Инна Владимирова - Blood diamond [litres самиздат]

– А вы позвоните, – подсказала Мэри. – Может, тогда что-нибудь…

– Нет, – Смит покачал головой, – оттуда помощи тем более ждать не стоит. Нам лишь скажут затаиться и не привлекать к себе внимание. Так что нам надо полагаться только на самих себя. Что ж, пройдемся по городу, осмотримся. Может, тогда что-то и найдем.

– Тогда, – Мэри поднялась, – вы понесете мой чемодан.

– Я, пожалуй, откажусь, – Джон улыбнулся.

– Я не смогу сама его таскать за собой весь день, – девушка развела руки в стороны. – Но и бросить его я не могу.

– А я и не говорил, что придется бросать вещи, – мужчина выждал паузу в несколько секунд и лишь тогда сказал: – Оставим их в камере хранения. С собой возьмем лишь самое необходимое. На это, я надеюсь, нам хватит оставшихся денег.

К обеду трое путников обошли половину города и вышли на набережную, но так ничего и не нашли. Впервые Джон, глядя на спокойную воду в заливе, понимал, что впервые находится в такой ситуации, из которой не может найти выход. На выходе из вокзала он все-таки не удержался и сделал один короткий звонок – распоряжения были все те же, что и прежде. Разве что человек со шрамом должен прибыть к субботе. А они втроем не могут пять дней скитаться без гроша в кармане по улицам Марселя…

– И что нам делать? – тихо спросила Мэри, взглянув на мужчину. Она все это время стояла рядом с ним и смотрела на залив. – Что нам делать эти пять дней? У нас осталось денег, которых хватит только на одну газету, не более.

– А у вас точно здесь нет какой-нибудь знакомой мадам Каруа? – с надеждой спросил Смит. – Вы бы этим нам очень помогли.

– Джон, я из Парижа, так что в Марселе никаких знакомых не имею.

– Спросить стоило.

Джон развернулся и, засунув руки в карманы брюк, побрел к скамье, на которой их ждал Бернард, который как всегда курил. Опустившись рядом с другом, Джон снял шляпу и повертел ее в руках.

– Нет, ей богу, – усмехнулся он, глядя на шляпу, – ну не милостыню же нам просить…

– Не знаю, как она, – Берни кивнул в сторону все также наблюдавшей за водой девушки, – но я унижаться не буду. Никогда Бернард Морель не протягивал руки…

– Так протянете ноги, старый дуралей! – воскликнули в один голос Джон с как раз подошедшей к ним Мэри. Заметив, что произнесли это в один момент, они удивленно переглянулись.

– Не протяну. И вообще, может, пусть эта, – Бернард махнул рукой в сторону девушки, которая стояла рядом с ними, и наконец выговорил то слово, которое долгое время боялся произнести вслух, – аферистка договорится с кем-нибудь, добудет нам немного денег? Вы же знаете, женщины, они…

Мэри поперхнулась при слове «аферистка».

– Да как у тебя только язык повернулся сказать такое про мою овдовевшую сестрицу! – вскричал Джон, вставая на защиту Мэри. Вскочив с лавки и обхватив девушку за талию, он продолжил: – Это же низко. Не ожидал от вас такого, друг мой, не ожидал. Нет, как вам понравится этот альфонсизм? – Джон кивнул в сторону Мореля. – Уже сколько времени живет за мой счет! И сейчас он заявляет, что… Ну! Довольно, друг мой! Одно из двух: или…

Джон так и не договорил, резко замолчав. Бернард, с презрением смотревший все это время на него снизу вверх, ждал продолжения. Но вместо ответа Смит заулыбался, глядя куда-то вперед себя, и, прижав к себе Мэри, воскликнул:

– Поблагодарите меня позже, друзья мои! – и, на радостях ловко чмокнув растерявшуюся девушку в щеку, побежал куда-то вдаль по набережной. – Ждите меня здесь! Я скоро вернусь.

– И что это было? – спросил Морель, с удивлением взглянув на Мэри, которая точно также не понимала, что только что произошло.

