Рут Гудман - Как жить в эпоху Тюдоров. Повседневная реальность в Англии ХVI века

Неудивительно, что и тем, кто имел более низкое положение в обществе, также нравилось играть в азартные игры, выставлять себя искушенными светскими людьми, погруженными с головой в мужественную виртуозную игру. В 1495 году Генрих VII издал указ, запрещающий слугам и подмастерьям играть в карты в любой день, за исключением Рождества. Уже тогда беспокойству о подражании богачам, пустой трате времени и потенциальном обнищании было противопоставлено укрепленное в культуре удовольствие от игр и одобрение их мужественного характера. Но из тщательно разработанных книг по управлению домохозяйством, регулирующих жизнь слуг в больших аристократических домах, ясно, что карты, кости и другие формы азартных игр были повседневным занятием не только хозяев, но и привратников, конюхов и слуг, населявших эти здания. Азартные игры были настолько обыденным и регулярным занятием, что некоторые слуги должны были не просто держать кости и карты под рукой, но и вести учет полученных доходов: один слуга наблюдал за играми в большом зале, а другой — в спальне или смежных с ней передних.

Рис. 17. Иллюстрация из книги Реджинальда Скота (1538?–1599) «Основные принципы выращивания хмеля» (A Perfite Platforme of a Hoppe Garden, Lodon, Henrie Denham, 1576)

«Даже если азартные игры — зло, учитывая огромное количество людей, которые в них играют, они кажутся необходимым злом», по крайней мере, так написал в 1564 году итальянец Джироламо Кардано в своей «Книге об азартных играх» (Liber de ludo aleae). Он был увлеченным игроком и апологетом всех видов карточных игр и утверждал, что большая часть игр в целом основана не на чистой удаче, а на определенной степени математически определенных результатов или на том, что Блез Паскаль веком позже назвал «вероятностями». Поэтому азартные игры были частично оправданы из-за своей связи с проявлением мастерства и интеллектуального совершенства. Реджинальд Скот был английским джентльменом с широким кругом интересов — от выращивания хмеля, о чем он написал фундаментальный труд «Основные принципы выращивания хмеля» (A Perfite Platforme of a Hoppe Garden, 1576), до невозможности магии и ведовства, что стало предметом его книги «Разоблачение колдовства» (Discoverie of Witchcraft, 1584).

В попытке опровергнуть популярные суеверия того времени Реджинальд Скот описал трюки и ловкость рук, которые можно было использовать при игре в карты. Скот начинает с объяснения того, как перемешивать карты, при этом не теряя из виду определенную карту, и дает несколько вариаций классического трюка, в котором фокусник просит кого-то выбрать любую карту, смешивает карты, а затем достает из колоды ту карту, которая была загадана. Он и сейчас составляет основу арсенала современного иллюзиониста:

Если вы тайком видели карту, сделайте вид, что не отметили никакую карту, положите ее вниз и перемешивайте карты так, как научились ранее, пока ваша карта снова не окажется внизу. Затем покажите эту карту зрителям и попросите их запомнить ее: затем перемешайте карты или дайте другому их перемешать, поскольку вы уже знаете, что это была за карта, и в любой момент можете сказать им, какую карту они видели, что, однако, будет сделано с большими церемониями и с видимой сложностью.

Рис. 18. Иллюстрация из репринтного издания 1886 г. книги Реджинальда Скота «Разоблачение колдовства» (Discoverie of Witchcraft, 1584)

Азартные игры, в которых большие суммы быстро и часто переходили из рук в руки, привлекали мошенников и жуликов. Реджинальд Скот предостерегает своих читателей: «Если вы играете с незнакомцами, остерегайтесь тех, кто кажется простаком или выглядит пьяным». Карточные шулеры, действующие в одиночку или с сообщниками, выполняли ловкие трюки, которые описывает Реджинальд, вооружившись мечеными костями, техниками отвлечения внимания и секретными сигналами, понятными только сообщникам. Огромный поток литературы начиная с 1550-х годов непрерывно предупреждает о многочисленных мошеннических приемах, которые могут быть использованы против излишне доверчивых людей. По-видимому, небольшое производство меченых костей было налажено в тюрьмах Кингс Бенч и Маршалси, но настоящим мастером этого ремесла был человек, которого называли Бёрд («птица»), который жил в Холборне и создал 14 различных типов меченых костей, подходящих для различных видов игры и способов обмана.

Любимым занятием юного Генриха VIII в послеобеденные часы был теннис. Его отец, Генрих VII, также был поклонником тенниса и построил в королевских резиденциях новые корты и нанял пару профессиональных игроков, возможно, в качестве тренеров и учителей для своих сыновей. Тот стиль тенниса, в который играли тогда, сейчас называют реал-теннис (настоящий теннис), чтобы отличить его от более распространенного лаун-тенниса, который был изобретен в Викторианскую эпоху. Теннис тюдоровского времени чем-то напоминает современную игру в сквош, поскольку в него играли на закрытом корте с мячами, которые отскакивали от стен. Венецианский посол писал, что Генрих VIII был «чрезвычайно увлечен теннисом, и не было на свете ничего прекраснее зрелища того, как он играет, а его белая кожа просвечивает через тонкую рубашку». Однако король не всегда раздевался до рубашки, так как в 1517 году в счетах за его гардероб значится черно-синий бархатный плащ, сделанный из шести ярдов ткани. Бархат плели неширокими кусками, обычно ширина отреза составляла всего 18 дюймов, так что плащ, на который ушло шесть ярдов ткани, должен был достаточно сильно облегать тело и руки и иметь более объемную юбку на бедрах. В 1520-х годах король отказался от плаща и играл в одном из двух своих малиновых атласных дублетов для тенниса. Помимо специальной одежды, у короля также были особые туфли для тенниса, шесть пар которых были закреплены в 1536 году за Королевским гардеробом — частью королевского домохозяйства, служители которого приобретали, хранили и содержали в порядке королевскую одежду. Когда драматург Уильям Шекспир написал пьесу «Генрих V» (ок. 1599), он разместил в самом начале сцену о теннисе. Французский посол преподносит молодому английскому королю в дар от имени французского дофина теннисные мячи, желая подчеркнуть этим насмешливым жестом юность короля и его прежние повадки гуляки. Это намек на то, что король, настолько увлеченный игрой, не может быть государственным деятелем и не представляет угрозы для французской монархии. Генрих реагирует агрессивно, приравнивая спортивные успехи к энергичности, силе и боевому мастерству: