Талбот Мэнди - Орудие богов

Сикх, врач, как раз выходил. Он сообщил Тому, что магараджа не в таком настроении, чтобы с ним разговаривать, и не в таком состоянии, чтобы его видели.

– Тогда вернитесь и доложите его высочеству, что мне надо потолковать с ним! – сказал Том. – Дело – это дело!

– Но у него вся щека разрезана, вот отсюда и досюда! – Врач поднял обе руки, чтобы показать. – Вчера вечером он испытывал лезвие меча в оружейной, оно сломалось и порезало его.

– Разве такой солдат, как я, никогда не видел ран? Я не падаю в обморок при виде крови! Он может говорить через занавеси, если хочет!

– Я бы не осмелился, мистер Трайп! Попросите кого-нибудь из евнухов.

– А я думал – мы с вами друзья! – усы Тома ощетинились.

– Всегда! Но в этом случае…

Том сложил руки за спиной, как офицер, принимающий парад.

– Дружба есть дружба, – произнес он. – Почешите мне спину – и я почешу вам. Мне нужно повидать его высочество. Очень нужно.

– Ладно, мистер Трайп, попробую. Но что ему сказать?

Том поколебался. Этот врач более или менее надежен, иначе за ним бы не послали. Кроме того, он так умело солгал насчет раны от меча.

– Скажите ему, что я отыскал человека, который оставил тот меч в его оружейной – специально, чтобы он, если и поранился, то несильно!

Доктор поднялся на ступени дворца. Через десять минут он вернулся, улыбаясь, и сказал, что Том может войти. Том поспешно зазвенел шпорами по мраморным ступеням, запыхавшийся мажордом едва поспевал перед ним. В комнате, куда провели Тома, стоял единственный диван и стол. Магараджа в шелковом белье и с перевязанной головой расположился на диване, он не счел нужным приветствовать Тома Трайпа, а только рыкнул на мажордома, чтобы тот вышел и ничего не слышал и не видел.

Как только закрылась дверь, Том, не соблюдая церемоний, сразу заговорил:

– Вчера вечером, ваше высочество, вышел скандал за воротами одного дворца. Слон вырвался на свободу, ударился о ворота и погнул их. Стража спаслась бегством, так что я их арестовал и запер, чтобы они обдумали свое поведение.

– Хорошо! – кратко кивнул магараджа.

– Я предупредил сменившую их стражу, что, если они скажут о происшествии хоть словечко кому-нибудь, они, как и прежние, отправятся в камеру. Нельзя допускать, чтобы знали, что слоны вырываются на волю так легко.

– Хорошо!

– Далее: действуя по распоряжению вашего высочества, я обыскал погреб дома мистера Блейна. Чаму, дворецкий, держал для меня свечу.

– Что видела эта подлая свинья? – рявкнул Гангадхара, в раздражении отдергивая повязку от уголка рта.

– Ничего, ваше высочество, кроме того, как я поднял камень и заглянул под него.

– Что вы увидели под этим камнем?

– Серебряную трубку, покрытую персидскими письменами и запаянную с обоих концов серебряными крышками и воском.

– Что же вы ее не взяли, идиот вы этакий?

– По двум причинам. Ваше высочество мне велели доложить, что я там найду, но ничего не брать. А мистер Блейн подошел к верхней площадке лестницы и черт знает как разозлился. Он бы увидел, если бы я взял даже таракана. Мистер Блейн так разгневался, что позже запер крышку погреба на замок, да еще гвоздями заколотил и поставил на нее сейф.

– Он что-то заподозрил?

– Не знаю, ваше высочество.

– А что вы ему сказали?

– Что я искал ром.

– Он, безусловно, поверил: у вас такая репутация! Вы идиот! Если бы вы унесли то, что нашли под камнем, вы бы сегодня же получили свою пенсию и могли бы уехать из Индии!

Том не ответил. Следующий ход оставался за Гангадхарой.

– Вы идиот! – нарушил молчание магараджа спустя несколько секунд. – Упустить такую возможность! Но если вы сумеете удержать язык за зубами, через месяц-другой получите пенсию, десять тысяч рупий золотом!

– Да, ваше высочество.

Туземец начал бы торговаться, как будто действительно собирался выплатить эти деньги. Том сильно сомневался в перспективе получить пенсию от Гангадхары – или какую-то иную милость – через месяц-другой.

– Держите стражу под замком. Разрешаю вам идти.

Том отдал честь и удалился. Он собирался сплюнуть на ступеньки дворца, но воздержался, так как стражник непременно доложил бы Гангадхаре, а тот придал бы такому поступку определенный смысл.

Выходя со двора, Том миновал двуколку с занавешенными окнами, запряженную небольшими горбатыми волами, и повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как верховный брамин Джинендры протискивается между занавесками и, задыхаясь, поднимается по ступеням дворца.

– Некоторое призрачное утешение магарадже за его грехи! – буркнул Том, поворачивая к своей квартире, для того чтобы выпить стаканчик бренди и немного поспать. – Если ада и вправду нет, так мне здорово повезло! Но какой я лжец! Был бы я одним из этих индусов, я бы заказал брамину петь гимны и как следует очистить меня.

Давать столь несвоевременное интервью – это противоречило всем законам касты и приличия, – а в особенности принимать верховного брамина. Но Гангадхару позабавило, что он посмеется над мнимым аскетизмом брамина. Голова магараджи лежала на коленях у Патали, его любимой танцовщицы, голова у него болела, и он нуждался в сочувствии Патали.

Священник уселся и несколько минут восстанавливал дыхание и равновесие. Как только боль в бедрах оставила его, он начал с главной новости:

– Макхум Дасс, ростовщик, приходил ко мне, чтобы принести благодарственное пожертвование за свой документ о праве на владение, который он утратил! Он его снова нашел.

Гангадхара выругался так свирепо, что Патали вскрикнула.

– Как он его нашел? Где?

Макхум Дасс поведал ему чистую правду, но брамин выдал собственную версию: документ вернул бабу, работающий у Сэмсона. Он подозревал, что возник какой-то новый заговор на английской стороне реки, и не собирался рассказывать магарадже о том, что того напугает и взволнует.

– Он сказал, что чья-то рука вручила ему документ в темноте. Несомненно, это был Джинендра.

– Ф-фу! Значит, твой бог действует без тебя? Удивительная для твоего ума выдумка! А известно ли тебе, что принцесса бежала из дворца?

Брамин Джинендры изобразил крайнее удивление.

– Разве не так же ясно, как то, что глупость написана у тебя на физиономии, что за этим стоит не имеющая касты дерзкая девка? Я должен купить этот дом у Макхума Дасса и заплатить этому скоту!

– А сначала возьмете у него взаймы денег? – никто лучше брамина не знал, насколько дебоши опустошили кошелек магараджи.

– Иди-ка молись! – рявкнул Гангадхара. – Неужели твоя служба в храме не годится больше ни на что, кроме как приводить тебя сюда, чтобы упрекать меня в бедности? Иди, уложи свое брюхо на мозаику пола и выбей свои дурацкие мозги о ступени алтаря! Джинендра обрадуется, когда увидит, что твоя темная душонка уже на пути к Яму, в царство мертвых. Возможно, он после наградит меня! Ступай же! Убирайся отсюда! Дай мне подумать!