Александр Речкин - Королева железного века против Рима

В целом можно выделить три основные тактические функции кельтской колесницы. Во-первых, прежде чем присоединиться к битве, воины на колесницах метают в противника дротики. Затем, выполнив первоначальную задачу, воины сходят с колесниц, чтобы сражаться в пешем строю. В-третьих, пока идёт бой, колесничие удаляются на безопасное расстояние на тот случай, если возникнет необходимость быстрого преследования побежавшего неприятеля или, наоборот, поспешного отступления. Кроме того, хотя кельтские колесницы, конечно, не были предназначены для того, чтобы бросаться сломя голову во вражеские линии, нет никакой причины, по которой они не могли бы атаковать уже дрогнувшие ряды противника, чтобы сломить ещё теплящееся сопротивление и добивать бегущих.

В войне у Рима не было секретного оружия, а основа его мирового господства была выкована из неукротимой смеси неограниченной дешёвой рабочей силы, военного мастерства и мощи, безжалостной агрессии, упрямства в невзгодах и чувства морального превосходства, причём ко всему этому иногда примешивалась большая доза самообмана и жестокости по отношению к врагам. Походы Рима всегда преследовали единственную цель – полную и безоговорочную победу. Римская армия, опирающаяся на тяжеловооружённую пехоту, лучше всего подходила для ведения интенсивной войны против плотного земледельческого населения, обладавшего богатыми ресурсами, которые требовалось захватить, и куда менее пригодна для ведения партизанской войны против плохо вооружённого и защищённого противника.

Служба в армии была привлекательна для самых бедных граждан как возможность сделать карьеру. Для таких людей легионы предлагали крышу над головой, пищу в животе и постоянный доход в монетах. Никаких сюрпризов. Основное военное жалованье не было дорогой к богатству, но всегда существовал шанс на щедрость командования, на награду, а также уверенность в пенсии при увольнении. В целом жизнь солдата была более безопасной, чем жизнь странствующего рабочего, а кроме того, он также имел более высокий социальный статус. Конечно, стоит помнить о суровой стороне такой карьеры. Солдат, который должен находиться в гуще событий, рискует быть убитым или искалеченным сражением или болезнью, да ещё и каждый день вынужден подчиняться жестокой армейской дисциплине. И всё же многим людям в империи, которые выживали на уровне прожиточного минимума, сытый солдат с его упорядоченным существованием в хорошо построенном и чистом лагере, должно быть, казался вполне обеспеченным.

Римский легион во время восстания Боудики насчитывал порядка 5000 человек и состоял из римских граждан, поскольку гражданство было необходимым условием для вступления в легион. Легионеры были в основном добровольцами, набранными первоначально из Италии (особенно с севера полуострова), но постепенно их начали рекрутировать и из провинций. В I веке н. э. многие рекруты на западе прибывали из иберийских провинций, Нарбоннской Галлии и Норика, а на востоке – из греческих городов Македонии и Малой Азии. Таким образом, к концу столетия число итальянцев, служивших в легионах, было невелико. Статистические данные, основанные на номенклатуре и происхождении отдельных лиц, показывают, что из всех легионеров, служивших в период от Августа до Калигулы, около 65 % были итальянцами, в то время как в период от Клавдия до Нерона этот показатель составлял 48,7 %, ещё более снизившись до 21,4 % в период от Веспасиана до Траяна. После этого вклад итальянцев в людские ресурсы легионов был незначительным, отдельные добровольцы предпочитали более престижную и гораздо более прибыльную службу в преторианской гвардии. Однако следует подчеркнуть, что эти статистические данные отражают всех легионеров империи, раскинувшейся на огромной территории. На самом деле существовала разница в наборе кадров между западными и восточными провинциями, причём легионы на западе опирались на Галлию, Иберию и Северную Италию, в то время как те, кто размещался на востоке, пополнялись за счёт местных ресурсов.

Легионы состояли из десяти когорт, с шестью центуриями по 80 человек в каждой когорте. Стандартная центурия под командованием центуриона и его заместителя была разделена на десять субъединиц из восьми человек (contubernia), каждая из которых делила палатку во время кампании и пару комнат в казарменном блоке, ела, спала и сражалась вместе. Подобно небольшим подразделениям в современных регулярных армиях, такое положение дел способствовало установлению тесной связи между товарищами по оружию. Многие солдаты (milites) предпочитали на протяжении всей своей карьеры служить в одном и том же подразделении, несмотря на возможность прикомандирования в качестве beneficarii к специализированным задачам или для продвижения по службе в своём подразделении. К легиону был прикомандирован небольшой отряд из 120 всадников (equites legionis), набранных из числа самих легионеров. Всадники действовали как вестовые и разведчики.

Командиром легиона был легат (legatus Augusti legionis), назначенный императором из числа тех членов сената, которые уже занимали пост претора в Риме. Таким образом, он был человеком со значительным опытом, и его пребывание в должности обычно составляло три или четыре года, после чего он возвращался в Рим в надежде получить должность консула и в конечном итоге губернаторство. Другими старшими офицерами были шесть трибунов, один – назначенный из числа сенаторов (tribunus laticlavius), остальные пять – всадники (tribuni angusticlavii) и 60 центурионов по старшинству. В иерархии командования сенаторский трибун всегда стоял рядом с легатом в силу благородного происхождения. Он занимал пост в течение одного года до достижения 25-летнего возраста и до вступления в сенат в качестве квестора. Такие люди набирались опыта из первых рук, готовясь через несколько лет командовать собственным легионом. Их роль была в основном консультативной.

Далее по старшинству шли не остальные пять трибунов, а praefectus castrorum, префект лагеря, должность, которая требовала значительных и подробных знаний о легионе, его персонале и ежедневных обязанностях. Как следует из названия, praefectus castrorum нёс главную ответственность за лагерь или форт. Кроме того, он заботился о содержании артиллерии, медицинских служб и военного госпиталя, а также руководил тренировками. Очевидно, что этот офицер обеспечивал такую степень профессионализма и преемственности, которой, по-видимому, не хватало двум сенатским офицерам. Сразу за praefectus castrorum следовали пять конных трибунов. Легионерский трибун не был в легионе самостоятельным командиром, но уже имел опыт руководства в качестве командира вспомогательного пехотного подразделения и, таким образом, был в состоянии дать (если его попросят) легату некоторыми практическими советы по управлению и размещению вспомогательных сил в сфере его ответственности. Равным образом легионерский трибун будет иметь возможность увидеть легион в действии изнутри, что сослужит ему хорошую службу, когда (или если) он пойдёт дальше по карьерной лестнице, как командир вспомогательного кавалерийского подразделения.