– Озарение, – усмехнулась она, поглядев вслед Смиту.

– Вернется?

– Сумка с вещами и документами осталась у нас – куда он денется.

– И все же, что это было?

Мэри, бегло взглянув на Мореля, задумалась, пытаясь понять, что нашло на Джона. Оглядываясь по сторонам, она пыталась найти хоть какую-то подсказку, но было тщетно. Но Мэри понимала – что-то все же должно быть… И наконец она это заметила.

В два шага она преодолела расстояние от скамьи до фонарного столба, на который кто-то налепил объявление. Сорвав листок бумаги, Мэри быстро забегала глазами по тексту и, дочитав до конца, заулыбалась.

– Что там? – спросил Берни, оглядываясь на нее.

– Танцы, – произнесла она, – в субботу вечером на старой барже танцы.

– Этому идиоту захотелось потанцевать? – вздохнул мужчина, закатывая глаза.

– Не знаю, – Мэри сделала пару шагов в ту сторону, куда умчался Смит. – Берите сумку, пойдем к нему. У Джона все и узнаем. И кстати, – добавила она, оглядываясь на Мореля, – я запомнила ваши слова о женской натуре.

***

Через пять минут Джон Смит сидел в старой каюте и договаривался с толстеньким мужичком об условиях работы.

– Значит, – говорил толстячок, – нам от вас потребуется следующее: исполнение художественных произведений с другими музыкантами в эту субботу. Наш саксофонист так некстати заболел. Вы уже выступали с ансамблями? Можете вы это взять на себя? Предупреждаю – работы много.

– Да, я могу это взять на себя. Мне приходилось выполнять такую работу. Если что, то я еще и на гитаре играю. Помню, как-то выступал с другими музыкантами в Париже, тогда-то вот и…

Большая и тяжелая гора свалилась с плеч толстенького мужичка, который отвечал за музыкальное сопровождение субботнего вечера танцев. Испытывая детскую легкость, толстячок смотрел на нового саксофониста лучезарным взглядом и почти не слушал его рассказа о Париже.

– Ваши условия? – спросил Джон дерзко. – Имейте в виду, я не собираюсь работать на собачьих условиях.

– Условия сдельные.

Джон поморщился, что стоило ему большого труда.

В этот момент с возгласом «Джон, ну что?» в каюте возникла Мэри, которой каким-то образом удалось пробраться на баржу и найти его. Смит переменился в лице. Он еще никогда не был так близок к провалу.

– А это еще кто? – удивленно спросил мужчина, удивленно смотря на девушку.

– Женушка моя, – рассмеялся Джон, притягивая за руку к себе Мэри и рывком усаживая ее рядом с собой. Она, понимая, что надо начать подыгрывать завравшемуся Смиту, заулыбалась, смотря на толстяка.

Видя, что мужчина как-то мало верит в это, Джон чуть наклонил голову, и Мэрион поцеловала его в подставленную щеку. Мужчина, став свидетелем данного лобзания, несколько успокоился.

– Вернемся к условиям, – произнес Джон.

– Вы американец? – будто бы с подозрением спросил мужчина, разглядывая Джона. – Англичанин?

– Вы меня раскрыли, – рассмеялся Смит и затараторил, не умолкая ни на секунду. – Да, я американец. Не волнуйтесь, моя жена самая настоящая француженка. Вот только проблема в том, что мы только сегодня приехали с ней в Марсель – сбежали от ее родителей, которые были против того, чтобы их любимая дочка выходила замуж за какого-то бедного музыкантишку. И, представляете, мы остались без единого гроша в кармане! Нас просто-напросто обокрали на вокзале… Остались лишь кое-какие вещи и инструменты, которые я привез с собой. И вот, признаться честно, вы – наша последняя надежда. Возможно, здесь у вас найдется какой-нибудь угол, где мы смогли бы переждать эти дни, пока не вернется прежний саксофонист. За это время мы скопим с ней хоть сколько-нибудь денег, чтобы начать свою новую жизнь…