Александр Речкин - Королева железного века против Рима

И напоследок. Два будущих губернатора провинции служили под началом Светония Паулина в Британии, это легат VIII Испанского легиона Квинт Петилий Цериал, и старший военный трибун Гней Юлий Агрикола. Мы не знаем точно, в каком легионе служил Агрикола, возможно, во II легионе Августа, так как Тацит не упоминает о каком-либо непосредственном личном участии своего тестя в подавлении восстания, но его мастерство писателя определённо оставляет у читателя впечатление, что Агрикола являлся участником событий.

Кельты имели устрашающую репутацию агрессивных воинов, даже среди завзятых милитаристов римлян, и не может быть никаких сомнений в том, что война играла центральную роль в кельтском обществе, которое было племенным и довольно иерархическим. Аристократам и их воинам набеги давали возможность обогащения, престижа и репутации для дальнейших политических успехов на родине. Дружины могли содержаться только за счёт постоянных сражений и, по-видимому, являли собой полупрофессиональную армию, пополнявшуюся за счёт рекрутов во времена крупномасштабных войн.

Полибий, писавший о кельтах, отмечает, что аристократы стремились «составлять товарищества, ибо опаснейшим и могущественнейшим человеком почитался у них тот, у кого было наибольше слуг и верных товарищей». Однако эти выдающиеся воины значительно уступали по численности массе обычных солдат, происходивших из всех свободных племён, способных вооружиться, и здесь мы должны помнить, что большинство бойцов Боудики, хотя и были связаны с местным вождём обязанностями клановой службы, были фермерами, которые сеяли зерно и разводили скот. Среди воинов без сомнения были и неопытные юноши, и седые старцы.

Поскольку бритты, по-видимому, отправлялись на войну преимущественно в составе клановых, семейных и поселенческих групп, свидетелями поведения воина в бою были его сородичи или соседи, вполне вероятно, что самые смелые (или более безрассудные) и лучше оснащённые тяготели к передним рядам сражающихся. Снаряжение в целом было довольно скудным: щит, длинный рубящий меч и короткое колющее копьё (иногда несколько копий) составляло боевую экипировку большинства воинов. Доспехи, по-видимому, были редкостью, и воин, обычно шёл в бой, одетый только в пару свободных шерстяных брюк. Внешний вид бойца, его габариты, пугающее выражение лица и демонические боевые кличи, сопровождавшиеся грохотом и лязгом оружия и резким рёвом боевого рога-карникса, явно предназначались для того чтобы запугать врага ещё до того, как начнётся собственно сражение. Такой шум превращался в пугающую какофонию, способную привести неприятеля в состояние крайнего возбуждения, как это было с римлянами при Теламоне, согласно Полибию, «когда всё войско разом исполняло боевую песню, поднимался столь сильный и необыкновенный шум, что не только слышались звуки свирелей и голоса воинов, но звучащими казались самые окрестности, повторявшие эхо. Ужасны были также вид и движения нагих людей, стоявших в первом ряду, блиставших цветущим здоровьем и высоким ростом. В первых рядах не было ни одного воина, который бы не имел на себе золотого ожерелья или браслетов».

Тактика боя (если мы можем назвать её тактикой) была крайне проста и основывалась на дикой, стремительной атаке орущей массы воинов в грубом фаланговом блоке, возглавляемом их военачальниками, за которой следовали воины с ясеневыми копьями и длинными мечами. Воины в племенных армиях, как правило, были чрезвычайно воинственны, но плохо дисциплинированы и не имели коллективной подготовки. Поэтому после яростного и свирепого натиска, сопровождавшегося жутким шумом, отдельный воин пробивал себе путь в рядах врага, нанося удары щитом, копьём или рубя мечом. Сила ловкость кельтских воинов достойна восхищения, и тем, кто находился на противоположной стороне, оставалось лишь держаться подобно тому, как держатся камни на пляже перед лицом накатывающей штормовой волны.

В ранних столкновениях кельтов и римлян, хотя основная часть кельтской армии сражалась пешими, именно колесница вызывала особое любопытство римлян: «на войне у них большей частью в ходу колесницы», – говорит Страбон. Запряжённая парой лошадей и управляемая опытными колесничими, она, как мы полагаем, использовалась главным образом для того, чтобы вызвать панику. Колесничие, которые обычно сидели, а не стояли, в спешке гнали свои лёгкие повозки вдоль линий вражеских отрядов, сопровождающие их воины бросали в противников дротики, чего вкупе со стремительностью и шумом мчащихся колесниц, было достаточно, чтобы выбить противника из колеи. Тацит, пересказывая битву у Граупийских гор, говорит, что до начала общего сражения «поле между обоими станами оглашалось стуком носившихся взад и вперёд колесниц и криками возничих и воинов». Как только начальная стадия была завершена, воины спешивались с колесниц и в истинно «гомеровском» стиле сражались пешими, в то время как колесничие держали колесницы наготове, чтобы произвести, в случае необходимости, быстрое отступление.

Диодор также отмечал, что «в сражениях они [британские племена] используют колесницы, словно древние эллинские герои во время Троянской войны». По общему признанию, Диодор искал гомеровские параллели в кельтском обществе, так что его рассказ несколько анахроничен и, по общему признанию, основан на слухах. Несмотря на это, однако, утверждение Диодора можно расширить и прояснить, обратившись к первоисточнику – комментариям Цезаря. У Цезаря был острый глаз на экстраординарное, и его описание британских колесничих в действии даёт удивительную картину мастерства и ловкости их владельцев и колесничих:

«Своеобразное сражение с колесниц происходит так. Сначала их гонят кругом по всем направлениям и стреляют, причём большей частью расстраивают неприятельские ряды уже страшным видом коней и стуком колёс; затем, пробравшись в промежутки между эскадронами, британцы соскакивают с колесниц и сражаются пешими. Тем временем возницы мало-помалу выходят из линии боя и ставят колесницы так, чтобы бойцы, в случае, если их будет теснить своей многочисленностью неприятель, могли легко отступить к своим. Таким образом в подобном сражении достигается подвижность конницы в соединении с устойчивостью пехоты. И благодаря ежедневному опыту и упражнению британцы достигают умения даже на крутых обрывах останавливать лошадей на всем скаку, быстро их задерживать и поворачивать, вскакивать на дышло, становиться на ярмо и с него быстро спрыгивать в колесницу».

Кельтские колесницы, конечно, не были рассчитаны на то, чтобы прорываться сквозь ряды противника, и одной из их главных слабостей была уязвимость лошадей от стрел и метательных копий. С другой стороны, одной из излюбленных уловок колесничих было, вероятно, притворное отступление с целью завлечь небольшие отряды противника, которые затем могли быть застигнуты врасплох воинами, спрыгнувшими на землю с колесниц, чтобы сразиться врукопашную.