Эндрю Петтигри - Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Письма имели столь необычный статус, потому что до конца XVI века они были атрибутом власти и положения в обществе. Только образованные люди могли написать письмо, да еще и правильно. А для того, чтобы доставить письмо, нужно было иметь доступ к почтовой сети или нанимать курьера. Все эти аспекты корреспонденции стоили денег и потому были скорее прерогативой членов элиты. Эти люди, исключая ученых, в основном, благодаря своему социальному статусу, были информированы и проявляли политическую активность. Частная переписка в этих кругах была совершенно естественным выражением общественной жизни. Наряду с семейными новостями они могли обсуждать торговые сделки и политические события, которые могли повлиять на их перспективы и положение. Хорошим примером может послужить переписка виконта Скадамора, мирового судьи и члена Парламента, служившего также несколько лет послом Карла I в Париже [809] Judith Rice Henderson, ‘Erasmian Ciceronians: Reformation Teachers of Letter-Writing’, Rhetorica, 10 (1992), pp. 273–302; eadem, ‘Humanism and the Humanities’, in LetterWriting Manuals, pp. 141-9; De conscribendis epistolis, ed. Charles Fantazzi, Collected Works of Erasmus, vol. 25 (Toronto: University of Toronto Press, 1985). . Скадамор жил в неспокойные времена и, находясь в семейной резиденции в Херфордшире, чувствовал необходимость быть осведомленным о текущих событиях. И у него имелись на то средства. Четверо из числа его регулярных корреспондентов были профессиональными информаторами, получавшими до 20 фунтов в год за еженедельные отчеты (примерное жалованье деревенского викария). Скадамор также получал известия от некоторых официальных лиц, например от тосканского посла, с которым он был в дружеских отношениях, сэра Генри Герберта. Братья Скадамора обеспечивали его новостями с военного фронта, а прочие члены семьи рассылали печатные памфлеты. Многие из этих писем были личными, хотя и не вполне интимными. Предполагалось, что ими можно поделиться с членами семьи, соседями и выдающимися членами местного светского общества. В некотором смысле местная иерархия создавала сеть обмена новостями, эквивалентную той, что сложилась среди купеческого сообщества.

Такие новостные сети, тем не менее, веками оставались эксклюзивной нишей для избранных. Только в XVIII веке ведение корреспонденции стало доступно более широкому кругу граждан. И потенциальное значение европейских новостных сетей было огромно.

Джордж Вашингтон на редкость спокойно относился к публикации своих перехваченных писем. Он писал их так много — до нас дошло около двенадцати тысяч, — что некоторые просто обязаны были не дойти до адресатов. К тому времени обмен письмами между друзьями, членами семьи и деловыми партнерами стал обычным делом, и не только для признанных общественных лидеров, которые, как Вашингтон, имели доступ к привилегированным слоям общества. В XVIII веке общение при помощи писем вышло за пределы элитарного круга, став обычным средством коммуникации для миллионов людей в Европе и Северной Америке.

XVIII век был веком переписки. Достижения в образовании, почтовые сети, доступность письменных материалов послужили толчком для расцвета эпистолярной культуры. И, впервые за всю историю, коммуникационная революция повлияла в равной мере и на мужчин, и на женщин. XVIII век стал началом долгого пути к устранению зияющего разрыва в образованности людей разных полов. В Амстердаме к 1780 году соглашения о помолвке лично подписывали 85 процентов мужчин и 64 процента женщин (для сравнения — в 1630 году было 57 процентов мужчин и 30 процентов женщин). Во Франции лишь 29 процентов мужчин и 14 процентов женщин могли подписаться в 1690-м; сто лет спустя количество грамотных людей выросло: 48 и 27 процентов соответственно. Эти цифры покажутся меньше, если вспомнить, что значительную часть территории Франции составляли сельскохозяйственные угодья (грамотность была намного выше в городах, особенно в Париже), но даже в провинциях достижения были поразительны. В сельской местности в окрестностях Турина на севере Италии процент грамотных мужчин вырос с 21 до 65 за 80 лет, а женщин — с 6 до 30 процентов. В самом Турине 83 процента мужей и 63 процента жен сами подписывали брачные договоры в 1790 году [810] Linda C. Mitchell, ‘Letter-Writing Instruction Manuals in Seventeenth- and Eighteenth-Century England’, in Carol Poster and Linda C. Mitchell, Letter-Writing Manuals (Columbia, SC: University of South Carolina Press, 2007), pp. 179-80. .

Женщины, также представленные в разных социальных классах, благодаря растущей мировой экономике столкнулись с непривычным избытком доходов (пусть и небольшим). Молодые незамужние женщины, не обремененные семейными обязательствами, с особенным рвением вступали в переписку с друзьями семьи и потенциальными кавалерами.

Эпистолярный бум поддерживала и развивающаяся инфраструктура. Развитие школьного образования (особенно школ для девочек) было очень важно.

Затем возникло особое искусство, вызванное к жизни условностью переписки, — эпистолярные книжки. Это был почтенный жанр, популярный в свете с тех времен, когда Эразм Роттердамский поставил переписку во главу гуманистического самовыражения. Два его пособия по переписке стали бестселлерами моментально [811] Roger Chartier, ‘Secretaires for the People’, in Roger Chartier, Alain Boureau and Celine Dauphin, Correspondence: Models of Letter-Writing from the Middle Ages to the Nineteenth Century (London: Polity Press, 1997), pp. 59-111. . У Эразма была одна манера, у Цицерона — другая, но по мере того как переписка стала достоянием широкой общественности, руководства по переписке адаптировали стиль и содержание под нужды менее требовательных потребителей. Процесс был постепенным; средневековая условность, подавлявшая индивидуальность в письменной культуре, была очень сильна. «Верное обучение» Джорджа Снелла 1649 года демонстрирует структуру письма, весьма близкую к средневековым рекомендациям, так же как и некоторые французские Secrétaires [812] Alfred Morin, Catalogue descriptive de la bibliotheque bleue de Troyes (Geneva: Droz, 1974). . В январе и феврале 1789 года, в самый канун Французской революции, был составлен перечень товаров покойного книготорговца Этьена Гарнье из Тройе, города на севере Франции. Среди разнообразных книг были и три руководства по письмам: Secrétaire à la mode, Noveau Secrétaire, Secrétaire des dames [813] Clare Brant, Eighteenth-Century Letters and British Culture (Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2008). . Там содержались избранные образцы писем для разнообразных ситуаций в обществе. Secrétaire à la mode был удобно разделен на две категории: деловые письма (извещения, жалобы, извинения) и письма вежливости (поздравления, благодарности, соболезнования или уведомления о визите).

15.2. Эдвард Кольер, «Письменный набор». Все, что может понадобиться, чтобы написать письмо в конце XVII века, в одном натюрморте