Александр Бушков - Тайны Сибири. Земля холодов и необъяснимых загадок

Ситуация – врагу не позавидуешь… Точных свидетельств об этом нет, но среди своих пошли вполне ожидаемые разговоры: ребята, а Сигизмунду-то за что? Он ведь и кошки не вывез. Пусть не по своей вине, но проторчал все это время на земле. Наверняка были и усмешки в спину. Вероятно, Леваневский об этих разговорах знал. А человеком он был, как потом вспоминали хорошо его знавшие, прямо-таки болезненно самолюбивым, и легко можно представить, что он испытывал, прекрасно понимая, что награжден, собственно, как-то «за компанию»…

Беспосадочный перелет из СССР в США через Северный полюс – идея, родившаяся как раз у Леваневского. И он принялся претворять ее в жизнь, составив убедительную докладную на самый верх. Сталин одобрил.

Машина нашлась быстро – «АНТ-25» конструкции Туполева. Тоже опытный образец, еще не пущенный в серию, но полностью доведенный до ума гигант с размахом крыльев в тридцать четыре метра – одномоторный, кстати. Облетывая его, испытатель Михаил Громов установил мировой рекорд дальности полета по замкнутому маршруту (над территорией СССР) – за что стал восьмым в стране Героем Советского Союза.

Летом 1935 года Леваневский со вторым пилотом Байдуковым и со своим постоянным полярным штурманом Левченко (ушедшим и на «Н-209») взлетел с того же Щелковского аэродрома и взял курс на полюс. Сталин, видимо, был настолько уверен в машине и в летчиках, что, не дожидаясь результатов, отпечатали посвященную перелету почтовую марку (потом ее пришлось уничтожить, иные филателисты уверяют, что считаные экземпляры все же сохранились и попали в коллекции, иные этому не верят).

И все провалилось. Будто по стихотворению Виктора Сосноры:

Уже над Баренцевым морем начались неполадки с маслопроводом. Байдуков настаивал, что полет следует продолжать. Однако Леваневский повернул самолет назад…

О том, что творилось у него на душе после приземления, лучше не думать. Сначала полученное ни за что звание Героя, теперь – сокрушительная неудача, провал его собственной идеи, отчаянной попытки стать Героем по праву…

Состоялось специальное заседание Политбюро, на которое вызвали и летчиков. Вот тут Леваневский повел себя не лучшим образом: стал уверять, что все дело в том, что Туполев создал никуда не годную машину. По некоторым источникам, даже называл конструктора вредителем и врагом народа. Самое страшное, что он говорил все это наверняка искренне, искренне полагал самолет неудавшимся…

Зато Байдуков, один из лучших в стране летчиков-испытателей, повел себя совершенно иначе. Хотя Сталин был явно раздражен (а вы бы на его месте веселились, читатель?), Байдуков, как ни толкал его ногой под столом нарком обороны Ворошилов, долго и убедительно доказывал членам Политбюро, что дело обстоит совершенно иначе, что машина получилась отличная и следует предпринять вторую попытку.

Не доказал. Запуск «АНТ-25» в серию отменили, идею перелета отложили на неопределенный срок. Вряд ли в этом стоит винить и членов Политбюро, и Сталина. Поставьте себя на их место: два знаменитых летчика говорят совершенно противоположное. Кому из них верить, не будучи профессионалом в летном деле? Вот то-то…

Леваневский пережил нечто вроде депрессии, вернулся на Север и о перелете более не говорил. А Байдуков, наоборот, идею не оставил. Он «обратил в свою веру» опытного полярного штурмана Белякова, а потом они вдвоем «подыскали» себе командира. Выбор был удачным: Валерий Чкалов, пусть и не летавший на Севере, но, пожалуй, самый знаменитый летчик довоенной поры. Что немаловажно, Сталин высоко его ценил и питал к Чкалову нешуточную симпатию. Именно Чкалов добился у Сталина разрешения совершить на «АНТ-25» беспосадочный перелет Москва – Дальний Восток.

Полет прошел успешно. Все трое стали Героями Советского Союза. Доказали на практике: машина надежная. И вскоре Сталин дал разрешение на рекордный перелет. Опять-таки успешный (то ли байка, то ли быль: после возвращения на Родину кто-то спросил у Чкалова: «Валерий Палыч, а почему вы не взяли, скажем, четырехмоторную машину? Один мотор – это сто процентов риска». Чкалов с усмешкой ответил: «Так ведь четыре мотора – это четыреста процентов риска». Вообще-то это в стиле Чкалова, острого на язык…)

Громов и его экипаж летели опять-таки на «АНТ-25».

Вот тут и Леваневский, такое впечатление, что, очнувшись от той самой депрессии, стал рваться в Америку. Как мы уже знаем, разрешение он получил. Немалую роль в этом сыграло письмо одного из руководителей Главсевморпути Янсона Сталину с просьбой принять Леваневского. В письме Янсон дал Леваневскому самую лучшую характеристику: обладает высокой профессиональной культурой, осмотрителен, исполнителен, смел, волевой человек. Правда, тут же указал и недостатки Леваневского: огромное самолюбие и чрезмерное упрямство…

Почему Леваневский взял не трижды доказавший свою надежность самолет Туполева, а сырой, требовавший серьезной доработки «Н-209»? Причины известны только ему одному, а его уже не спросишь. Собственная версия у меня вообще-то есть. В первом случае Леваневский стал бы третьим, совершившим перелет на машине Туполева. С «Н-209» он становился первым, кто достиг США на четырехмоторной машине. Не первопроходец, но все же… Почему бы и нет? Конечно, эту версию ни доказать, ни опровергнуть, но разве она абсурдная?

(Особо подчеркну: Сталин разрешил Леваневскому самому выбрать для себя любой самолет. Так что «Н-209» – это выбор исключительно Леваневского, никто на него не давил, а все предостережения он отвергал. Чрезмерное упрямство, как и было сказано…)

Итак, 12 августа 1937 года в 18 часов 15 минут «Н-209» взлетел…

И словно в небе растаял. Никто никогда более не видел ни самолета, ни летчиков. Хотя… Вполне возможно, это касается только самолета. Но об этом – в свое время.

На следующий день в два часа дня с борта «Н-209» поступила вселяющая нешуточные надежды радиограмма: «Пролетаем полюс». Однако в ней было и нечто не столь радужное: «Местами скорость встречного ветра достигает ста километров в час…»

А еще через полчаса – вторая радиограмма, всполошившая всех в штабе перелета: «Крайний правый мотор выбыл из строя из-за порчи маслопровода. Высота 4600 м. Идем в сплошной облачности. Ждите».

Синоптики добавили тревоги: прямо по курсу Леваневского идет навстречу мощный циклон. А это не только сильнейший встречный ветер, но и высокая, на километры облачность. Поднять над ней тяжелую машину (к тому же перегруженную) у Леваневского не было возможности. Уже в наши дни опытные летчики реконструировали действия, которые Леваневский просто обязан был предпринять.