Георгий Любарский - Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие

Для понимания выбора, перед которым находится культура Нового времени в отношении феномена авторства, очень поучительно сравнить описанную ситуацию коллективного авторства, созданную Ферми, с известным высказыванием Гете Эккерману. Гете заявил, что он не является автором своих произведений, авторами их является бесчислен ное множество людей, опыт и чувства которых он пережил. Здесь также имеется осознанное неавторство, но принципиально иного характера.

Чтобы разобраться в различиях того и другого неавторства, подробнее разберем характерные черты, связанные с описанным вышеосознанным неавторством. В работах школы Ферми - выступающего здесь не в качестве физика, а в качестве организатора науки - исчезает индивидуальная мысль. Французский философ Башляр высказал концепцию “нового рационализма”. Кратко суть ее можно передать таким образом: раньше рациональным называлось то, что может быть понято мыслью человека, теперь же рациональным (“ново-рациональ ным”) следует называть то, что может быть сделано коллективом людей, даже если ни один человек не понимает, что это такое. Понимание авторства “по Ферми” соответствует “новому рационализму” Башляра, так что “отвечать за коллективную мысль” некому - но по сути нет и самой мысли, есть лишь “интеллектуальная структура”. Ни один человек, ни один индивидуальный разум не способен понять эту интеллектуальную структуру, однако она является высокоинтеллектуаль ным духовным образованием и она плодотворно работает, выполняя некоторые функции.

Сходный процесс происходит при вызревании современных форм научного творчества. Объединение коллектива авторов проводится чрезвычайно внешним, формальным образом. Собственно, образуется машина мышления, социальный механизм, объединяющим интеллекту альную работу людей таким образом, что на выходе имеется интеллектуальный продукт, не имеющий отношения к личному мышлению и по сути дела к мышлению вообще, так что его можно называть “псевдоинтеллектуальным”. Современная наука стала машиной по выработке истины. Истина из цели познания превратилась в фактор функционирования и развития общества, в ставку в социополитическом развитии. Захлестывающая науку американская научная мысль по своей природе, в основных, наиболее характерных своих чертах страдает именно такой псевдоинтеллектуальностью. Коллективное авторство в научной работе является симптомом именно этого, развивающегося со сравнительно недавних времен и потому нового для культуры псевдоинтеллектуального процесса.

Возникает мысль без понимания - абсолютно новое образование, возможное только в новейшую эпоху, ведь раньше считалось очевидным, что если имеется мысль, то могут найтись люди, которые ее поймут. Коллективная мысль резко отличается от “массового сознания”, она является не упрощенным, а усложненным продуктом интеллекта. Коллективную мысль порождают не “массы”, а организован ные коллективы, можно сказать - социальные машины. Тем самым искусственный интеллект, в принципе, создан человечеством, только вовсе не в той области, где этого ожидали; он развился (развивается) не из железа и не в компьютере, а из людей и в обществе. Однако это именно тот продукт - искусственный интеллект - который разрабатывался; он относится по ведомству кибернетики - “науки об управлении в природе и обществе” - и возникает при создании высокоорганизованных социальных механизмов, способных порождать интеллектуальные продукты неиндивидуального характера. Это уже не человеческий интеллект, и он может быть сконструирован - потому он отвечает определению искусственного интеллекта.

Пояснить этот феномен в краткой форме достаточно трудно. Следует понять: многие продукты коллективного творчества современной науки являются результатом высокого интеллекта, но не индивидуальной и не вполне человеческой природы. Существуют социальные интеллектуальные машины, они работают как в области науки, так и в хозяйственной жизни современности. В определенном отношении их мыслительные продукты даже не являются мыслями - примерно в том же смысле, в каком существует шахматная мысль, когда играют игроки-люди, а когда человека-шахматиста побеждает компьютер, мыслей - ни шахматных, ни иных - у победителя нет. Кроме социальных машин, существуют и другие примеры “нового” (и в этом смысле не такого по своей природе, как старое) мышления. Поскольку компьютерная программа является интеллектуальной разработкой людей-программистов, человек-шахматист побежден таким образом, что мысль другого человека (или группы людей) превращается в рамках конкретной шахматной партии в не-мысль, в компьютерный алгоритм, и все же остается результатом интеллектуального творчества, интеллектуальной (“псевдоинтеллектуальной”) структурой. Программа есть отложенный во времени по своему действию след интеллектуальной деятельности человека. Компьютерная программа является не-интеллектом, но плодом деятельности интеллекта, причем поскольку результат этой деятельности разнесен во времени с самим мыслитель ным процессом, то не-интеллектуальная составляющая автономизи руется. В дополнение надо сказать, что программирование все в большей мере становится высоко организованным в социальном смысле производством; таким образом обе компоненты “искусственного интеллекта” сливаются, создавая возможность производства - реального производства - неиндивидуального интеллекта и его плодов - псевдомыслей.

То, что делают компьютерные программы, иногда напоминает интеллектуальные операции людей, но кардинально отличается от них. Подобные интеллектуальным действиям операции машин являются отставленными во времени следствиями интеллектуальных действий людей-программистов. Возможность разделения непосредственного интеллектуального усилия и его результата и создает ощущение независимого мышления. Точно так же интеллектоподобные проявления социальной жизни не являются по сути интеллектуальными, это лишь отделенные от своих творцов и отставленные во времени следствия работы социальных программистов. При этом не следует полагать, что программисты эти - те самые буки, которые стоят за кулисами истории и дергают за веревочки. Есть и такие, но в основном это вполне обычные люди, не слишком понимающие, что они делают. Вряд ли найдется программист, до конца понимающий работу сложного программного продукта - тем более, что почти любой такой продукт является результатом усилий множества программистов.

В случае Гете осознанное неавторство выглядит совершенно иначе: работа Гете состоит в воспитании своей душевной жизни таким образом, чтобы адекватно воспринять жизненный опыт множества людей и создать на основе этого множества - целостность, а также адекватно выразить этот новый опыт. Здесь личность, в противовес к псевдоинтеллектуализму, достигает такой силы, что отдельный человек работает на уровне целой национальной культуры. Как в прежние времена из национальной, народной культуры вырастали продукты творчества, являющиеся по сути результатом усилий множества людей (что не препятствует представлению об особом вкладе одной крупной индивидуальности: Гомер), так теперь, в Новое время, появляются титаны, вливающие в индивидуальное по природе, вполне новоевропей ское по духу творчество результаты душевной работы, сравнимые по масштабам с плодами национальных культур. Имена таких “людей-народов” легко вспомнить: Сервантес, Шекспир, Гете, Рафаэль, Моцарт, Леонардо.