Бен Уилсон - Метрополис. Город как величайшее достижение цивилизации

Британская контратака стала еще более жестокой. Маршал авиации сэр Артур Харрис откровенно заявлял, что цель бомбардировок «должна быть недвусмысленно установлена… [как] разрушение немецких городов, убийство немецких рабочих и искоренение цивилизованной жизни по всей Германии». Атаки следовало концентрировать на механизме жизнеобеспечения городов, общественных сооружениях и жилых домах; «это позволит создать миллионы бездомных и выхолостить мораль немцев». Уничтожение городов в представлении Харриса и других стратегов было настолько полным, что они верили – Германия выйдет из войны в течение месяцев [417] Stephen A. Garrett, Ethics and Airpower in World War II: the British bombing of German cities (London, 1993), pp. 32–3. .

Но к 1942 году стало ясно, что бомбардировки городов не позволяют нанести нокаутирующий удар, предсказанный стратегами. Многие верили – это потому, что авианалеты просто не являются достаточно эффективными. Война против городов становилась все более активной, несмотря на то что она не приносила желаемых результатов. Разрушения фабрик оказалось недостаточно, так что Британия перешла к осознанному уничтожению жилых кварталов, чтобы уменьшить количество работников и деморализовать население. В типичном зловещем эвфемизме времен войны новая тактика именовалась «лишение жилища» [418] Overy, pp. 287–8. .

Тестовый налет этого этапа бомбардировок был проведен на древнюю столицу Ганзы, Любек. Однако первый рейд на крупный метрополис показал, что добиться таких же результатов будет сложно. В мае 1000 самолетов сбросили груз на Кёльн, но уничтожили всего 5,2 % зданий города. Атаки такого же масштаба на Эссен и Бремен разрушили всего одиннадцать строений в первом и 572 во втором. Но с марта 1943 года в распоряжении англичан появилось достаточно тяжелых бомбардировщиков, более крупные бомбы, улучшенные системы навигации и способы обманывать операторов немецких радаров, чтобы проводить серьезные атаки на немецкие города.

Королевские ВВС также получили помощь ВВС США. Модели немецких улиц создавали на полигонах Портон-Даун в графстве Уилтшир и Дагуэй в штате Юта, чтобы симулировать атаки и проверять оптимальные условия для максимального разрушительного эффекта. Исследования, технические усовершенствования и статистические обзоры пускались в ход, чтобы отладить машину по убийству городов. Более важно, что моральные вопросы относительно массовых убийств гражданского населения и полного уничтожения урбанистической среды обитания в рассмотрение не принимались. В мае и июне 1943 года огромные бомбардировочные флоты стерли с лица земли 80 % Бармена и 94 % Вупперталя, после чего снова опустошили Кёльн.

Но самой красноречивой демонстрацией того, на что способны британцы, стала операция «Гоморра», нацеленная на второй по размеру город Германии, Гамбург. Кодовое обозначение было взято из Ветхого Завета: «И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и все произрастания земли» [419] Быт. 19: 24–25. .

Высокая летняя температура и низкая влажность обеспечили идеальные условия для огненной бомбардировки. Зажигательные бомбы создали многочисленные очаги пожаров, те слились и выбросили в небо столб горячего дыма. Тепло всасывало воздух со скоростью урагана с прилегающих территорий, так что температура поднялась до 800 °C. Этот ветер смерти был настолько мощным, что он сносил здания, вытягивал кислород из забитых бомбоубежищ, валил деревья и затягивал людей в бушующий ад. К концу восьмидневной атаки 37 тысяч погибли и 900 тысяч эвакуированы; 61 % Гамбурга оказался разрушен.

Получив очевидные доказательства эффективности подобных рейдов, офицеры, подобные Харрису, – вдохновленные тем, как совершенствовались технологии бомбометания, – требовали эскалации, утверждая, что если добавить еще налетов, то это приведет к «неизбежной» капитуляции Германии. К 1945 году огромные воздушные флоты были в состоянии перемолотить целые города в лунный ландшафт. В Дрездене в ночь с 13 на 14 февраля погибло 25 тысяч, 15 квадратных миль [420] 38,85 кв. километра. города были сокрушены. На следующий день город бомбили снова, вслепую. Несколькими днями позже сгорело 83 % Пфорцхайма, погибло 17 600 человек; 89 % Вюрцбурга постигла та же судьба. В апреле, когда война практически закончилась, был разрушен Потсдам.

К концу войны масштабным бомбардировкам подверглись 158 немецких городов. Некоторые, как Кёльн, Мюнхен и Берлин, подвергались воздушным атакам много раз. Исторические центры лежали в руинах, миллионы людей стали бездомными; 330 тысяч немцев погибло и от 50 до 60 % урбанистической Германии превратилось в пыль.

Но город похож на живой организм; там, где существуют следы жизни, он может уцелеть, и не имеет значения, насколько обширны разрушения. Из всех способов убийства городов бомбардировки были наименее эффективным. Сцены опустошенных налетами европейских мегаполисов ужасны, если на них смотреть. Но физический облик города – это его часть, которая легче всего поддается восстановлению. Большие метрополисы доказали, что они способны поглощать такие удары, которые до войны считались смертельными. Через два дня после того, как Ковентри стал руинами, вернулось электричество; через неделю полностью работали водоснабжение и телефонная связь; шесть недель понадобилось, чтобы 22 тысячи домов стали пригодными для жизни. К марту 1941 года, когда Блитц был в полном разгаре, всего 55 900 поврежденных зданий ожидали починки в Британии; около миллиона уже восстановили и сделали обитаемыми.

То же самое происходило и в Германии, где, несмотря на разрушение или повреждение 324 тысяч домов, 3,2 миллиона человек получили новое жилье к концу 1943 года. Сразу же после огненного шторма в Гамбурге, спалившего 61 % города, туда начали возить питьевую воду, используя танкеры. Начиная с этого дня быстро восстановили городские службы, а временное жилье получили 90 % из 300 тысяч жителей, оставшихся в городе и потерявших все. Это значило, что всего через четыре месяца после удара, сравнимого по эффекту с ядерной бомбой в пять килотонн, промышленность Гамбурга работала на 80 % обычного. Апокалиптический ландшафт Гамбурга был очевиден, если смотреть с разведывательных самолетов; но на земле, невидимый, город бурлил жизнью [421] Ibid., pp. 337, 433, 436. .

«Разрушенные города можно эвакуировать, – сказал Геринг, – но разрушенную промышленность заменить трудно». Значительное падение промышленного производства вовсе не было так очевидно в городах, которые бомбили. Налеты отвлекали ресурсы противовоздушной обороны и истребители, а в тех и других остро нуждались на фронтах. Однако кампания «лишение жилища» не привела ни к серьезному падению духа, ни к заметному сокращению рабочей силы на фабриках [422] Ibid., p. 400. .