Агостино Паравичини Бальяни - Тело Папы

Эти изменения в римских погребальных обычаях вписываются в контекст их развития при других дворах Европы. В начале XII века тексты, относящиеся к французским королям, впервые говорят о «королевских погребальных обычаях» [476]. Во второй половине того же столетия более четкий церемониал сформировался в Англии. Генрих II (1154–1189) стал вторым королем, которого на смертном одре облачили в его коронационное облачение. И хронист уточнил, что похороны прошли «по королевскому обычаю», more regio [477].

Теперь рассмотрим еще один момент. Наши источники так явственно обозначили интерес к погребению, потому что он связан с институциональными факторами: нужно было гарантировать корректную процедуру избрания преемника.

Чтобы опровергнуть законность избрания Гильдебранда 22 апреля 1073 года, его противники утверждали, что оно произошло «еще до того, как захоронили останки его предшественника» [478]. Около 1080 года в «Книге к другу» Боницон из Сутри ответил на это обвинение, уточнив, что Гильдебранд присутствовал на похоронах Александра II, то есть в тот момент, когда «собрался клир», что и привело к его избранию [479]. В 1130 году ситуация оказалась аналогичной: инициатива кардинала-канцлера Аймерика приступить к избранию его кандидатуры – Иннокентия II – не дожидаясь погребения Гонория II была воспринята сторонниками Анаклета II как доказательство его нелегитимности [480].

Для истории папских похорон трагические события 1130 года интересны той общей рефлексией, которую они вызвали среди кардиналов. Еще до смерти Гонория II все они сошлись на том, что нужно позаботиться об избрании преемника, учитывая «ненависть и вражду, воцарившуюся в Риме». Одни, ссылаясь на каноны, увещевали, что «не следует избирать преемника при жизни понтифика или до того, как его тело будет, следуя обычаю, предано земле». Другие возражали, что сложность ситуации требует смягчения этого строго правила. Но на будущее они постановили, что под страхом отлучения никаких намеков на избрание нового папы быть не может, «пока папа не похоронен» [481].

Кардиналы ссылались на древние каноны, предписывавшие начинать избрание преемника на третий день после смерти понтифика. Соответствующий указ Бонифация III (607) выражался о погребении расплывчато: слово depositio могло вообще интерпретироваться как синоним «смерти» [482]. На протяжении веков в этот текст не внесли никаких изменений. В постановлении Латеранского собора 1059 года мы встречаем ту же традиционную идею: к избранию следовало приступать «после смерти предстоятеля вселенской Римской Церкви» [483]. Правда, поколение спустя, около 1098 года, кардинал Беннон, переписывая текст Бонифация, заменил depositio на более четкое «погребение», sepultura [484]. И это важно, потому что, как мы видели, созданные в те же годы жизнеописания Пасхалия II и Гонория II впервые указывают на существование самостоятельного папского погребального церемониала.

После смерти Целестина III (8 января 1198 года) часть кардинальской коллегии оставила Латеран и отправилась в более безопасный Септизоний, чтобы приступить к выборам, а кардинал Лотарио де Сеньи остался в Сан Джованни, чтобы демонстративно присутствовать на похоронах. Согласно его биографу, «он вместе с некоторыми другими кардиналами пожелал присутствовать на отпевании своего предшественника в Константиновской базилике» [485]. Через сорок лет после избрания Иннокентия III смерть Григория IX (1241) открыла один из самых драматичных периодов вакансии в истории Апостольского престола. Сенатор Маттео Россо Орсини, применив силу, запер кардиналов во дворце Септизоний, где в свое время избрали Иннокентия III [486]. Миланец Гоффредо Кастильони, избранный под именем Целестина IV (25 октября 1241), заболел на третий день. Некоторые напуганные кардиналы бежали в Ананьи и оттуда обвиняли своих «римских» товарищей в том, что те не посмели участвовать в похоронах папы и не использовали свои семейные связи в городе, чтобы организовать подобающую в данном случае церемонию [487].

Сделаем предварительный вывод. Демонстративное присутствие Гильдебранда (Григория VII) и Лотарио де Сеньи (Иннокентия III) на похоронах их предшественников, протест сторонников Анаклета II против канцлера Аймерика и тот факт, что посреди тысячи неприятностей сбежавшие в Ананьи кардиналы в 1241 году указывают на отсутствие достойных похорон папы, – все эти обстоятельства указывают на одно и то же: избрание нового понтифика должно происходить не просто после смерти предшественника, но и после торжественных его похорон.

Эта глубокая, продуманная на институциональном уровне связь между смертью, похоронами и избранием нового понтифика постепенно нашла четкое отражение в формулировках посланий, в которых папы обычно объявляли о своем избрании. Хронологические рамки те же: интересующее нас явление родилось в середине XI и достигло апогея развития в XIII столетии [488].

Один из первых реформаторов XI века, Стефан IX (1057–1058), ответил архиепископу Гервазию Реймсскому на его поздравление с избранием (2 августа 1057 г.) [489]. Александр II (1061–1073) сам объявил о начале понтификата и тоже не назвал имени предшественника [490]. Григорий VII, избранный 1 сентября 1073 года, направил аж четыре послания: императору Генриху IV, аббату Монтекассино Дезидерию, князю Салерно Гизульфу и архиепископу Равенны Гвиберту [491]. За объявлением об избрании в них следует сообщение о смерти и погребении предшественника, и это подсказывает, что он участвовал в похоронах Александра II вполне осознанно [492].

Последовательность: смерть предшественника – погребение – избрание, впервые представленная Григорием VII, повторяется без новшеств у Каликста II (2 февраля 1119 г.) и у Анаклета II (24 февраля 1130 г.) [493]. Но уже Целестин II (26 сентября 1143 г.) и Евгений III (15 февраля 1145 г.) добавили дату кончины [494]. Александр III (26 сентября 1159 г.) в письме архиепископу Генуи указал дату смерти (1 сентября), погребения (4 сентября), место захоронения (базилика Св. Петра) и даже продолжительность выборов (три дня) [495]. Эта скрупулезность канцелярии, видимо, мотивирована спорностью избрания Роландо Бандинелли. Его противник Виктор IV менее точен, но и в его послании говорится о смерти и погребении, поскольку это уже вошло в традицию [496].

В послании французскому королю Филиппу Августу от 9 января 1198 года Иннокентий III не уточняет дату погребения, но подчеркивает его торжественность [497]. Это немаловажный факт. 25 июля 1216 года Гонорий III рассказывает королю Иерусалимскому, что кардиналы собрались обсуждать кандидатуру преемника на следующий день после отпевания Иннокентия III и захоронения, во время которого прах усопшего был со всеми почестями помещен в гроб [498]. Письма об избрании, написанные в период между понтификатами Григория IX (1227) и Мартина IV (1285), упоминают обе фазы, отпевание и захоронение, но обычно вместо торжественности в общих чертах говорят об обычае (juxta morem, prout decuit, prout est juris et moris, debita). Очевидно, что «похоронные почести», honor exequiarum, стали традицией [499].