Эндрю Петтигри - Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Читатели могли наслаждаться этими хаотичными сплетениями жизней; они могли почувствовать боль тех, кто потерял свое добро при пожаре; они испытывали одновременно недоверие и надежду, читая объявления о новых лекарствах. Они дивились на злодеяния беглых преступников и разделяли с соседями тревогу о том, что какой-нибудь негодяй мог притаиться поблизости. Предполагалось, что такие криминальные сводки, размещаемые местными властями в виде объявлений, будут способствовать укреплению законопослушности в те времена, когда полицейская служба была не развита и порядок поддерживался силами горожан [784] От 11 000 в 1795 г., до 2 500 в 1717 г. Walker, ‘Advertising’, pp. 116-17. http://www.oed.com/view/Entry/101740 . J. Paul Hunter, Before Novels: The Cultural Contexts of Eighteenth-Century English Fiction (New York: Norton, 1990), pp. 167-72. . Конечно, в те времена, когда значительная часть изданий следовала традиции печатать иностранные донесения, объявления придавали газетам некоторую живость и веселость. Неслучайно, что в начале XVIII века, когда столичный газетный рынок охватил культуру рекламы, оборот «Ландон Газетт», придерживавшейся консервативного стиля сухих официальных донесений, стремительно упал. Сцены из повседневной жизни или возбуждающе темных закоулков общества привносили нужную энергию, разнообразие и элемент опасности в мир новостей. С этого момента рекламные объявления стали скрепой новостной индустрии.

Нет никаких сомнений в том, что к XVIII веку аппетиты читающей публики создали новую индустрию. В Германии, Нидерландах и особенно в Англии газеты завладели воображением читателей. В Лондоне разнообразие конкурирующих газет подпитывало токсичные интриги того времени и усложняло жизнь властям незнакомыми доселе проблемами управления миром новостей. Но кто же стоял за огромным оборотом еженедельных, а иногда и ежедневных выпусков новостей? Кто обеспечивал необходимый поток копий?

От внимания читателей не укрылось, что на страницах книги мы встретили очень мало тех, кто занимался непосредственно написанием новостей. Большинство людей, фигурировавших в книге, были либо владельцами рукописных новостных служб, либо авторами, создавшими себе имя на серийных памфлетах, — такими как Марчмонт Нидхэм или Даниэль Дефо. Большинство журналистов XVIII века были либо памфлетистами (как Дефо и Свифт), либо «мозгом» (как Эддисон и Стил). Так что, хотя это и была эпоха, когда появилось слово «журналист», оно пока еще не обозначало человека, занимающегося независимым ремеслом.

В английском языке слово «журналист» ( journalist ) возникло в конце XVII века, а употреблено впервые было в 1693 году [785] Weekly Journal or British Gazeteer, 12 September 1724. Michael Harris, ‘Journalism as a Profession or Trade in the Eighteenth Century’, in Robin Myers and Michael Harris (eds), Author/Publisher Relations during the Eighteenth and Nineteenth Centuries (Oxford: Oxford Polytechnic Press, 1983), p. 42. . Но, как и в случае с немецким «Цайтунг» ( Zeitung ), за двести лет до этого, оно не имело привычного нам смысла. Журналистом называли того, кто зарабатывал на жизнь письменным трудом, совсем необязательно для газет. Причем подразумевался некоторый пренебрежительный оттенок. Когда эссеист Джон Толанд описывал некоего, сейчас едва ли известного, Лесли как «журналиста» в 1710-м, он презрительно отзывался о новом классе наемных писак, иногда работавших для газет, чаще для агитационных памфлетов. «Они [тори] держат в Лондоне одного журналиста Лесли, который за прошедшие семь или восемь лет трижды в неделю публично призывал к бунту». Слово было не вполне ясно, но оскорбительно. Когда Эддисон в «Спектейтор» в 1712 году описывал женщину-корреспондента в качестве журналиста, то имел в виду такого человека, который ведет журнал или дневник, «наполненный на модный лад весельем и праздностью». Значение слова не прижилось. Джонатан Свифт предложил другой вариант — «журнальер», для тех, кто пишет для газет, но это слово не вошло в обиход. В лучшем случае в термине, произошедшем от французского слова journal («газета», «журнал») от французского же jour («день»), подчеркивалась своевременность в сообщении последних известий, обстоятельство многообещающее в политизированной атмосфере Лондона на рубеже веков, особенно для начинающих писателей, не отягощенных излишней щепетильностью.

Первыми настоящими профессиональными авторами новостей были распространители рукописных новостных служб. Они в основном управляли делами, строя свою репутацию через отбор и редактирование новостей и лично составляя главную копию. Так же было и в первом поколении газет, когда весь издательский процесс вела одна пара рук. Самым значительным исключением, продолжавшимся до конца XVIII века, был крупный лондонский рынок. Здесь еженедельные издания или те, что выходили дважды в неделю, могли себе позволить нанять одного или двух репортеров. Их существование было непрочным, и простые работники могли сводить концы с концами, обслуживая более чем одну газету. Платили за эту работу немного. Даже при регулярной занятости едва ли можно было заработать больше фунта в неделю, столько денег платил издатель хорошему наборщику. Наборщик был жизненно важен для издания, а репортер — нет.

Редко возможно восстановить имена или лица этих роботов новостной индустрии. Мы обычно видим их в едких карикатурах от злобных конкурентов. Так «Ридз Джорнал» писал о тех, кто собирал новости для «Мистс»:

«У одного — поручение по зачистке тюрем в Миддлсексе и Суррее от преступников; другой имеет предписание опустошить пивные и заведения, где продают джин и эль, и не умереть от обильных возлияний. Отдельный человек поставлен у «Савой», чтобы принимать дезертиров; и еще один в парке, чтобы смотреть на смену караула и на военные наказания [786] The case of the coffee-men of London and Westminster (London, 1729), p. 5. ».

Памфлет, написанный от имени авторов из кофеен, нападал на собирателей новостей, которые «околачиваются у государственных учреждений, как грабители, поджидая какого-нибудь клерка, у которого можно взять интервью» [787] Flying Post or Weekly Medley, 21 December 1728; Harris, ‘Journalism’, p. 41. . Это было по крайней мере достоверно; не то что скандальное и развеселое предположение «Флайинг Пост» о том, что «Юниверсал Спектейтор», чтобы увеличить охват местных новостей, «установила фиксированные выплаты в размере два пенса в день определенному количеству старых травниц» [788] Paula McDowell, The Women of Grubstreet: Press, Politics and Gender in the London Literary Marketplace, 1678–1730 (Oxford: Oxford University Press, 1998), pp. 55-7, 101-2. . Это, конечно, издевательский сарказм конкурентов, но ситуация демонстрирует непреложную истину: женщины становились обязательной составляющей новостной индустрии XVIII века, пока что не в качестве авторов, а как распространители.