Эндрю Петтигри - Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Однако многие подозревали, что летние события были результатом давно вынашиваемого заговора, частью которого было приглашение Колиньи и гугенотской знати собраться в Париже. В Париже в новостной рассылке от 27 августа было сообщено, что решение об уничтожении гугенотов было принято королем девятью месяцами ранее во время совещания с королевой-матерью и по наущению герцога Гиза [381] Hurtubise, ‘Comment Rome apprit la nouvelle’, p. 202. . Кардинал Лотарингский подлил масла в огонь, рассказывая в Риме о теневом протестантском заговоре и указав, что французский суд уже подготовил план по нейтрализации угрозы. Тема преднамеренности также раскрывалась в работе придворного папы Камилло Капилупи, который написал письмо якобы своему брату и изложил в нем план уничтожения гугенотов. Письмо было опубликовано как брошюра под ярким названием «Уловка Карла IX против гугенотов». Несмотря на то что Капилупи, как и все католические наблюдатели, обсуждая резню, поддерживал французского короля, его трактат неожиданно стал рекламой кальвинистов, которые быстро переиздали его в Женеве с французским переводом [382] Le stratagem ou la ruse de Charles IX (Geneva: Jacob Stoer, 1574); FB 8814. The original Italian edition (Rome, 1572) is USTC 818499. .

Это была одна из череды брошюр, выпущенных протестантами, в которых они проклинали французский двор за их коварное вероломство, недобросовестность и жестокость. Когда французские армии собрались, чтобы завершить то, что было начато резней, новое поколение писателей открыто призывало к сопротивлению и свержению тиранического правителя [383] Kingdon, Myths about the St Bartholomew’s Day Massacre. The classic treatment of this literature is Quentin Skinner, The Foundations of Modern Political Thought (Cambridge: Cambridge University Press, 1978). . Безусловно, наиболее влиятельными произведениями того времени были простые повествования о событиях: о доверчивом благородном Колиньи, приветствовавшем своих убийц со своей постели, и о многочисленных мужчинах, женщинах и детях, встретивших смерть мужественно и с верой [384] Kingdon, Myths about the St Bartholomew’s Day Massacre , pp. 28–50. Many of the most important contemporary published documents are collected in Simon Goulart, Memoires de l’estat de France sous Charles neufiesme (Geneva: Vignon, 1576). . Филипп II воспринимал это как незначительную плату. Протестанты же считали, что эти невинные жертвы были целью случившейся резни. Эти события лишь убедили протестантскую Европу в непреодолимой пропасти, которая теперь разделяла католиков и протестантов.

7.4. Военные последствия после Дня святого Варфоломея. Парижский плакат с иллюстрацией крепости Ла-Рошель, находящейся под плотной осадой королевской армии

Конфликт между враждующими религиями Европы достиг своего апогея во время кампании Армады 1588 года, великого замысла Филиппа II. Посланный для вторжения в Англию флот должен был решить целый комплекс взаимосвязанных проблем. Спустя двадцать лет Нидерландская революция все еще не приближалась к развязке; с 1585 года интервенция английских войск замедлила продвижение Испании, что указывало на военный тупик. Поэтому Филипп II окончательно уверился в том, что только если Англия будет выведена из конфликта, голландские повстанцы будут привлечены к ответственности. Присоединение в 1580 году португальской короны с ее драгоценным океанским флотом сделало возможным морское вторжение. А союз Филиппа с Католической лигой во Франции нейтрализовал любые возможные враждебные действия французского короля. Все, что теперь требовалось, — это попутный ветер для пересечения испанским флотом Ла-Манша, успешное соединение с войсками герцога Пармского во Фландрии и восстание английских католиков, которое Филиппу было обещано восторженными изгнанниками и его собственными лондонскими агентами.

Сохранять в секрете предприятие такого масштаба было невозможно. Англичане знали, что Филипп готовится к нападению, по крайней мере с 1586 года. На самом деле, успешная вылазка в порт Кадиса в апреле 1587 года вынудила его отложить кампанию на год. Но как только Армада отправилась в плавание, Европа вступила в период тревожного ожидания. Пока флот продвигался на север, информационные центры по всему континенту затихли, изредка получая сообщения от проходивших мимо судов и возвращающихся моряков, которые часто оказывались совершенно ложными. Даже когда испанская флотилия была замечена в Ла-Манше, прошло несколько недель, прежде чем был определен ее успех или поражение. Таким образом, кампания Армады сильно отличалась от радостного объявления о далекой победе Лепанто или сообщений о Варфоломеевской резне.

7.5. День позора. Двадцать лет спустя Кристофер Марлоу добился успеха в Лондоне с постановкой о резне во Франции

Армада, вышедшая из Лиссабона в конце мая, вскоре столкнулась с плохой погодой и была вынуждена укрыться в северном испанском порту Корунья. Возобновила она движение только 21 июля. А военные действия произошли 7 и 8 августа. Успешно переплыв через Ла-Манш, адмирал Медина-Сидония бросил якорь у Кале, чтобы дождаться стыковки с армией Пармы. Именно здесь их встретил английский флот, заставив испанские корабли рассредоточиться. Подгоняемая сильным северным ветром, Армада все больше отдалялась от планового места встречи. К концу августа надежды на возвращение уже не было. Остатки некогда гордого флота были вынуждены совершить переход вокруг Ирландии и вернуться обратно в Испанию [385] Colin Martin and Geoffrey Parker, The Spanish Armada , 2nd edn (Manchester: Manchester University Press, 1999). For the ground-breaking archaeological investigations that underpin this study, Colin Martin, Full Fathom Five: The Wrecks of the Spanish Armada (London: Chatto & Windus, 1975). .

Для тех, кто находился вдалеке от действий, это было долгое лето ожидания. Нигде новостей не ждали с большим волнением, чем в Риме. Папа Сикст V обещал Филиппу пожертвовать один миллион дукатов, как только испанские войска высадятся на английской земле. Было ясно, насколько страстно Рим хотел услышать хорошие новости. Испанские агенты в городе стремились объявить о победе, которая побудила бы папу выплатить обещанную субсидию. Испанский почтмейстер Антонио де Тассис активно муссировал все положительные слухи. 13 августа листовки сообщали, что Тассис сделал большие ставки на то, что к 20 августа у него будут хорошие новости — слух, распространяемый намеренно, чтобы повлиять на рынки. Фрагменты, полученные торговыми сетями, также вводили в заблуждение. Еще в июле Агостино Пинелли привез в Рим письма из Лиона, в которых сообщалось, что католическая армия прибыла в Шотландию и высаживается там. А в августе, после новых известий о поражении Англии, герцог Пармский был вынужден сообщить, что такого сообщения в Антверпен не поступало [386] Jean Delumeau, Vie economique et sociale de Rome dans la seconde moitie du XVIe siecle (Paris: Boccard, 1957-9), p. 60. .