Эндрю Петтигри - Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Разочарованные зрители не подозревали, что стали свидетелями дебюта одного из главных действующих лиц в заключительных событиях той эпохи, эпохи Французской революции; событиях, которые породят первое поколение выдающихся политических журналистов и заведут искусство новостного репортажа, да и весь новостной рынок в доселе неведомые дали.

Середина XVIII века была периодом объединения европейской прессы. Развитие еженедельных и ежемесячных журналов увеличило количество отзывов на политические темы. Количество газет постепенно росло, возникали новые, исчезали старые, рынок поддерживали все новые и новые читатели. Издатели зарабатывали на жизнь, скармливая подписчикам новости дважды или трижды в неделю. Но это время так и не стало периодом необычайных инноваций на новостном рынке. В Британии благодаря политике Парламента (который теперь созывался в установленное время на ежегодные сессии) внезапные приступы активности вызывали такие же внезапные позывы в прессе. Газетная кампания, несомненно, вынудила министров отступить с позором во время акцизного кризиса 1737 года и вызвала яростную реакцию оппозиции кабинету Уолпола, но после его смещения в 1742 году пылу у них поубавилось. Во Франции «Газетт» продолжала свое победоносное шествие, не обремененная конкуренцией. Самый стремительный рост активности в печати наблюдался вдали от тесно населенных центров: в провинциальных городах Англии и Франции (в недавнем прошлом, надо сказать, изобилующих аполитичными рекламными листовками) и в американских колониях [828] G. A. Cranfield, The Development of the Provincial Newspaper, 1700–1760 (Oxford: Oxford University Press, 1962); Charles C. Clark, The Public Prints: The Newspaper in Anglo-American Culture, 1665–1740 (New York: Oxford University Press, 1994). For the French affiches (advertising journals) see Gilles Feyel, L’annonce et la nouvelle. La presse d’information en France sous l’ancien regime (1630–1788) (Oxford: Voltaire Foundation, 2000), pp. 929-1,274. . Все больше и больше сообществ предпочитали одну-единственную газету, как правило, созданную по образу и подобию местного газетного авторитета. Переняв у него и стиль, местные газеты, конечно, лишались возможности выработать свой собственный. Над этим еще предстояло работать.

В последние десятилетия XVIII века процветающий и довольно нетребовательный рынок новостей сформировался с потрясающей быстротой. Во Франции, Англии и американских колониях новые политические перипетии привнесли свежую струю в роль прессы в жизни общества и увеличили оборот газет. Впервые за все время газеты играли жизненно важную роль не только в передаче, но и в формировании политических событий. Это была новая веха на пути к узнаваемой современной газетной индустрии.

Для философа эпохи Просвещения Джон Уилкс был довольно необычной персоной [829] Arthur H. Cash, John Wilkes: The Scandalous Father of Civil Liberties (New Haven, CT: Yale University Press, 2006); Peter D. G. Thomas, John Wilkes: A Friend to Liberty (Oxford: Oxford University Press, 1996). The Briton, опубликовано в тридцати восьми выпусках с 29 мая 1762 по 12 февраля 1763, отредактирован для Бута выдающимся шотландским писателем Тобиасом Смоллеттом. http://www. oxforddnb.com/view/article/25947. . Беспринципный, хитрый и очень амбициозный, Уилкс сочетал разгул в личной жизни с рыцарством в делах публичных. Он был вечно в долгах, крайне непритязательно относился к выбору друзей и не имел привычки держать слово. В зрелом возрасте, имея за плечами ничем не выдающуюся карьеру, Уилкс неожиданно обнаружил в себе вкус к публицистике. Причина крылась в свободе, отведенной прессе. К тому времени как он завершил свои злоключения, приемлемые границы того, что можно было обсуждать публично, так же как и роль печати в политических процессах, подверглись переоценке.

Уилксу повезло нащупать свою тропу к успеху в тот момент, когда новый король, Георг III, возродил партийную политику. Смена монарха неизбежно привела к волнениям в правительственной элите, так как король, желающий ставить собственную печать на делах, собирался играть решающую роль и в правительстве. Георг III принимал советы от лорда Бута, хрупкого и чувствительного шотландца, не стеснявшегося использовать оказанное ему доверие, чтобы раздавать милости своим друзьям и наказывать врагов. Недовольство вигов, потесненных на политической арене, повлияло на мирные переговоры, завершившие Семилетнюю войну в 1763 году весьма невыгодно для Англии. И Уилкс не упустил возможности обратить свое перо в орудие вигов.

Знаменитая газета Уилкса, «Норт Брайтон», была прямым ответом на попытку Бута формировать общественное мнение при помощи своего собственного недавно учрежденного издания, которое называлось Брайтон [830] Cash, Wilkes, p. 79. . Уилкс начал первый выпуск высокопарной речью в защиту свободы прессы, «твердого оплота свободы в этой стране… под гнетом злобных министров». Начало было многообещающим для любителей политической философии, однако журналистские принципы Уилкса лучше выражены в типичном откровенном обращении к его финансовому покровителю, лорду Темплу: «Никакая политическая газета не придется по нраву публике, если ее не приправить хорошенько сатирой на личности» [831] Там же, с. 85. . «Норт Брайтон» была беспощадно грубой, вызывающе откровенной и часто переходила на личности. Союзники из вигов снабжали ее поистине разрушительной информацией. Так, обличение хищений в армии завершалось безумным обвинением против Государственного секретаря: «Самый коварный, низменный, малодушный, грязный выскочка, который когда-либо протискивался к креслу секретаря».

Причем Уилкс не принимал этих высказываний всерьез. Когда Джеймс Босуэлл обвинил его в агрессии по отношению к Сэмюэлу Джонсону при встрече на нейтральной территории в Италии, Уилкс радостно признался, что как частное лицо он весьма высокого мнения о Джонсоне, но при этом сказал: «Я взял за правило проявлять агрессию ко всякому, кто против меня и моих друзей» [832] The North Briton, 45, 23 April 1763. Quoted Bob Clarke, From Grub Street to Fleet Street: An Illustrated History of English Newspapers to 1899 (Aldershot: Ashgate, 2004), p. 88. . Журналистика для него была не инструментом для передачи новостей, а двигателем пропаганды. «Норт Брайтон» жила тем, что «вонзала кинжалы в грудь некоторых неугодных». Не все жертвы относились к этому спокойно, но дерзости Уилксу было не занимать, а освещенная в прессе дуэль с одной оскорбленной жертвой из числа аристократов, графом Талботом, лишь способствовала его славе. Когда власти попытались заставить его замолчать, пообещав должность, Уилкс пообещал, что и об этом тоже все вскоре узнают.

Многое и вправду стало известно во время газетной кампании против Уолпола. Уилкс вышел на новый уровень, связав все политические неудачи с личностью короля. В печально известном номере 45 «Норт Брайтон» Уилкс высказывался с беспрецедентной вольностью о речи короля, зачитанной от имени монарха на открытии Парламента: