Уильям Макговерн - Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории

В 18 г. отношения между Китаем и гуннами снова изменились в связи со смертью Хиена, который просидел на троне шаньюя всего пять лет. Открыто проводимая Хиеном политика мира и дружбы с Китайской империей не пользовалась особой популярностью среди большинства гуннов, и, когда трон занял его сводный брат Ю (с зубодробительным титулом «ху-ду-ер-ши-дао-гао шаньюй»), произошли заметные изменения внешней политики гуннского царства. Правда, новый шаньюй отправил ко двору Поднебесной посольство с льстивым посланием, но сделал это только в надежде получить в подарок привычное золото, вкусную еду и парчу. Вместе с тем посольство обозначило ужесточение позиции гуннов по отношению к Китайской империи.

С учетом изменившейся ситуации Ван Ман решил, что ему ничего не остается, как попытаться свергнуть нового шаньюя и посадить на гуннский трон более услужливого человека. С этой целью он пригласил влиятельного гуннского министра Дана с женой, которая была наполовину китаянкой, посетить императорский двор Китая. Когда Дан прибыл в китайскую столицу, узурпатор торжественно провозгласил его законным царем гуннов.

Все это было бы очень хорошо, но и Ван Манн, и его марионетка Дан прекрасно понимали, что прежде, чем он сможет получить реальную власть над гуннскими ордами, нужно, чтобы китайские войска вошли на территорию гуннов и поддержали его притязания на трон силой оружия. Ван Ману было не занимать храбрости, и он начал собирать очередную огромную армию не хуже той, которую он распустил пять лет назад.

Но Ван Мана снова преследовали неудачи. Задолго до того, как армию удалось набрать и подготовить, марионеточный шаньюй Дан заболел и умер. Это отсрочило приготовления на несколько месяцев, но в конце концов Ван Ман решил провозгласить законным правителем гуннов сына Дана, на тот момент находившегося в Китае, и использовать армию, чтобы посадить его на трон, первоначально предназначавшийся отцу. Как следствие, был отдан приказ произвести набор войск как можно быстрее. Ван Ман заявил, что отныне нет никаких препятствий для осуществления так часто отменявшегося плана широкомасштабного похода против гуннов, который должен навсегда привести этих мародеров в полное повиновение Поднебесной империи.

Однако план этой масштабной карательной экспедиции снова закончился ничем, поскольку, пока силы новой армии медленно стягивались к северной границе, в нескольких частях самого Китая вспыхнули восстания. Начавшись, восстания начали распространяться подобно пожарищу, и в 23 г. восставшие вошли в столицу и разорвали бедного Ван Мана на части. В ходе последовавшей за этим резни претендент на гуннский трон тоже был убит, так что законный шаньюй смог править без какой-либо серьезной оппозиции и опасений по поводу возможного мятежа.

В течение этого периода (18–23 гг.) в хрониках нет упоминаний о каких-то серьезных событиях в Кашгарии, за исключением того, что в это время гуннам удалось снова восстановить свое верховенство на значительной части этой территории. Мало-помалу разные царства и княжества Северной Кашгарии разрывали последние путы китайского правления, но, поскольку эти мелкие государства были недостаточно сильны, чтобы выстоять в одиночку, они вскоре вернулись к признанию верховенства гуннов, и это, в свою очередь, означало, что им приходилось платить гуннскому двору весьма обременительную дань.

Один лишь царь Яркенда смог противостоять всем посулам и угрозам гуннов. Этот царь сохранил абсолютную верность своим договорам с китайцами. Большинство китайских колонистов и чиновников, которые еще оставались в Кашгарии, бежали в Яркенд в поисках убежища, и благодаря усилиям мужественного правителя этого государства основная часть этих беженцев смогла вернуться на родину. Но еще более важно, что пример Яркенда вдохновил несколько других мелких государств Южной Кашгарии сопротивляться агрессии гуннов, так что гуннам удалось восстановить свое бесспорное доминирование только в Северной Кашгарии.

Смерть Ван Мана ознаменовала конец всех имперских притязаний и устремлений Китая на ближайшие несколько десятилетий. Кроме того, она, бесспорно, ознаменовала возрождение гуннского государства как отдельной и полностью независимой империи. За время правления Ван Мана гунны и обитатели мелких кашгарских государств открыто восстали против китайского доминирования, но Ван Ман ни на мгновение не отказывался от заявлений Китая об абсолютном сюзеренитете над этими народами. Если бы ему удалось править на несколько лет дольше, вполне возможно, что все эти народы были бы вновь включены в состав Поднебесной империи, и на этот раз не просто как автономные вассалы (какими они были до этого), а как полностью подвластные Китаю части империи.

Трагический конец Ван Мана полностью изменил ситуацию, поскольку после того, как его не стало, потребовалось несколько лет, прежде чем удалось восстановить порядок в границах самого Китая. Со всех сторон объявились многочисленные претенденты на трон, большинство из которых были потомками императорского дома Хань, но какое-то время ни один из них не мог обеспечить себе всеобщее признание. С учетом этой внутренней анархии неудивительно, что гунны и другие «варварские» народы отбросили всякое притворство и наотрез отказались признавать даже видимость китайского верховенства. В 24 г. один из претендентов на императорский трон, который на тот момент обошел своих соперников, отправил посольство к гуннскому двору в надежде убедить шаньюя признать, хотя бы номинально, вассальное подчинение новому режиму. Посольство встретило вежливый, но твердый отказ.

«В былые времена, – сказал шаньюй, – гунны были заложниками внутреннего конфликта, и тогда китайский император предоставил помощь моему отцу Хуханье. Эта помощь в дальнейшем позволила моему отцу объединить государство и стать правителем царства гуннов. Поэтому совершенно естественно, что он и его непосредственные преемники, мои братья, называли себя вассалами и присягали на верность дому Хань.

Однако теперь ситуация совершенно изменилась. Теперь Китай переживает внутренние распри. Более того, не следует забывать, что падение узурпатора Ван Мана и восстановление дома Хань произошло во многом потому, что Ван Ман столкнулся с твердым сопротивлением со стороны моих подданных, гуннов. Таким образом, на самом деле дом Хань обязан своим нынешним процветанием мне и моему народу. Поэтому вместо того, чтобы предлагать мне стать вассалом нынешнего императора Китая, этому правителю следовало бы самому присягнуть на верность мне».

Китайские послы были крайне расстроены такими дерзкими словами, но после нескольких тщетных попыток возражать так и не смогли изменить ситуацию. Вернувшись к себе на родину, они сообщили о полном провале своей миссии. Последующие события подтвердили, что шаньюй поступил очень мудро, отказавшись признавать верховенство принца и самопровозглашенного императора, приславшего к нему это посольство, поскольку в скором времени этот претендент на императорский трон лишился и своего положения, и своей жизни, и Китай снова погрузился в анархию.