Сергей Нечаев - Серый кардинал Наполеона. Жан-Жак-Режи де Камбасерес

А Камбасерес добавил, что нация — это источник всех законов, и нужно просто и ясно изложить вопрос: должен ли первый консул быть консулом на всю жизнь?

Префект полиции Дюбуа сообщил, что общественное мнение в столице расположено в пользу первого консула, и что все желают даровать ему власть на всю жизнь.

Выслушав все эти мнения, Камбасерес спросил, не желает ли кто-нибудь высказаться против этого предложения, а так как все возможные оппоненты промолчали, он пустил решение на голосование, и оно было принято значительным большинством голосов.

Так было положено предложить на всенародное решение вопрос: быть ли Наполеону Бонапарту консулом на всю жизнь?

После этого Пьер-Луи Рёдерер предложил дополнить первый вопрос еще и другим, а именно следующим: будет ли первый консул вправе назначить себе преемника? И это предложение тоже было принято, и оставалось только прийти к согласию относительно формы, в какую облечь эти вопросы.

Результат подготовительной работы Камбасереса известен. Он своего добился: семнадцатилетний срок был заменен на пожизненный да еще и с правом назначения наследника.

На самом деле такая формулировка была равносильна очередному государственному перевороту, ведь существовавшая в то время в стране конституция ничего подобного не предусматривала. Но французские законодатели лишь склонили головы перед свершившимся фактом.

В итоге так называемый плебисцит X года состоялся, и его результаты, официально оглашенные 2 августа 1802 года, оказались следующими: за пожизненное консульство Наполеона «проголосовало» 3 653 600 человек (99,8 % голосовавших), против — лишь 8272 человека (0,2 %).

Результаты эти оставляют двойственное впечатление. С одной стороны, показанные 99,8 % не удивительны, ведь голосование проводилось открыто, и тот, кто хотел проголосовать «против», должен был выражать свое мнение письменно и на глазах у многих свидетелей. Для этого и сама по себе необходима известная смелость, не говоря уж об имевших место в 1802 году условиях проведения «свободного волеизъявления граждан». В своих «Воспоминаниях» Станислас де Жирарден, например, рассказывает об одном генерале, который созвал своих солдат и заявил им: «Товарищи, сегодня стоит вопрос о провозглашении генерала Бонапарта пожизненным консулом. Все свободны в своих мнениях, но я должен предупредить, что первый из вас, кто не проголосует за пожизненное консульство, будет мною расстрелян прямо перед строем».

С другой стороны, 8272 голоса «против» кажутся чем-то сверхъестественным. Ведь все эти тысячи людей очень сильно рисковали, причем рисковали жизнью в самом прямом смысле этого слова. Кто же были эти отчаянные храбрецы? Прежде всего, «против» голосовали идейные республиканцы, которых было много среди высшего офицерского состава армии. В частности, отважный генерал Латур-Мобур открыто обратился к Наполеону с заявлением, что сможет голосовать «за» только при условии, если будет восстановлена свобода печати.

Лора д’Абрантес, жена генерала Жюно, в своих «Мемуарах» приводит рассказ о том, что, будучи простодушным и честным человеком, ее муж, бывший в то время военным комендантом Парижа, прямо сказал Наполеону о ходящих, особенно по провинциям, сомнениях относительно законности и правильности проведения всенародного голосования.

Честолюбивый Бонапарт вспылил:

— Что такое? Меня признала вся Франция, а я нахожу цензоров среди своих самых дорогих друзей!

— Ну вот, моя бедная Лора, — печально констатировал потом Жюно, — я сказал, что думал, но мне начинает казаться, что у нас уже нельзя говорить правду, чтобы не прогневить кого-либо.

И так думал один из самых преданных Наполеону людей! Что же говорить об остальных, например, о революционных генералах Моро, Пишегрю, Лекурбе, Карно и многих других, так и не признавших власти Наполеона Бонапарта?

Голосовали «против» и простые солдаты. Так, например, в «Мемуарах» графа Мио де Мелито приводится такой факт: в гарнизоне Аяччо, например, из трехсот голосовавших «против» высказались шестьдесят шесть человек, а в одной артиллерийской роте из пятидесяти канониров «против» проголосовало тридцать восемь человек (или 76 %).

Высказался против пожизненного консульства и такой знаменитый политический деятель эпохи революции, как маркиз де Лафайетт. В целом, как очень верно отметил Франсуа-Альфонс Олар, «плебисцит по пожизненному консульству окончательно оформил разрыв Бонапарта с либералами 1789 года, совершившими или позволившими совершить переворот 18 брюмера».

При этом — и на это обращает наше внимание французский историк и юрист Бернар Шантебу — «назначение Бонапарта пожизненным консулом является личным творением Камбасереса». Не забыл Камбасерес и о себе, он автоматически стал пожизненным вторым консулом, а быть официально первым ему не было нужно.

Гражданский кодекс французов (Code Civil des Français). Кодекс Наполеона (Code Napoléon). Кто не знает об этом масштабном творении человеческого разума, авторство которого приписывается Наполеону? Почему приписывается? Да очень просто — Наполеон сам продиктовал на острове Святой Елены: «Моя истинная слава состоит не в том, что я выиграл сорок сражений. Ватерлоо сотрет воспоминания о стольких победах. Но, что никогда не забудется и будет жить вечно, так это мой Гражданский кодекс».

Мой Гражданский кодекс! Эти слова амбициозного императора и стали буквальным «руководством» для многих его биографов, историков и исследователей. А амбиции у Наполеона были непомерными.

Историк Эмиль Терсен отмечает: «Несравненный гений Наполеона был продуктом Истории. Но так как человеческие амбиции стремились обогнать нормальную эволюцию событий, множество его проектов потерпело крах».

В самом деле — множество. Но это как-то принято не замечать. А почему? Да потому, что одной из главных составных частей «несравненного гения» Наполеона, было его умение заражать людей своими идеями, заставлять их искренне верить каждому его слову. История с Гражданским кодексом — типичный результат этого. Наполеон сказал: «Мой Гражданский кодекс», и для большинства это стало означать, что Кодекс создал именно Наполеон. В частности, Стендаль в свое время написал: «Наполеон ускорил судопроизводство и сделал его более справедливым. Он работал над самым благородным своим творением — Кодексом Наполеона. Таким образом, — пример, единственный в истории! — самому великому из полководцев Франция обязана устранением путаницы и противоречий, царивших в несметном множестве законов, которыми она управлялась».

Но что Стендаль? Он же был натурой творческой, а таким людям свойственна любовь к красочным метафорам и восклицательным знакам. Но даже доктор юридических наук С. В. Боботов в своей книге «Наполеон Бонапарт — реформатор и законодатель» говорит и о «пророческих мыслях» Наполеона, и о его «смелом новаторстве», и о его «большом уважении к законодательной власти».