Александр Речкин - Королева железного века против Рима

Боудика благодарит своих воинов за то, что они объединились, и подробно перечисляет множество причин, по которым они не должны бояться римлян. «Не страшитесь же нисколько римлян, ибо не превосходят они нас ни числом, ни мужеством. Об этом свидетельствует то, что они защищают себя шлемами, доспехами и поножами да к тому же возводят палисады, стены и рвы, чтобы не пострадать от нападения противников. Они ведь из страха прибегают к такому способу воевать чаще, чем к решительным действиям, которым отдаём предпочтение мы. Мы же обладаем таким превосходством в храбрости, что считаем шатры наши более безопасными, чем их стены, а наши щиты гораздо более надёжными, чем все их защитное снаряжение. Поэтому-то в случае победы мы берём их в плен, а вынужденные к отступлению, ускользаем от них; если же примем мы решение отступить куда-нибудь, то забираемся в такие болота и горы, что нас невозможно ни найти, ни поймать». Римляне не выносят ни холода, ни жары, ни суровой местности, они не имеют никакого представления о географии Британии. Кроме того, они нуждаются в хлебе, оливковом масле и вине, факт импорта которых очевиден в Камулодуне и других городах. В этой части речи Боудики бритты предстают более сильными и более приспособленными к битве и к жизни в окружающих условиях.

Описание устами Боудики обеих армий совпадает с рассказом Диона о Британии в конце правления Септимия Севера. Бритты в представлении Диона между 60 годом н. э. и временем собственной жизни автора, когда Север отправился в Британию в 208 году н. э. со своей женой Юлией Домной, сыновьями Каракаллой и Гетой и примерно сорока тысячами солдат, чтобы завершить завоевание Британии к северу от стены Антонина, не изменились. Император и Каракалла вторглись в Каледонию, но армия разделилась, застряла в труднопроходимых болотах и оказалась почти беззащитна перед внезапнымми нападениямм.

Тысячи солдат погибли в труднодоступной местности, так и не вступив в бой. Север примирился с каледонцами и вернулся в Эборак (современный Йорк) в немощном состоянии. Каледонцы не выполнили обещаний и восстали, что привело ко второму походу под предводительством Каракаллы. Север умер в Эбораке в 211 году нашей эры, так и не успев достичь своей цели – покорить всю Британию цеилком. Каракалла заключил с бриттами мир и приказал армии отступить к стене Адриана. Императорская семья вернулась в Рим.

Продолжавшиеся в Британии восстания свидетельствуют о независимом духе каледонцев и меатов. Согласно Диону эти две враждебные римлянам группы ещё менее цивилизованны, чем ицены Боудики. «Они живут как варвары, без стен, городов и сельского хозяйства, голые и босые в своих палатках, деля женщин и растя детей вместе. Их вожди избираются из числа самых смелых. Они сражаются на колесницах и пешком, без доспехов, со щитами, короткими копьями и кинжалами. Кроме того, они могут переносить любые трудности, включая холод и голод, и могут жить в болотах в течение нескольких дней, высовывая только головы над водой». Такое описание перекликается с похвалами, которые Боудика адресует выносливым бриттам, причём значительно преувеличивает реальные возможности племён. Речь королевы воино в передаче Диона одновременно монументализирует её восстание и увеличивает значение экспедиции Севера в Британию в. Таким образом Кассий объясняет трудность попытки Севера завоевать остальную Британию, одновременно предполагая, что римляне не получат от этого завоевания ничего, кроме дальнейших проблем и восстаний.

Светоний Паулин уподобляет жестокость практиковавшихся бриттами ритуалов тирании. Узнав о нападении Боудики на Камулодун, он стремительно уезжает из Моны, советует всем покинуть Лондиниум, выбирает место для битвы и готовится к сражению. В рассказе Диона Кассия речь губернатора перед битвой скрыто отсылает с Римом Нерона, и отношение Боудики к образу поруганного тела во время войны совпадает с отношением граждан к их личностям во время правления этого знаменитого тирана.

Речь Боудики выполняет риторическую функцию, давая Тациту возможность представить читателю парный набор речей перед битвой. На многие её вопросы отвечает выступление Светония Паулина. Однако римский чиновник ставит индивидуальную славу и мужество выше угрозы потери жизни. Сцена подготовлена для победы мятежников, но Светоний по-прежнему невозмутим. Он советует своим войнам внимательно посмотреть на врага: «Все видят, что среди них больше женщин, чем боеспособных мужей; малодушные, кое-как вооружённые, столько раз битые, они сразу же побегут, как только узнают доблесть и мечи своих победителей». Светоний использует гендерную тему в качестве средства сравнения и подразумевает, что под руководством женщины бритты сами женственны. По его мнению, женщины не воинственны и не способны пользоваться оружием. Его наблюдения напоминают о женщинах, которых он бросил в Лондиниуме, но адекватное описание Боудики и её боевой колесницы отсутствует. Ироничность его комментария становится очевидной, если прочитать текст, сравнивая с выступлением Боудики, чей пол определяет её как человека, готового пожертвовать своей жизнью в надежде спровоцировать политические перемены.

Её образ подтверждает римскую республиканскую идею о том, что человек может стать образцом для подражания, стремясь к славе (gloria) через воинскую доблесть (virtus). Светоний же не опирается на конкретные исторические модели. Вместо этого его речь посвящена пониманию того, что значит быть римлянином. Сопоставление этих двух речей эксплицирует два различных понимания гендера. Для Светония женщины олицетворяют недружественные слабости, тогда как для Боудики женщины могут быть такими же воинственными, как и мужчины.

В отличие от «Анналов» Тацита, которые передают эти две речи одну за другой, Дион отделяет увещевание Светония от выступления Боудики и разделяет его речь на три обращения, обращённых к трём дивизиям войск. Обращаясь к первой группе солдат, Светоний подчёркивает превосходную военную подготовку своих людей, призывая их не бояться превосходящих по численности бриттов: мятежники смогли уничтожить два города только потому, что Камулодун был предан, а Лондиниум оставлен жителями. Обращаясь ко второму дивизиону, Светоний взывает к мужеству и обещает, что одна битва может вернуть им то, что они потеряли: «Итак, в вашей власти выбрать – либо безбоязненно властвовать над всеми народами, господство над которыми оставили вам ваши отцы и которых вы сами покорили, либо вообще лишиться подвластных. Выберите же, что лучше – быть свободными, властвовать, жить в богатстве и процветании или же, проявив беспечность, испытать на себе все прямо противоположное». Что касается третьего подразделения, то Светоний предполагает, что его люди в случае поражения подвергнутся тем же оскорблениям и пыткам, что и другие пленники восставших, поэтому «лучше нам пасть, доблестно сражаясь, чем, оказавшись в плену, быть посаженными на кол и увидеть собственные внутренности, вывороченные наружу, быть пронзёнными раскалёнными докрасна вертелами или сваренными в кипящей воде; погибнуть так – всё равно, что попасть к каким-то диким зверям, не ведающим законов, ни человеческих, ни божеских».