Владимир Бутенко - Честь дороже славы

Вольный лодочник, знакомый Василя, согласился везти через Лишний порог, но запросил непомерную плату. Лоцман, сопровождающий француза до Сечи, уговорил удальца сделать ходку в долг.

С той поры, когда императрица Анна Иоанновна, простив запорожцев, позволила им вернуться на родную землю, Новая Сечь обосновалась вдоль излучины реки Подпильной, напротив «Великой плавни» – широкой полосы тростника и заболоченного леса, которую с юга пересекала полноводная Старая Сысина, а с востока – речка Скарбная. «Пидпильня – мате Днипра, бо вона Сысею корме его, а Скарбною зодягае» – такая присказка часто повторялась козаками.

Сечь, опоясанная плавнями и мелкими озерами, располагалась в котловине. Зодич и Василь Десятка, оставив лодочника у берега, подошли к воротам, ведущим в Сечь. Двое постовых, в кунтушах, надетых на голое тело, и в непомерно широких красных шароварах, встретили чужаков неласково. И Десятке долго пришлось убеждать их, что французский купец прибыл к их кошевому атаману по делу. А сначала он должен встретиться с командиром русского батальона, находящегося в Новосеченском ретраншементе. Их нехотя пропустили. Миновав прибрежные слободки, в которых жили не только козаки, но и их семьи, прибывшие вошли на территорию ретраншемента.

Дом коменданта стоял на отшибе, и кроме самого подполковника там присутствовал только писарь. Зодич заговорил по-французски и объяснил истинную цель своего приезда. Подполковник, седобровый и тщедушный старик, очевидно, выходец из низшего класса, сурово возразил:

– Объяснитесь, мусью, коли можете, по-русски.

– Тогда прикажите нас оставить наедине, – попросил Александр, четко произнося каждое слово.

Узнав, что перед ним агент самой государыни, комендант смягчился и выказал готовность всячески помогать. Зодич предупредил о секретности своей миссии, потребовал ордер на свободное передвижение по Сечи и, наконец, попросил взаймы пятнадцать рублей. Старый служака, получив расписку, вручил конфиденту деньги. Зодич тотчас вышел на крыльцо и передал их Василю, на прощание обнявшись с бесстрашным лоцманом.

Комендант познакомил француза с офицерами и показал военный городок, размещенный под боком у запорожцев еще сорок лет назад киевским губернатором Леонтьевым. Как и полагалось защитному укреплению, были здесь и артиллерийские склады, и казарма, и солдатская гауптвахта. А снаружи окружал ретраншемент дополнительный вал, за которым с северной, наиболее уязвимой стороны вырыли окопы, волчьи ямы и ложементы.

Поместили Зодича на одной квартире с капитаном Карлом Зейером. Серьезный, образцовый вояка из пруссаков, Карл отнесся к французу настороженно. Но общительность Вердена (они говорили по-немецки) тронула каменное сердце Зейера. И он вызвался проводить Клода к кошевому атаману Калнышевскому, который и ему был нужен по какому-то делу.

Во внутреннем коше в тридцати восьми куренях обитали козаки, были сосредоточены войсковые учреждения и храмы. Главный из них, Покровский, стоял на краю площади, открытой во все стороны, вплоть до ограждающего Кош земляного вала.

Зодич с капитаном, пройдя в широкие ворота, очутились на базаре, запруженном телегами и людом. Тут же ютились лавки и шинки. Зимовчане, хлебопашцы с малых хуторков, торговали мукой и овощами. Посполитые люди, беженцы из польских земель, жившие в ближних поселениях, привезли битых гусей, уток, в жбанах – степной мед. Татары, в своих зеленых бешметах и чалмах, гортанно зазывали покупателей к вязанкам вяленой рыбы и сушеных фруктов. Бойкие виночерпии разливали из бочек крымское красное вино, издающее мускатный дух. Однако большинство базарного люда составляли козаки. Высокие и коренастые, худые и брюхатые, седые и чернобровые – все они носили одну запорожскую одежду, выделявшую их среди толпы. На плечах – каптаны из синего оксамита [12] Оскамит ( устар. ) – дорогой бархат. , расшитого золотыми узорами. А отвороты на рукавах – красные, пояса из кружевных татарских шалей и персидского шелка тоже красные, с посеребренными концами. Шаровары, у кого какие – суконные, нанковые или кожаные, однако непременно под цвет каптана, – цвета днепровской волны! А на головах – высокие смушковые шапки, с дном разных цветов, в зависимости от того, к какому куреню козак принадлежал. Зодич с интересом разглядывал «лыцарей» – не идущих, а, казалось, парусящих над землей, в своих широченных штанах, спадающих на сафьяновые чоботы!

Войсковая канцелярия, большой каменный дом, стоял рядом с церковной усадьбой. Поодаль от нее Зодич увидел нагромождения гранита и мрамора, начатый фундамент. Уловив его взгляд, Зейер пояснил:

– Козаки ошень хотель храм строить. Но много пить, гулять… Не иметь фремя!

Бравый большеглазый хлопец, с двумя кожаными кобурами, пришитыми к шароварам, из которых торчали рукояти пистолей, и с шашкой в кожаных ножнах, узнал Зейера, но не сразу пропустил внутрь канцелярии. В сенях находился еще один охранник кошевого, хорунжий Микитенько, могучий козачина. При появлении посетителей он ловко намотал на ухо чуприну и нахлобучил свою остроконечную шапку.

– До батьки кошевого нэ можно! – отрезал он сурово.

– Пошёль к шорту! Доложить немедленно! Капитан Зейер требует!

– Ни. Отам е чоловик, – упрямо отказал хорунжий.

– Как гофорить с русским официр! Каналья! Марш фон!

Микитенько свел черные разлатые брови и положил руку на головку кривой турецкой сабли. Зейер с возмущением посмотрел на французского купца, ища сочувствия.

Перепалку в сенях услышали в соседней комнате, из-за двери раздался недовольный старческий голос:

– До мэнэ? Хто такий? Що за дурныця?

В это время в канцелярию вошел в бордовом жупане, расшитом золотой нитью, седоусый солидный запорожец. Он переглянулся с охранником и по-русски приветствовал Зейера, который возмущенно обратился к нему:

– Герр Глоба, срочно доложить атаман. Фажный фесть. Ошень фажный!

Зодич понял, что это был ближайший сподвижник кошевого, войсковой писарь. Глоба кивнул и вошел в кабинет атамана. И точно пропал! Минуло не менее получаса, когда из него вышли, к изумлению Зодича, два сухощавых бородача в тюрбанах и куртках янычар. Отводя глаза, они быстро проскользнули на улицу.

Александр на отдалении преследовал турок до базара, где их ожидал с заседланными лошадьми соплеменник. С ним препирался, объясняясь жестами, крикливый, хмельной запорожец, растелешенный до пояса. Янычар отмалчивался и, как только подошли его товарищи, передал им скакунов, а сам поспешно запрыгнул на своего араба, с места взявшего аллюр. Турки полохнули вдогон. Козак выкрикнул им вслед ругательства и, шатаясь, пошел к шинку, где лупоглазый Давид беседовал с есаулом, цедящим из глиняной кружки горилку. Зодич поравнялся с ними и уловил обрывок разговора. Есаул, мордастый дядька с пунцовыми носом и губами, спросил: «Що ты йього лаэш?» – «Та вин у старшины полонянок купуэ! Чи кошевий турчин у друзи запысав?» – «Як Калныш захоче, так воно и буде! Пид султана вин хылыться проти москалив!»