Дмитрий Гаврилов - Олег Вещий – Орвар-Одд. Путь восхождения [litres]

Такое, впрочем, тоже вероятно, если Киев после разгрома 882 года утратил статус столицы «рутенского союза».

Одним словом, мы переломали немало копий, прежде чем пришли к общему мнению, поскольку вопрос поначалу оказался не столь простым и однозначно решаемым.

К слову, Одд-Олег вернёт Киеву его значимость, когда сменит Херрауда на престоле, объявив Киев матерью (метрополией) городов русских. Этим он недвусмысленно подаёт знак и смертным и бессмертным, что им восстановлен Центр, а вместе с тем грядёт и его идеальное правление. Владение Священным центром как подтверждение обоснованных претензий на власть имеет с мифологической точки зрения космогоническую природу (Гаврилов, Ермаков, 2016, с. 83–86).

Асмунд появляется в летописи под своим собственным именем – Асмуд. Но имя Херрауд не имеет скандинавской этимологии. Перед нами типичный пример передачи в сагах имён иноземцев. Два славянских имени у одного князя? Явный перебор.

Конечно, имя Херрауд встречается кроме «Саги об Одде Стреле» и в других скандинавских сагах. Например, «Bósa saga ok Herrauðs». (Кстати, любопытно, что в «Саге о Боси и Херрауде» тоже неоднократно фигурирует Харек, король-оборотень, правящий Бьярманландом [11]– страной, через которую течёт Северная Двина, причём он с Херраудом по ходу действия пересекается.) Также имя Херрауд обнаруживается в совершенно сказочной «Саге об Эгиле Одноруком и Асмунде Убийце берсерков» («Egils saga einhenda ok Ásmundar berserkjabana»), причём здесь он действует как соратник и побратим Асмунда, а сам является сыном короля Гунналанда (вар.: Татарии) Родиана.

На самом деле передача имени в списках и публикациях «Саги об Одде Стреле» разная. И в начале работы мы привели другой вариант – Geirrøðr/Гейррёд. Имя это явно скандинавское (Петерсон, Балобанова, 1996).

Гораздо интереснее иное. Спустя века «скандинавское» имя забывается, а в другой саге встречается уже калька со славянского Игорь, то есть Ингвар. На это упоминание добрых 17 лет назад обратил внимание один из соавторов данной работы:

« “ Сага о Стурлауге Трудолюбивом” [12]сообщает, что к дочери Ингвара, конунга в Гардах посватался викинг Франмар. Потерпев неудачу, Франмар уезжает в Швецию и через некоторое время возвращается в Гардарики вместе с ярлом Стурлаугом:

“Снарядил он (Стурлауг) 300 кораблей, хорошо оснащённых во всех отношениях. Затем они держат курс на Гардарики с большой пышностью и в добром настроении. Когда они прибыли в страну, пошли они по земле, совершая грабежи, сжигая и паля везде, куда бы они ни шли по стране. Убивают скот и людей. И так продолжалось уже некоторое время, когда они узнают о сборе войск. Когда Снэкол и Хвитсерк узнают об этом, готовятся они к поединку. Как только они встретились, завязалась тяжелейшая битва, и одна сторона атаковала другую. Стурлауг, как обычно, вышел, не прикрывшись доспехами. Побратимы сражались с большой доблестью и смелостью. Битва продолжалась три дня с большими потерями людей. В этой битве пал от руки Стурлауга конунг Ингвар и Снэкол [13] Имя к тому же напоминает неубиваемого Свенельда, то есть «убиваемого» (правда, греками) Сфенекла, о котором упоминает Лев Диакон. , а Хвитсерк со многими своими людьми спасся бегством. Стурлауг велит поднять щит мира и идёт к Алдегьюборгу со всем войском. И в их войске были радость и веселье. Весь город был в их власти, а также все люди в городе”.

Сага полна фантазий и домыслов. В частности, в ней утверждается, что Франмар стал конунгом в Гардарики. Но в то же время период действия саги совпадает с правлением Харальда Прекрасноволосого в Норвегии, то есть с первой половиной X века. В Ингваре нетрудно узнать Игоря, правившего на Руси как раз в это время, чьё имя греческие источники передают как “Ингорь”.

Учитывая фантастические подробности, данными саги можно было бы пренебречь, но в нашем распоряжении есть ещё один источник. О гибели Игоря сообщает Лев Диакон. Вот как, по его словам, Игоря убили германцы:

“Полагаю, что ты (Святослав) не забыл о поражении отца твоего Ингоря, который, призрев клятвенный договор, приплыл к столице нашей с огромным войском на 10 тысячах судов, а к Киммерийскому Боспору прибыл едва лишь с десятком лодок, сам став вестником своей беды. Не упоминаю я уж о его жалкой судьбе, когда, отправившись в поход на германцев, он был взят ими в плен, привязан к стволам деревьев и разорван надвое” (История, VI, 10).

С учётом этого факта к данным саги следует отнестись с большей внимательностью, а не считать её сугубой фантастикой, тем более и сам текст летописи тоже даёт основание усомниться в том, что виновниками гибели Игоря были древляне.

“Древляне убиша Игоря и дружину его, бе бо их мало. И погребен бы Игорь. Есть могила его у Искоростеня града в Деревях и до сего дня” (Лаврентьевская летопись, 945 г.)» (Пивоваров, 1999).

С какой стати им хоронить убитого врага? Не хоронят же печенеги убитого (по Яну Длугошу, казнённого) ими Святослава!

«В то время как князь Руси Святослав возвращался из Греческой [земли], куда вражески вторгся, и вёз греческие трофеи, его враги печенеги, извещённые некоторыми русскими и киевлянами, выступают со всеми силами и легко побеждают Святослава и его войско, как потому что оно было обременено добычей, так и потому что сражалось в неудобном месте. Сам Святослав, пытаясь продолжить сражение и остановить позорное бегство своих [воинов], живым попадает в руки врагов. Князь печенегов по имени Куря, отрезав ему голову, из черепа, украшенного золотом, делает чашу, из которой имел обыкновение пить в знак победы над врагом, ежедневно вспоминая свой триумф» («История Польши», II. P. 188; Щавелева, 2004).

Смерть Игоря. Гравюра Ф.А. Бруни (1799–1875)

Стало быть, именно древляне и были союзниками Игоря, действительно взятого в плен и казнённого неожиданно вторгшимися в пределы Игоревых владений или даже нанятыми неким внутренним врагом киевского князя германцами. Обнаружив тело Игоря, древляне похоронили его, поскольку германцам это было без надобности. Даже эддические «Речи Сигрдривы» (33–34, пер. А.И. Корсуна) ничего не советуют относительно казнённых, и свершившим казнь не надо было себя утруждать похоронами:

Саги дают нам два варианта передачи скандинавами имён князей Древней Руси: