Александр Бушков - Тайны Сибири. Земля холодов и необъяснимых загадок

На самолетах более поздних лет (но не во времена Леваневского) появился прибор для флюгирования винта. Суть проста: прибор этот держит неподвижными лопасти остановленного мотора. Но винт крайнего правого двигателя «Н-209» раскручивал поток сильного встречного ветра и работал, как мощный тормоз, отклоняя машину с курса, вправо. Чтобы удержать прежний курс, нужно было прилагать нешуточные усилия. Чтобы компенсировать эту опасную помеху, Леваневский должен был (должен был!) либо выключить крайний левый мотор, либо перевести его в самый медленный режим работы. Так что дальше он, собственно, шел только на двух.

Дальше? Дальше кончаются, как обрубило, достоверные данные, начинаются исключительно версии, гипотезы, догадки и домыслы. Почему-то телеграмма об отказе крайнего правого мотора была в свое время официально признана последней достоверной. Хотя были и другие…

Но сначала – о поисках. Первыми рванулись в воздух американские самолеты – им с Аляски было ближе. Сначала – три, потом еще четыре, в том числе и тот, который вел опытнейший американский ас Хьюберт Уилкинс. Вскоре прибыли пятнадцать советских, в море вышли ледокол «Красин» и пароход «Микоян». Летчики успели сделать лишь несколько вылетов: навалилась долгая пурга, бушевала метель. Всем пришлось садиться. Туман, снегопад с дождем, вдобавок наступила полярная ночь…

Самолеты простояли на земле с 15 августа до 7 октября. Все это время оставались шансы, что «Н-209» совершил где-то посадку и экипаж жив. На борту «Н-209» был запас продуктов на полтора месяца, палатки, теплая одежда, оружие с патронами, сигнальные ракеты. Так что хоронить экипаж Леваневского не спешили.

Едва погода улучшилась (нельзя сказать, что намного), самолеты поднялись в воздух. Пилоты, как говорится, рвали жилы. Уилкинс, обладавший огромным опытом полетов в полярных широтах, налетал на малых высотах несколько тысяч километров при почти полном отсутствии видимости. Как и наши. Искали у берегов Аляски и Канадской Арктики, Таймыра, искали в открытом море – предполагали, что «Н-209» сел во льдах. Несколько советских летчиков попали в аварию и погибли.

Поступали не поддающиеся проверке сообщения: якобы с американского судна видели красные ракеты в районе магнитного полюса, якобы эскимосы с побережья Аляски спустя сутки после того, как «Н-209» замолчал, слышали шум моторов низко пролетавшего самолета. Американцы взялись за расследование, узнали от эскимосов, что некоторые не просто слышали шум моторов, а видели падающий в море самолет или слышали громкий всплеск. Отправили в тот район две экспедиции с магнитометрами – но ничего на дне не обнаружили…

Искали до конца августа 1938 года. Потом в советских газетах появилось официальное правительственное сообщение: «Правительство опросило Героев Советского Союза – летчиков и полярных исследователей о возможности и целесообразности дальнейших поисков. По единодушному их мнению, дальнейшие поиски не имеют никаких шансов на успех, и экипаж самолета «Н-209» следует считать погибшим. В связи с этим Совет Народных Комиссаров СССР постановляет дальнейшие поиски самолета «Н-209» прекратить».

Действительно, даже если предположить, что самолету удалось где-то сесть на лед и экипаж (либо его часть) выжил, у них давно должны были кончиться продукты… В то время были выдвинуты две версии: либо обледеневший самолет сорвался в пике, разбился об лед и утонул, либо удалось все же сесть на лед – но выжившие погибли от голода.

Последняя версия предстает наиболее маловероятной. Все дело в шасси, теперь самое время о них поговорить. Дело в том, что при вынужденной посадке (на лед, на землю, на воду) у экипажа самолета с убирающимися шасси гораздо больше шансов уцелеть, чем у того, где шасси не убираются. Первый садится «на брюхо». Это рискованно – можно, например, врезаться в большой ледяной торос, если удар сильный, экипаж погибнет. К тому же может взорваться бензин из баков. Но! Такой самолет порвет брюхо, потеряет винт, но ни за что не скапотирует – то есть не перевернется «кверху брюхом». А вот неубирающиеся шасси при посадке на что бы то ни было сработают, как мощные тормоза, причем на большой скорости. Шансы скапотировать огромные, что изрядно усугубляет ситуацию…

Теперь – о тех радиограммах, что почему-то не сочли за достоверные. В течение нескольких дней после прекращения связи радисты во многих местах принимали бессвязные обрывки радиограмм, из которых практически ничего нельзя было понять: в Анкоридже на Аляске, в Якутске, Иркутске, Архангельске, на мысе Шмидта и т. д. Причем как минимум в трех случаях удавалось разобрать «РЛ», позывные «Н-209». Последнюю такую радиограмму уже спустя месяц после исчезновения самолета приняли на борту парохода «Батум» в Охотском море: координаты по широте и долготе… и снова РЛ. Была еще одна, самая связная, но я ее приберегу.

Почему этим радиограммам не поверили, неизвестно. Кстати, в том, что доходили лишь обрывки, нет ничего удивительного: в силу специфики высоких широт там с прохождением радиоволн часто случались причудливые сложности. Один пример. Когда в 1928 году у Шпицбергена разбился дирижабль генерала Нобиле и часть команды уцелела, у них был с собой совершенно исправный передатчик. Уже через несколько часов радист начал передавать сигналы о помощи. На Большой земле их удалось поймать только на тринадцатый день…

Потом грянула Вторая мировая, стало не до поисков, а там нахлынули другие текущие дела. Американцы собирались организовать третью, более серьезную экспедицию к берегам Аляски, где эскимосы видели падающий самолет, но началась война с Японией… В СССР помаленьку стали забывать об исчезнувшем «Н-209». Однако в 70-е годы прошлого столетия интерес к нему вспыхнул вновь. И появилась сенсационная версия: «Н-209», сбившись с курса, оказался в Якутии, где совершил вынужденную посадку и погиб.

Вертолетчик Попов утверждал, что в 1965 году на берегу горного озера Себен-Кюель видел холмик наподобие могильного, а рядом – столб и приколоченную к нему доску с выжженной надписью, где говорилось, что здесь 13 августа 1937 года погиб экипаж самолета «Н-209», и перечислялись фамилии, начиная с Леваневского. О находке он сообщил тогдашнему директору Арктического и Антарктического института, а также в КГБ. Доску снял и передал экипажу другого вертолета, чтобы ее «эстафетой» передали ученым в Москву. Однако вертолет разбился и сгорел…

Свои шероховатости тут есть: уж если Попов сообщил в КГБ, почему не отнес туда и доску? Не съели бы его там…

В 1979 году на озере побывала самостоятельная экспедиция, ее участники разыскали Попова и взяли с собой на озеро. Холмика он не нашел – по его мнению, та часть берега, где была могила, осыпалась в озеро. В составе экспедиции были аквалангисты, но совершить погружение им не удалось – на озере стоял лед, хотя был июль. Что ж, это Сибирь, места холодные, озеро расположено в 400 километрах севернее Якутска. А впрочем, погружение даже в распрекрасную погоду ничего не дало бы: глубина озера доходит до 150 м, для аквалангиста достичь дна нереально – погибнет.