Владимир Бутенко - Честь дороже славы

– Я служил в русской армии, могу размовлять на их языке, – дружески сообщил Василь. – Зараз нас вынесет на стремнину. И до жаркого часу робить нечего.

– Откуда ты родом? Местный? – поинтересовался Зодич.

– Смолоду козаковал в Сичи. А после раны вернулся к матери.

Занималась зорька. Распахнувшаяся во все стороны река посветлела. Знобил ветерок. Крепче пахло молодым камышом плавней. Раз и другой промчались в небе утки, с криком кособоко пролетела чайка. Пологие берега, кудрявящиеся верболозами, примкнули к низинам, оглашенным кличем журавлей, за ними надвинулись крутояры, каменные распадки. С левобережья, с горней высоты плеснуло как будто розовой водицей – за холмами поднималось раннее солнышко. Небо представилось Зодичу огромной палитрой, на которую небесный художник наносил краски: пунцовую, оранжевую, желтую, алую – смешивал их размашистыми мазками и крыл небесный свод, тучки, верхушки нагорного бора. Вся речная гладь зеркально отражала эту поднебесную и земную картину, оживляемую птичьими голосами и благовестом отдаленного колокола.

– Днепр не распознаешь, – признался Василь, оглядывая впереди излуку. – Много раз отведал я оплеух и от Кодацкого, Лоханского и Ненасытецкого порогов. Но бог оберегал, и ни разу сплаву, в добрый час – сказать, в худой – промолчать, не разбило. Но коли такое случится, то одной рукой, пан, хватайтесь за борт, а другой защищайтесь от камней и плывите по течению.

Десятка оглянулся и добавил:

– А коли плот наполовину уцелеет, то хватайтесь за вот эту поперечную доску, за жорость, и поворачивайтесь лицом против воды.

– Спиной наперед?

– Так! В буруне самая опасность не впереди, а позади. Ежели будете глядеть вперед, не заметите, как догонит бревно. А в старину еще так делали: набирали полную грудь воздуха и ныряли на дно, держались там до тех пор, пока не проплывут все бревна.

Василь оборвал речь и тревожно возвестил:

– Ну, боронь нас Бог… Братцы, скоро Кодацкий порог.

Зодич держался рядом с лоцманом, и все четверо плотовщиков взялись за стерно, следя за правой рукой Десятки, подающей команды. Шум воды усиливался. И плот разогнался, понесся с устрашающей скоростью. Его качнуло, вскользь ударило о выступ скалы и затянуло в бурлящую протоку меж рядами камней. От перезвона кипящих струй заложило уши. Плот тряхнуло, и раздался скрежет, краем он чиркнул по первому уступу и понесся дальше. И еще трижды прочность бревенчатого дна испытал гранит лав, отполированный потоком.

Кодацкий порог длиной в три четверти версты остался позади. Река раздалась и, как посчитал Александр, успокоилась. Но опять вздыбились на сужении реки гранитные чурки – на сей раз смельчаков встречал Сурский порог. И сызнова дикая сила водоворотов играючи протащила сплаву по гранитным столам, скрытым под водою, – и замерла душа от необоримого страха, когда ходуном заходила твердь под ногами…

Следующие пороги – Лоханский и Звонецкий – миновали столь же благополучно. Солнце припекало, и мокрая от брызг одежда немного защищала от жары. Несколько раз Зодич замечал, как вдоль побережья маршировали русские пехотные полки. Встретился возле излучины и бивак донских казаков, купавших лошадей. «Парадокс! – усмехнулся Александр. – В ордерах встречаются слова с разницей в одну букву. Запорожцы – козаки, а донцы – казаки. А на самом деле – два разных народа».

Неожиданно лоцман сказал:

– Вы, пан, гляжу, не робкого десятка. Зараз дойдем мы до Дида, до Ненасытецкого порога. Вот коли проскочим его, так и живы останемся.

– А почему он так называется? – уточнил Александр, хмурясь от недоброго предчувствия.

– Да насытиться никак не может! Все пожирает души людские. Как-то шла по Днепру ладья с колоколом. И лоцман был на ней не чета мне, полвека суда водил и лодки. И как налетит на камень Чекуху, что на самой середине Ненасытца, так и разнесло в щепки! А колокол до сей поры на дне где-то… Сами всё увидите!

Десятка держался молодцом, снял сапоги и свитку, оставшись в шароварах синего сукна. А плотовщики, парубок и трое бывалых казаков, затомашились. Они также стащили сапоги и остались в одних портках. А когда издалека показались черные скалы и донесся рев беснующейся воды, все четверо разом упали на колени и, крестясь, запричитали:

– Отче наш, що на нэби! Нэхай святыться имья твое, нэхай прыйде Царство Твое, нэхай будэ воля Твоя, як на нэби, так и на зэмли…

Ненасытец, чудилось, сам летел навстречу. Зодич оглох от неистового клокотанья, гула кипящей воды, рассеченной камнями, похожими на кили кораблей. Всё сильней шатало сплаву, и тем истовей молились плотовщики и лоцман.

– И просты нам довгы наши, як и мы прощаемо вынуватцям нашим. И нэ ввэди нас у выпробовування, але вызволы нас вид лукавого…

С полуверсты стал виден весь Дид – не одни скалы, но и череда гранитных завалов, сквозь которые вода пробивалась ручейками, а посередине порога пенилась достаточно широкая лава, чтобы мог пройти плот.

Василь подавал команды, стоя впереди и неотрывно глядя на реку. Минута – и они приблизились к самому опасному водовороту, именуемому Пеклом. И верно, когда с разных сторон, точно пули, стали больно бить по телу мелкие камни и брызги, когда оглохли от ревучего потока, а глаза застила мутная пелена, каждый из них невольно вспомнил о Преисподней!

Раздался сокрушительный треск, и точно дьявольские лапы потащили плот ко дну! Он погружался медленно и тяжело, и Зодич ощутил, как ледяная вода поднялась до колен, до пояса, и ноги стали утрачивать под собой прочность…

– Прощайте, хлопци! – потерянно выкрикнул долговязый плотовщик, намертво вцепившийся в руль.

– Прощай, Митро! – завизжал парубок, клацая от страха и холода зубами.

Десятка, не поворачиваясь, выкрикнул:

– Цыть! Хылы ливоруч!

Черные колоды камней мелькали с двух сторон, шапки пены залепливали лицо и плечи, но смельчакам удавалось держаться на ногах, сопротивляясь течению. Время точно замерло. Александр не спускал взгляда с лоцмана и надеялся лишь на этого мужественного человека…

Вдруг плот стал подниматься, будто бы адские духи, поигравшись, вытолкнули его из глуби. Впрочем, стерно сломалось, и плыть дальше стало опасно. Плотовщики, опомнившись, загалдели, требуя пристать к пологому берегу.

– Цыть! – снова осадил их Десятка, оборотив гневное лицо. – Куды чалить? Кругом ни хаты, ни людины! – и, помолчав, сказал уже Зодичу: – Дойдем до крайнего порога, а там вас лодочники довезут куды треба!

За час они оставили позади еще два порога, Волниловский и Будиловский, и подошли к Лишнему. Несмотря на холодную воду, Василь с плотовщиками вплавь, толкая руками, сумели загнать его на зловонное мелководье. Вдоль камышей, прибитые волнами, плавали, с обезображенными лицами, трупы погибших. Среди утопленников заметил Зодич малыша и молодую женщину в расшитой сорочке – и только теперь оценил степень риска, которому, по незнанию, подверг себя.