовалась в реальных иудео-христианских диспутах, равно как и дерзкие насмешки трентских евреев — ежели они действительно звучали в подвале дома Самуила Нюрнбергского — не предназначались для посторонних ушей.

Еще один сюжет, демонстрирующий суровое отношение ашкеназских евреев к своему окружению, связан с представлениями о грядущем мессианском избавлении и участи, уготованной для неевреев: «Избавление, однако, вызовет крах, гибель, крушение и истребление всех народов — их самих, и ангелов, которые охраняют их, и их богов, как сказано: “посетит Господь воинство выспреннее на высоте и царей земных на земле” [Ис 24:21]. И Иеремия сказал: “Не бойся, раб Мой Иаков, говорит Господь: ибо Я с тобою; Я истреблю все народы, к которым Я изгнал тебя, а тебя не истреблю…” [Иер 46:28]. Теперь вы видите, что Господь истребит все народы, кроме Израиля».

Ашкеназский эсхатологический сценарий, сопровождающий спасение евреев непременным уничтожением притеснявших их народов, Исраэль Юваль называет «мстительным избавлением» в отличие от более мягкого варианта, принятого среди сефардских евреев, — «прозелитирующего избавления», о котором уже шла речь выше: народы мира должны принять иудаизм и спастись вместе с евреями. Та же надежда на «мстительное избавление» звучала и в более ранних ашкеназских источниках, например, в еврейских хрониках, описывающих погромы, учиненные крестоносцами в рейнских городах летом 1096 года: «И так драгоценные дети Сиона, жители Майнца, — пишет Шломо бар Шимшон, — принесли детей своих в жертву так же, как Авраам поступил с Исааком <���…>. Отказываясь отвергнуть веру свою и заменить грозного Царя на омерзительного отпрыска нечистой и развратной женщины, они обнажили шеи свои для меча и отдали свои чистые души Отцу Небесному. <���…> В один день тысяча и сто святых душ были убиты и зарезаны, дети и младенцы, еще не грешившие и не преступившие, души невинных бедных людей. Сдержишься ли Ты после этого, о Господь, ибо это за Тебя бесчисленные души приняли смерть! Отомсти за пролитую кровь рабов твоих, в наше время и на наших глазах! Аминь. И поскорее!» Призыву к мести предшествуют рассказы о мученичестве германских евреев, в том числе о случаях самоубийства и убийства ими собственных детей, с тем чтобы те не были насильственно крещены врагами: «Женщины с мужеством опоясывались оружием и убивали своих собственных сыновей и дочерей, а затем и самих себя. И многие мужчины собрались с силами и закололи жен, и детей, и младенцев. Самая нежная и мягкая из женщин зарезала свое любимое дитя».